В ожидании полярного сияния. О якутской драме «Чума»
Одним абзацем
Дмитрий Давыдов, уже исследовавший деревенскую жизнь что в полном, что в коротком метре, кристаллизует свой авторский стиль через черно-белую драму. Он пытается разобраться не только в том, какие социальные условия порождают конфликты между людьми, но и какова природа насилия, кто на деле «сильный» и кто «слабый». В «Чуме» режиссер легко разбирается со стереотипом о природе человеческого общества, где агрессию считают синонимом силы. В мире Дмитрия Давыдова силен тот, кто умеет говорить о своих чувствах и задавать вопросы.
Подробно
В одной якутской деревне два отца-соседа сами воспитывают сыновей. Вадик (Евгений Николаев) — известный на районе мелкий бандит, который в свободное время берет с собой сына-тихоню Кимчика (Радмир Романов) на рыбалку и в лес рубить дрова. Вадик постоянно унижает своего соседа Ивана (Георгий Бессонов), который занимается строительством лодок. После очередного конфликта между соседями сын Ивана Тарас (Эрхан Слепцов), не желающий жить со слабым отцом, уходит к Вадику и становится его вторым, более перспективным и бойким сыном.
Тихую черно-белую драму Дмитрия Давыдова можно рассматривать под разными ракурсами. Наиболее очевидный — психологически-социальный, сконцентрированный на поведении героев. Маленькая деревня превращается в увеличительное стекло для общества, где правит сильнейший и люди привыкли говорить на языке насилия. Такой взгляд на конфликт соседей интересен, он идет против стереотипа романтизации деревенской жизни, будто бы лучше подходящей человеку из-за его «природы». Однако он упрощает отношения между людьми, сводя их к животной логике.
Реалистично-простая актерская игра, визуальное решение, состоящее из общих планов и длинных проездов камеры, и замена музыки на природный шум намекает на философский аспект произведения. Частые панорамы создают эффект живого экранного мира, за рамками которого происходят события. Это не обязательно делает кино сугубо реалистичным: в фильме «Пейзаж в тумане» греческого классика Тео Ангелопулоса панорамные кадры, наоборот, работают на усиление метафоричности действа. «Чума» Дмитрия Давыдова балансирует где-то на грани: намеренная авторская эстетика должна притушить натурализм холодной якутской деревни с обшарпанными домами и разбитыми проселочными дорогами.
Основной конфликт, где сын покидает опозоренного отца, взят из мировой классики, японского фильма 1932 года «Родиться-то я родился…» Ясудзиро Одзу. Для японского кинематографа 30-х годов работа Одзу была остросоциальной: в ней задирающие других детей братья увидели, как их отец унижается перед родителями одноклассника. «Родиться-то я родился…» отражает мир взрослых, где не всякий может жить, не «теряя лица», — такова реальность капиталистического общества.
В «Чуме» Тарас также уходит от «слабого» Ивана и якобы встает на сторону сильных, тех, кто первыми наносят удар. Но у Давыдова все намного сложнее: сила не в оружии и физической агрессии, а в умении говорить. Если Тараса и Вадика объединяет неумение выражать свои эмоции словами, то Иван и Кимчик наделены именно этими характеристиками. Они не боятся задавать вопросы и предпочитают решать конфликты мирно — это и есть истинный признак смелости.