Исабель Альенде «Дочь фортуны». Фрагмент из приквела романа «Дочь духов»

Два года спустя после отъезда Джейкоба Тодда с Элизой Соммерс произошла разительная метаморфоза. Из угловатого насекомого, каким она была в детстве, появилась девушка с мягкими очертаниями и изящным лицом. Благодаря надзору мисс Розы сложные годы отрочества она провела, удерживая книгу на голове и обучаясь игре на фортепиано, и в то же время выращивала индейские травки в огороде няни Фресии и учила древние рецепты для лечения известных и пока еще неизвестных болезней: горчица — для безразличия к повседневным событиям, лист гортензии — для уменьшения опухолей и возвращения смеха, фиалка — чтобы справиться с одиночеством, и вербена, которую она подмешивала мисс Розе в суп, потому что это благородное растение помогает справиться с приступами дурного настроения. Мисс Роза не сумела победить интерес Элизы к кухонным делам и в конце концов смирилась с тем, что ее воспитанница тратит драгоценное время, часами пропадая среди черных котлов няни Фресии. Роза считала, что познания в кулинарии — это лишь приправа к хорошему воспитанию, потому что они помогают руководить служанками, как поступала она сама, но такое руководство — совсем не то, что грязные миски и сковородки. От дамы не должно пахнуть чесноком и луком, но Элиза предпочитала теории практику и даже сходилась с новыми людьми ради новых рецептов: девушка переписывала их в тетрадь, а потом доводила до совершенства у себя на кухне. Элиза могла целыми днями молоть приправы и орехи для лепешек, маис для креольских пирожков, чистить рыбу для маринада и фрукты для варенья. В четырнадцать лет она уже превзошла мисс Розу в ее скромных кондитерских познаниях и обучилась готовить все блюда из репертуара няни Фресии, проявляла интерес к изысканной французской кухне, привитый ей мадам Кольбер, и к экзотическим индийским специям, которые привозил дядя Джон; Элиза отлично различала их по запаху, даже не зная названий. Когда кучер доставлял друзьям Соммерсов письмо, он присовокуплял к конверту какое-нибудь лакомство, только что изготовленное Элизой: девушка возвела местную традицию обмена закусками и десертами в ранг искусства. Элиза готовила так увлеченно, что Джереми Соммерс даже видел ее в роли хозяйки чайного салона, но, как и все проекты касательно будущего девушки, эта идея была отвергнута Розой Соммерс. «Женщина, которая зарабатывает себе на жизнь, теряет положение в обществе, каким бы достойным ни было ее занятие», — считала она. Роза намеревалась подыскать для своей воспитанницы хорошую партию, определила срок в два года для поисков в Чили, а в случае неудачи собиралась отвезти Элизу в Англию, ведь рисковать нельзя: если у Элизы в двадцать лет все еще не будет жениха, она может вообще не выйти замуж. Кандидатом должен быть человек, готовый закрыть глаза на тайну происхождения Элизы и восхищаться ее добродетелями. О чилийцах нечего и думать: аристократы здесь женятся на двоюродных сестрах, а средний класс Роза не рассматривала: она не желала, чтобы у девушки возникли денежные затруднения. Время от времени Розе доводилось общаться с управляющими шахт и торговых контор, которые вели дела с Джереми, но этих людей влекли фамилии и гербы старинной олигархии.

