«О становлении одного гения». Отрывок из новой книги о Моцарте
Сегодня никто не возьмется разрешить вопрос о генезисе такого необыкновенного таланта, каким обладал Моцарт. Но можно более четко сформулировать сам вопрос и наметить направления, двигаясь в которых мы имеем шанс найти ответы. В этом отношении частный случай тоже имеет парадигматическое значение. Проблема того, как появляется уникальный творческий дар, в некоторой степени касается всех людей.
У Моцарта было очень необычное детство. По сей день мы знаем его как «вундеркинда» par excellence. Уже на четвертом году жизни он мог под руководством отца за очень короткое время заучивать и исполнять довольно сложные музыкальные произведения. В возрасте пяти лет он начал сочинять музыку. Ему не исполнилось еще и шести лет, когда отец взял его и его сестру в их первую концертную поездку — в Мюнхен, где оба ребенка продемонстрировали свое мастерство перед баварским курфюрстом Максимилианом III . Позже, осенью 1762 года, три Моцарта отправились в Вену, где играли, в частности, при императорском дворе. Вольфганг Моцарт был хрупким и болезненным ребенком, но везде его восхваляли и восхищались его необыкновенными музыкальными способностями. Огромный успех, который Леопольд Моцарт имел в Вене, демонстрируя своих детей, особенно маленького сына, побудил его организовать «мировое турне» по дворам и дворцам Европы.
С социологической точки зрения концертные поездки семьи Моцарт показывают нам ее в своеобразном, в некоторых отношениях почти уникальном, аутсайдерском положении. Из тесного мира зальцбургской жизни, где в их ближайший круг общения входили придворный трубач и придворный кондитер, Моцарты, начиная с поездки в Вену, одним махом переносятся в высшие сферы общества. 16 октября 1762 года отец пишет домой из Вены, что молодой граф Пальфи слышал концерт шестилетнего Вольфганга в Линце. Через него весть о местонахождении ребенка дошла до императрицы; отсюда произошло приглашение дать концерт при дворе. Леопольд Моцарт пишет об этом так:
Сейчас нет времени, могу лишь второпях сообщить, что мы были так необычайно милостиво приняты их величествами, что, если я расскажу об этом, это сочтут басней. Довольно! Вольферл вскочил императрице на колени, обхватил ее за шею и добросовестно расцеловал. Короче говоря, мы пробыли у нее с трех часов до шести, и сам император вышел в другую комнату, чтобы пригласить меня послушать, как инфанта играет на скрипке. 15-го числа императрица прислала через тайного казначея, который приехал к нашему дому в парадном мундире, два платья: одно для мальчика, другое для девочки. Как только придет приказ, они должны явиться ко двору, и тайный казначей за ними выйдет. Сегодня в половине третьего они должны отправиться к двум самым младшим эрцгерцогам, вчетыре часа — к графу Пальфи, венгерскому канцлеру. Вчера мы были у графа Кауница, а позавчера — у графини Кюнцгин, а затем у графа фон Улефельда. У нас уже снова на два дня все занято.
И так продолжается день за днем. Императрица поручает своему казначею выдать отцу 100 дукатов; одна академия приносит шесть дукатов, некоторые из высокопоставленных господ и дам, перед которыми выступают дети, в итоге дают только по два дуката. 19 октября отец посылает 120 дукатов своему другу-купцу, чтобы тот вложил их в надежные бумаги; часть денег, однако, должна быть использована для покупки дорожной кареты, «чтобы доставить моим детям больше удобства». Для шестилетнего мальчика это турне, как и все последующие, — тяжелая и изнурительная работа. Он заболевает скарлатиной, и концерты приходится на некоторое время прервать. Он получает возможность оставаться в постели и отдыхать.
Это небольшой пример той жизни, которую семья Моцарт, особенно отец и сын, вели — с перерывами — примерно до того времени, когда последнему исполнился 21 год.
