Путь Кейт Миддлтон. Отрывок из бестселлера The New York Times

Теперь об их отношениях знали все, и это вредило тайной кампании Кейт. Уильям немедленно почувствовал желание доказать свою независимость и отправился под парусами в Грецию вместе с Гаем Пелли, другом детства. Гай и его раблезианские взгляды всегда сулили неприятности, а в путешествии юношей сопровождала к тому же полностью женская и весьма энергичная команда. Летом на сцену вышли две женщины, которые могли стать достойными конкурентками Кейт. Одна из них — Анна Солан, жизнерадостная американка, наследница состояния, — принимала Уильяма в августе в отцовском поместье в Нэшвилле. Вторая — Изабелла Анструтер-Гоф-Кэлтроп (сложное имя), актриса, роскошная блондинка, одна из дочерей сменившей нескольких мужей леди Мэри-Гэй Керзон, — очаровала принца, но была слишком красива и имела слишком хорошие связи, поэтому ее не привлекала суматоха, которая всегда возникала вокруг девушек Уильяма. Позже она вышла замуж за Сэма, сына предпринимателя и миллиардера Ричарда Брэнсона, то есть за более занимательный вариант «королевского наследника», но его более свободный эквивалент. Их свадьба прошла в частном отеле отца Сэма, расположенном неподалеку от национального парка Крюгера.

Отношения Кейт и Уильяма стали достоянием общественности, а значит, еще никогда ставки в этой игре не были так высоки. Кейт нужно было выстроить баланс между перспективой унижения, неминуемого в случае, если принц ее бросит, и необходимостью не давить на него слишком сильно. К ее семье теперь было приковано внимание; тут и там раздавались слабо завуалированные насмешки в адрес Кэрол Миддлтон (мать Кейт), происходившей из низших слоев среднего класса. То и дело всплывали высказывания неназванных друзей или доверенных лиц из дворца, согласно которым появление Кэрол, бывшей стюардессы, в высшем свете сопровождалось шепотом «Двери в ручное положение». Поговаривали, некоторые закатывали глаза, слыша от миссис Миддлтон «Прошу прощения?» вместо принятого в обществе «Что?». «Сначала Кэрол нравилось внимание, — вспоминал друг семьи. — Оно вскружило ей голову, но постоянные насмешки, которые тиражировались в прессе, все-таки начали выбивать из колеи».

Некоторая часть этих высказываний, разумеется, была придумана преувеличивавшими собственную важность светскими обозревателями. Однако даже в ноябре 2018 года, после того, как Кэрол дала интервью по случаю тридцатилетия компании Party Pieces, журналист консервативного The Telegraph отозвался о ней так:

«Все хотят знать, как говорит Кэрол Миддлтон. Как стюардесса (она работала на British Airways, когда ей было двадцать)? Насколько она красноречива? Похожа ли на Линду Снелл? Ни то, ни другое, ни третье. Лучше всего ее речь описывает словосочетание “современная и высокомерная”: никаких подражаний».

Стюардесса. Гэри Голдсмит когда-то назвал себя ребенком эпохи Маргарет Тэтчер, одним из «поколения людей, для которых социальных классов не существует». Он ошибался. Даже сама Железная леди стала жертвой одержимости англичан классовой системой. Для высокопоставленных тори первая женщина на посту премьер-министра, дольше прочих стоявшая у власти в XX веке, навсегда метафорически застряла в принадлежавшей ее отцу бакалейной лавке в Грэнтэме, «прикладывая слишком много усилий».

Четвертый год обучения в Сент-Эндрюсском университете стал для союза Миддлтон–Уэльс самым опасным. Атмосфера в сонном, изолированном ото всех Балгроув-хаусе накалялась. Уильям вел себя именно так, как и должен был избалованный принц. Да и как второму в очереди на престол наследнику было вырасти человеком, не испорченным хотя бы немного лестью, которую он даже не умел распознавать? Иногда на его приятное, открытое лицо находила тень невероятных привилегий, дарованных его положением. Майкл Чунг, друг Уильяма по игре в регби, навещал его и Кейт. Эндрю Мортону он рассказывал, что Уильям «любил пугать ее, тревожить... Он считал, что Кейт побежит за ним. Чем дольше они были знакомы, тем чаще казалось: Уильям держит ее на коротком поводке». «Дай ему свободу», — советовала Кэрол. И Кейт по выходным уезжала в Баклбери, где работала над диссертацией по Льюису Кэрроллу, в которой соединились две темы, все больше притягивавшие ее: раннее детство и фотография. Уильям же трудился над изучением коралловых рифов Родригеса — острова, расположенного в 553 километрах от Маврикия. Его исследование уложилось в 10 000 слов.