Маловероятно, что они способны обратить внимание на Элизу, поскольку ничто в ее внешности не способствовало разжиганию страсти: она была миниатюрная и худенькая, не могла похвастать ни млечной бледностью кожи, ни пышностью бедер или бюста — а такова была мода той эпохи. Только взглянув на нее второй раз, можно было обнаружить ее осторожную красоту, грацию движений и глубину ясных глаз; Элиза была как фарфоровая куколка, которых Джон Соммерс привозил из Китая. Мисс Роза искала претендента, способного оценить ясность суждений ее воспитанницы, твердость характера и умение оборачивать обстоятельства себе на пользу, — няня Фресия называла это удачливостью, сама Роза предпочитала говорить об уме; приемной матери требовался мужчина финансово обеспеченный и добросердечный, который даст Элизе надежность и уважение, но чтобы при этом им было легко управлять. Роза намеревалась в должный срок обучить Элизу приемам повседневной заботы, которые питают в мужчине привычку к домашней жизни; системе откровенных ласк в качестве поощрения и угрюмого молчания в качестве наказания; секретному искусству подчинять волю мужчины (самой Розе не довелось применить его на практике) и древней науке плотской любви. Мисс Роза никогда бы не осмелилась обсуждать с Элизой такие вещи, но сильно надеялась на книги, запертые в ее шкафу на два ключа, — в надлежащий момент она даст их почитать своей воспитаннице. Все можно высказать через письменную речь — такова была теория мисс Розы, а во всем, что имело отношение к теории, ей не было равных. Она могла бы читать лекции на тему всех видов любви, возможных и невозможных.

— Ты должен удочерить Элизу официально, чтобы она могла законно носить нашу фамилию, — заявила она брату.

— Элиза пользуется ею уже много лет, что тебе еще нужно, Роза?

— Чтобы она смогла выйти замуж с высоко поднятой головой.

— Но за кого?

В тот раз мисс Роза ничего не ответила, однако у нее уже был на примете кандидат. Речь шла о двадцативосьмилетнем Майкле Стюарде, офицере британской флотилии, приписанной к порту Вальпараисо. Через братца Джона Роза выведала, что молодой человек происходит из семьи с хорошей родословной. Родителям определенно придется не по вкусу женитьба старшего сына и единственного наследника на никому не известной  слыхивали. Необходимо было обеспечить Элизу достойным приданым и чтобы Джереми ее удочерил — тогда, по крайней мере, вопрос о происхождении Элизы не станет препятствием.

Майкл Стюард был моряк атлетического сложения, с невинным взглядом голубых глаз, с русыми бакенбардами и усами, с хорошими зубами и аристократическим носом. Невыразительный подбородок лишал его облик солидности, поэтому мисс Роза надеялась, завязав доверительные отношения, убедить Майкла отрастить бороду. По словам капитана Соммерса, молодой человек являл собой образец нравственности, а его безупречный послужной список гарантировал ему блестящую флотскую карьеру. Мисс Роза была убеждена, что долгое время, которое моряк проводит в плавании, является великим преимуществом для женщины, которая выйдет за него замуж. Чем больше она об этом думала, тем яснее понимала, что отыскала идеального мужчину, однако, если учесть характер Элизы, становилось ясно, что девушка не согласится выйти замуж просто потому, что кандидат ей подходит: она должна влюбиться. И такая надежда была: Майкл в своей флотской форме смотрелся настоящим красавцем, а без формы его пока никто и не видел.

— Этот Стюард просто-напросто дурачок с хорошими манерами. Элиза умрет со скуки, если за него выйдет, — заметил капитан Соммерс, когда Роза поделилась с ним своими планами.

— Все мужья скучные, Джон. Ни одна женщина, имеющая хотя бы две пяди во лбу, не выходит замуж, чтобы ее развлекали, а только лишь затем, чтобы ее содержали.

Элиза до сих пор выглядела как девочка, но она уже завершила свое образование, и вскоре ей предстояло войти в брачный возраст. Мисс Роза подсчитала, что в запасе остается еще немного времени, но действовать следует незамедлительно, чтобы какая-нибудь пронырливая девица не успела увести кандидата у них из-под носа.

