Желудочный тракт. О еде в путешествиях и в дороге
Любое путешествие — это приключение. Даже поездка на межрайонную конференцию по дуоденальному зондированию хотя бы немного, но отдых. Как минимум выход за рамки монотонного будничного расписания, шлепок яркой акриловой краски на черно-белой фотокарточке «обычной жизни». И не знаю, как у вас — у меня отпуск/отдых состоит из вкусной еды если не полностью, то в очень значительной степени.
Театр, как известно, начинается с буфета. Путешествие — тоже, в общем, с него. Привокзального. Кто, пройдя паспортный контроль, не устремлялся на поиски кафе, чтобы со стаканом и тарелкой скоротать время до посадки? У кого не разыгрывался волчий аппетит, едва он располагал свое вполне скромное по размерам, но все равно никак не умещающееся в спичечный коробок самолетного кресла тело? Кто не начинал знакомство с проводником поезда с вопроса «а где тут вагон-ресторан?».
При этом по пальцам можно пересчитать случаи, когда в дороге мне было действительно вкусно. Я помню бесконечную (в буквальном смысле, потому что кольцевую) стойку с шикарными сосисками и безлимитным апфельвайном (местным сидром) в аэропорту Франкфурта. Помню японского робота-бармена, наливавшего пиво в аэропорту Гонконга. Пиво, возможно, было самым обычным, но из клешней робота оно казалось бесподобным — особенно мне понравилась специальная кнопка для впрыска шапки пены. Я помню ярко-розовый экспресс Дели — Джайпур, где еду по вагонам разносили все четыре часа. В частности, были: острейшее карри из нута с рисом, хрустящие лепешки с маринованным манго, халва, хрустящие пирожки с овощами (острейшими, конечно), бананы и без счета стаканов с очень крепким, очень сладким и очень молочным чаем. И наконец, я помню пикник на капоте машины, который мы собирали двое суток из феерических разносолов с воронежского, ростовского, краснодарского рынков, едучи из Москвы на винодельню под Крымском, где мы, собственно, и накрыли капот. Правда, большую часть пикника я комично гонялся за собакой, виртуозно слямзившей со «стола» палку колбасы — самой вкусной, но самой острой. Я бы, честное слово, сам выдал псу другую — ну куда собаке столько перца? — но он меня перехитрил и скрылся с огненной колбасой в неизвестном направлении.
Было, наверное, что-то еще вкусное, но я помню в основном ватные бутерброды, белесые от соли крекеры и раскаленную, будто разогретую в муфельной печи, картофельно-макаронную биомассу в ванночках из фольги, которую приходится ковырять пластиковой вилкой, то и дело норовящей сломаться под тяжестью очередного шмата этого пищевого цемента.
Конечно, я буду далеко не единственным, кто в путешествии вспоминает все эти трансъевропейские экспрессы из детективов с усатыми английскими актерами, где было принято перед походом в вагон-ресторан переодеться к обеду. До следующего обеда, правда, доживали не все, но виноват в этом был уж точно не повар, не сомелье и не официанты. Что уж говорить о блуждающих по чатам и пабликам винтажных рекламных проспектах авиакомпаний 1960–1970-х — с шампанским и ветчинными ногами на тележках, сырными досками и десертами, политыми пылающим коньяком вопреки всем нормам авиационной безопасности. Но ведь правда же — умели угощаться! И ведь наверняка не приходилось говорить пассажирам: «Вам все кажется таким невкусным из-за высоты, здесь, в самолете, невозможно сделать вкусную еду из-за перепадов влажности и давления, поэтому жуйте что дают». Почему путешественников нельзя по-человечески кормить сейчас, я, хоть убей, не понимаю. То есть я, конечно, осознаю, что этот пищевой цемент стоит три копейки, а его вдобавок умудряются кромсать и кромсать, каждый год еще больше сокращая порции, не забывая при этом поднимать цены. Но ведь и за деньги в самолетах и поездах подают точно такой же цемент!
Меж тем существует масса способов не просто вернуть в транспорт приличную еду, а сделать еду самой сутью путешествия. Помните, был такой безумный пандемийный проект: сесть в Шереметьево на самолет, покружить над Москвой, попив вина, и снова сесть в аэропорту — слышали о таком? Может, вам даже повезло (повезло?) в нем участвовать? Есть идея куда менее экстравагантная и, так сказать, клиентоориентированная: запустить состав из десятка вагонов-ресторанов по кольцу, в каждом можно подавать свою еду. Протестировать поезд на полигоне в Бутове. (Кстати, тем, кто там не был, рекомендую съездить — любопытнейшее место: железнодорожное кольцо пару километров в диаметре с выставленными на запасных путях раритетными вагонами и натуральной, совершенно не испорченной современностью, замершей где-то в 1990-х советской деревней в центре.) А затем уже вырваться на просторы: сидишь себе, ложка позвякивает в стакане в такт колесам, за окошком что-то проносится, ты медленно, с чувством, обедаешь часика эдак четыре подряд — и приезжаешь к тому же перрону, откуда стартовал. Я буду в числе первых, кто купит билет на такой рейс, обещаю.
Да что там — билет купить! Я прямо сейчас и меню, и концепцию придумаю. Сегодня модно рассуждать о возрождении российской кухни, местные обычаи и гастрономические традиции. Но вот же, традиционнее некуда: пара-тройка сваренных вкрутую холодных яиц, которые не посыпают, нет, — макают в крупную серую соль; жареная курица, сверкающая из-под фольги жирным блестящим боком; разрезанные пополам вдоль огурцы, присыпанные солью и натертые друг о друга, начинающие истово сочиться соком от этой алхимической операции; румяная буханка; квартет — два стакана в двух подстаканниках: в одном, как и полагается, заваренный до нефтяной черноты чай, высветленный затем парой криво нарезанных лимонных долек, а во втором то, что вам подскажет фантазия (и не сдерживайте ее, уж в этот-то момент точно!). Быть такого не может, чтобы ваш поезд после этого не показали во всех телевизорах и не номинировали на «Мишлен», «Загат», 50best и далее по списку.
105-й номер «Сноба» продается в интернет-магазинах Ozon и Wildberries, а также в «Азбуке вкуса», «Глобус Гурмэ», Spar и других сетях. Полистать журнал или забрать с собой можно на Хлебозаводе, в Sartoria Lamberti, Палатах Толстого и арт-магазине CUBE.