Каждый раз, когда принц чувствовал себя не в своей тарелке рядом с Кейт, он быстро осознавал: не так просто заменить ее кем-то из тех девушек, с которыми, как ему казалось, он хотел быть, не так просто найти человека, кому он смог бы настолько же доверять. Многие готовы были встречаться с принцем в надежде провести с ним ночь, но расплатой за нее стало бы преследование со стороны СМИ. Каждая рисковала быть униженной, ведь она могла оказаться лишь одной из многих. И сорок лет спустя некоторых женщин только и знают, что под мерзким прозвищем «бывшая подружка принца Чарльза», невзирая на их последующие достижения. Необходимость постоянно прятаться от журналистов быстро начинала утомлять. Так, роман Уильяма с Карли Месси-Берч не сложился отчасти именно потому, что ей не нравилось чувствовать себя контрабандным товаром, который телохранитель принца тайно доставляет на свидания.

Любая молодая женщина, оказавшаяся рядом с Уильямом, немедленно ощущала на себе различие в их социальных статусах. Принц стремился «быть таким же, как все», но оставался заперт в двух реальностях. Правила протокола, например, предполагали посещение мероприятий только в статусе супругов, поэтому Кейт не пригласили в апреле 2005 года на свадьбу Чарльза и Камиллы, хотя с ними обоими она уже много раз встречалась. В день выпускного Уильям получил 2:1 (то есть 60–69 баллов) по географии, Кейт — ту же оценку по истории искусств. Королева, принц Филипп, Чарльз и Камилла приехали на церемонию, а потом остались на праздник, который был устроен в саду университета. Королева в тот день пребывала в особенно веселом расположении духа; ее повсюду сопровождал директор и проректор Лэнг. Семейству Миддлтонов, прибывшему поздравить Кейт, рекомендовали не подходить к королевской семье. Уильям не мог представить свою девушку бабушке. Только через три года, в мае 2008 года, Елизавета поприветствует Кейт на свадьбе сына принцессы Анны Питера Филлипса и его возлюбленной Отемн Келли, консультантки по вопросам управления из Канады.

До помолвки девушка Уильяма оставалась для прессы желанной добычей, а для Дворца — пустым местом. Стоило паре покинуть уютный кокон, которым стал для них Сент-Эндрюсский университет, жестокая реальность стала очевидна.

Уильяма немедленно поглотила новая роль: его учили быть монархом. На этом пути проводником принца стал Джейми Лоутер-Пинкертон, назначенный личным секретарем сыновей Чарльза. В свои сорок четыре года Джейми успел получить звание офицера в специальной воздушно-десантной службе и даже был рекомендован к должности командира подразделения. Выпускник Итона и Сандхёрста, он имел и опыт службы при дворе: его, молодого солдата Ирландского гвардейского полка, назначили конюшим королевы-матери. В основном его работа состояла в том, чтобы в 12:30 — до начала ужинов, которые та устраивала с размахом в Кларенс-хаусе, — открывать бар, спрятанный за книжным стеллажом. Во время званых вечеров к нему относились как к приемному внуку. Оставив дворец, Лоутер-Пинкертон возглавил продлившуюся два года операцию по зачистке колумбийских наркокартелей — и это как нельзя лучше иллюстрирует его способность сочетать любезность с изобретательностью. Трудно найти человека, который лучше него понимал бы странные запросы Дворца и сумел бы найти для принцев способ служить государству после окончания обучения. Уильям и глазом не успел моргнуть, как его дальнейшая жизнь уже была распланирована.

29 июня 2005 года двадцатитрехлетний наследник престола отправился в первое путешествие в качестве представителя королевской семьи: в тур по Новой Зеландии. Затем его ждали сорок четыре недели армейской подготовки в Королевской военной академии Сандхёрст, год службы в Дворцовой кавалерии и Королевском полку и два года проб и ошибок в королевском флоте и военно-воздушных силах.

Кейт же на весь этот период отводилась роль девушки, которая провожала бы и встречала его тогда, когда Уильяму это было нужно. Неизвестно, была ли будущая герцогиня Кембриджская с самого начала удивительно самостоятельной или так старалась соответствовать этой роли, что стала незаменимой. Пока ее главным испытанием оставалась пресса, внимание которой нужно было пережить.