Как только решение было принято, Роза начала борьбу за внимание офицера, используя для этого все мыслимые и немыслимые предлоги. Теперь она приурочивала музыкальные вечера к тем дням, когда Майкл Стюард возвращался из плавания, не считаясь с прочими участниками, которые годами освобождали свои среды ради этого священного события. Некоторые завсегдатаи обиделись и перестали приходить. Именно этого Роза и добивалась: теперь она могла превратить тихие музыкальные собрания в веселые пирушки и обновить состав приглашенных за счет молодых холостяков и девушек из иностранной общины, отобрав места у скучных Эбелингов, Скоттов и Аппельгренов, давно уже напоминавших доисторические окаменелости. Пение и поэтическая декламация сменились салонными играми, быстрыми танцами, шарадами и конкурсами на смекалку. Роза устраивала мудреные загородные обеды и прогулки на побережье. Гости выезжали в каретах, но еще на заре к месту, намеченному для пикника, отправлялись тяжелые телеги: дно устилали кожей, поверх громоздили соломенные навесы, — слугам поручалось заранее расставить корзины с едой под зонтами и тентами. С площадок для пикника открывался вид на плодородные долины с фруктовыми деревьями, на виноградники, наделы пшеницы и маиса, на скалистые уступы, о которые Тихий океан разбивался облаками пены, а вдалеке высился гордый профиль заснеженной горной цепи. Мисс Роза всегда устраивала так, чтобы Элиза и Стюард ехали в одной карете, сидели рядом за обедом и выступали в одной команде, когда играли в мяч или представляли пантомимы, но не позволяла им вместе играть в карты и домино, потому что Элиза наотрез отказывалась проигрывать.

— Ты должна дать мужчине почувствовать его превосходство, девочка, — терпеливо объясняла Роза.

— Для этого ему придется сильно потрудиться, — отвечала неумолимая Элиза.

Джереми Соммерс ничего не мог поделать с лавиной расходов: его сестра тратила деньги напропалую. Мисс Роза закупала ткани оптом и заставляла двух служанок каждый день кроить новые платья, копируя фасоны из журналов. Она неосмотрительно брала товары в долг у морских контрабандистов, чтобы не испытывать недостатка в духах, в кармине из Турции, в белладонне и кайале* для загадочного взгляда, в креме из жемчужин для белизны кожи. Впервые в жизни у Розы не хватало времени для дневника — она была поглощена заботами об английском офицере; в число знаков внимания входили даже печенье и джемы, которые Стюард увозил в свои путешествия, — все было домашнее, в милых обертках и баночках.

— Это Элиза для вас приготовила, но она слишком робеет, чтобы подойти и вручить лично, — сообщала Роза, не уточняя, что Элиза готовит все, что ни попросят, не спрашивая для кого; вот почему девушка удивлялась, когда офицер принимался ее благодарить.

В ходе этой кампании по соблазнению Майкл Стюард не оставался равнодушным. Немногословный моряк выражал свою благодарность в коротких учтивых записках на бумаге с корабельным штампом, а когда оказывался на берегу, являлся в гости с букетом. Стюарду был знаком язык цветов, но эти изыски пропадали впустую, потому что ни мисс Роза, ни другие обитатели дома в да леком Вальпараисо никогда не слыхали о том, какой смысл несли в себе роза или гвоздика, и уж тем более не имели представления о цветовой символике букетных лент. Усилия Стюарда по подбору цветов с постепенным повышением цветовой гаммы — от бледно-розового, через все оттенки красного к самой яркой алости в знак растущей страсти — пропали впустую. Со временем офицер сумел преодолеть свою застенчивость и от неловкого молчания первых визитов перешел к излишней говорливости, которая доставляла собеседникам изрядные неудобства. Моряк с упоением излагал свои моральные суждения по поводу сущих пустяков и растекался в ненужных объяснениях касательно морских течений и навигационных карт. Подлинным коньком Стюарда были активные виды спорта, дававшие возможность полюбоваться его ловкостью и прекрасной мускулатурой. Мисс Роза упрашивала моряка показывать акробатические номера, используя в качестве перекладины ветку дерева, и даже сумела уговорить его исполнить украинский танец с прыжками, приседаниями и чечеткой — Стюард обучился этим фигурам у флотского товарища. Мисс Роза с преувеличенным восторгом аплодировала после каждого трюка; Элиза смотрела молча, серьезно и своего мнения не высказывала. Так проходили недели. Майкл Стюард взвешивал и измерял последствия шага, который он намеревался совершить, и обменивался письмами с отцом, обсуждая свои планы. Неизбежная почтовая медлительность растянула эту неопределенную ситуацию на несколько месяцев. Речь шла о самом важном решении в жизни Стюарда, оно требовало от него гораздо больше мужества, нежели потенциально возможная битва с врагами Британской империи на Тихом океане. В конце концов на одном из музыкальных вечеров, после сотни репетиций перед зеркалом Стюарду удалось собрать в кулак трещавшее по швам мужество, укрепить голос, от страха превратившийся в фальцет, и подловить в коридоре мисс Розу.