Итак, когда Вольфгангу было семь лет, Леопольд Моцарт взял сына вместе с женой и дочерью в большую поездку по Европе. Семья провела в путешествии более трех лет. Где бы они ни выступали, эти двое детей, особенно «мальчуган», производили сенсацию. Он играл на клавесине как взрослый, выполнял все трюки, которые от него требовали, — например, играл по закрытым тканью клавишам или одним пальцем. Он постоянно находился в тесном контакте с «великими» мира сего. В Париже и Лондоне вся семья была приглашена ко двору. Все это возбуждало и удивляло ребенка, но в тоже время ему приходилось постоянно трудиться. Повсюду, куда они приезжали, отец устраивал для сына и дочери как можно больше выступлений. И они приносили деньги. Ибо как еще он мог покрыть расходы на турне, если не за счет постоянного дохода от детских концертов? Как и концертные турне современных виртуозов, это было коммерческое предприятие. Вместе с тем и для Леопольда , и для его сына оно было в высшей степени осмысленным и наполняло смыслом их жизнь.
Однако вельможи, перед которыми выступали дети, платили их отцу по собственному усмотрению. Плата художнику, виртуозу, в то время, в соответствии с абсолютистской придворной традицией, все еще была подарком, делаемым из милости. Размер его никогда нельзя было предсказать — он зависел от щедрости монарха или аристократа, для которого играли. Некоторые из них были щедрыми, другие — большинство — не оправдывали ожиданий Моцарта-старшего . Его письма создают впечатление, что финансовая выгода от кочевой жизни, связанной с путешествиями по дворам и замкам Европы, поначалу была вполне удовлетворительной. Временно благосостояние семьи выросло. Но слава вундеркиндов по мере их взросления быстро проходила. Во время второго посещения Парижа и Вены прием был заметно прохладнее, чем во время первого, и сборы, соответственно, ниже. Но все же в итоге поездка, которая завершилась 29 ноября 1766 года возвращением в Зальцбург, похоже, обеспечила семье больший доход, чем она имела в Зальцбурге.
В 1767 году Моцарты снова отправились в Вену, где их застигла эпидемия оспы. У них была аудиенция у императрицы Марии Терезии и ее сына Иосифа II . Император предложил, чтобы юный Моцарт написал оперу, и отец согласился — отчасти потому, что надеялся, что это заставит наконец завистников замолчать. Весной и летом 1768 года двенадцатилетний Моцарт написал свою первую opera buffa «Притворная простушка» (La finta semplice), однако ее постановка не состоялась из-за сопротивления руководства театра. В конце лета того же года Вольфганг написал зингшпиль «Бастьен и Бастьенна», который вскоре был поставлен в Садовом театре знаменитого доктора Месмера и время от времени ставится по сей день. На этот раз семья отсутствовала в Зальцбурге всего полтора года, до января 1769-го.
В 1770 году отец вместе с сыном отправился в путешествие в Италию, где юный Моцарт праздновал новые триумфы. Помимо прочего, он сдал экзамен в Болонской филармонической академии, который был бы достаточно сложным и для большинства взрослых музыкантов. По заказу болонского театра Вольфганг начал писать оперу-сериа «Митридат, царь понтийский» (Mitridate, Rè di Ponto), премьера которой состоялась в Милане в декабре того же года. В марте 1771-го отец и сын вернулись в Зальцбург, но уже в августе — Моцарту-младшему исполнилось к тому времени 15 лет — они отправились в Италию во второй раз и вернулись к концу года. Леопольд Моцарт занимал должность вице-капельмейстера при зальцбургском дворе, но старый князь-епископ проявил снисхождение, поскольку мог не платить ему жалованье за время отсутствия. После его смерти в 1772 году в Зальцбург прибыл новый духовный и светский владыка — граф Иероним Коллоредо , который установил более строгий режим.
Период с 1756 по 1777 год можно, наверное, назвать годами учения Моцарта. Если присмотреться к ним повнимательнее, то не останется и следа от упомянутого ранее представления, будто «гений» существовал изначально и, независимо от опыта юности, следуя лишь своему внутреннему закону, наконец достиг зрелости в таких произведениях, как «Дон Жуан» или симфония «Юпитер». Становится понятно, что особенности детства Вольфганга Моцарта и годы учения совершенно неотделимы от особенностей его личности, к которым относится понятие гениальности.