— Я должен поговорить с вами наедине, — пролепетал офицер.

Она отвела его в комнату для рукоделия. Роза заранее знала, что скажет Стюард, и поражалась собственному волнению: щеки ее пылали, сердце бешено колотилось.

Она поправила выбившийся из прически локон и деликатно промокнула вспотевший лоб. Майкл Стюард никогда не видел эту женщину такой прекрасной.

— Мисс Роза, вы, наверное, уже догадываетесь, что я собираюсь вам сказать...

— Догадки — это опасный путь, мистер Стюард. Я вас слушаю...

— Я буду говорить о своих чувствах. Вы, без сомнения, сможете меня понять. Сразу хочу заявить, что мои намерения неукоснительно серьезны...

— Я и не ожидала ничего иного от человека, подобного вам. Как вам кажется, эти чувства взаимны?

— Только вы сумеете дать на это ответ, — пробормотал молодой офицер.

Они застыли, глядя друг на друга: она — выжидательно подняв брови, он — чувствуя, что потолок вот-вот рухнет ему на голову. Решившись действовать прежде, чем развеется магия этого мгновения, Стюард взял даму за плечи и приблизил голову для поцелуя. Оцепеневшая от изумления мисс Роза не могла пошевелиться. Она почувствовала на своих губах влажные губы и мягкие усы офицера, до сих пор не понимая, что пошло не так, а когда наконец к Розе вернулась способность управлять своим телом, она резко оттолкнула кавалера.

— Как вы смеете! Разве вы не видите, что я гораздо старше вас! — воскликнула она, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Но при чем тут возраст? — мямлил растерявшийся офицер; вообще-то, по его подсчетам выходило, что мисс Розе никак не больше двадцати семи.

— Как вы посмели? Вы сошли с ума!

— Но вы... вы мне дали понять... Я же не мог так ошибаться! — Стыд мешал Стюарду рассуждать яснее.

— Вы нужны мне для Элизы, а не для меня! — крикнула перепуганная мисс Роза.

Она скрылась бегством в своей комнате, а незадачливый ухажер уже просил плащ и шляпу; он ушел, ни с кем не простившись, чтобы никогда больше не возвращаться в этот дом.

Элиза спряталась в углу коридора и слышала всю сцену через приоткрытую дверь в комнату для рукоделия. Девушка тоже неверно истолковала внимание, которым мисс Роза окружила флотского офицера. Приемная мать всегда была настолько холодна с кавалерами, что Элиза привыкла считать ее старухой. Только в последние месяцы, видя, как Роза душой и телом отдается науке соблазнения, девушка обратила внимание на ее женственную стать и сияющую кожу. Элиза была уверена, что приемная мать безумно влюбилась в Майкла Стюарда; ей даже в голову не приходило, что все эти буколические пикники под японскими зонтами и сливочное печенье для скрашивания флотской службы — лишь уловка, чтобы пленить офицера и поднести его на блюдечке приемной дочери. Для Элизы это открытие было как удар кулаком в грудь, и у нее перехватило дыхание: последнее, чего она желала для себя в этом мире, был брак, устроенный у нее за спиной. Элиза была подхвачена вихрем первой любви и решительно, бесповоротно поклялась, что никогда не выйдет за другого.

*Кайал — косметическое средство для подводки глаз, известное еще со времен Античности; в его состав традиционно входят натуральная сажа или измельченные минеральные вещества и вещества растительного происхождения.