Монстры — это новый вид животных. Как российский скульптор создает добрых чудовищ

Виктор, вы художник-скульптор, гример и дизайнер персонажей, а еще монстр-мейкер. Что из этого вам ближе?

Сложно описать свою работу. Не могу назвать себя только скульптором или художником, тем более профильного образования я не имею. Я создал свой мир, который постепенно обрастает сущностями и своей историей. Вот и обратился к опыту различных творческих профессий. В первую очередь других стран, где есть монстр-мейкеры — люди, работающие в области визуального искусства и кино, знающие, как создавать фэнтезийных персонажей и «оживлять» их.

Ужасы я смотрю с детства, и вся эта история с убийствами или расчлененкой — не мое. В ужасах мне нравится атмосфера (вспомните фильмы Тима Бертона или Гильермо дель Торо), хочется развивать подобную эстетику монстров в нашей стране, чтобы люди могли развлекаться, по-настоящему праздновать какой-нибудь мистический праздник. Тот же Хэллоуин, который сейчас, увы, многие критикуют.

Ваши монстры — это 100% ручная работа. Вы делаете бюсты, маски, фигуры. Расскажите, какие этапы проходит изделие?

В 3D-принтере можно создавать объекты только определенных размеров, а ручная работа дает свободу. Я использую в основном скульптурный пластилин, и из него могу слепить как миниатюру, так и что-то реально крупное (сейчас, например, для одной выставки я делаю огромного рыбозавра). После этого по скульптуре изготавливается силиконовая форма для литья и отливается готовое изделие из качественного полиуретанового пластика либо литиевого силикона с добавлением пигментов. Потом обрабатываю швы и крашу в стиле «гиперреализм». В зависимости от размеров и формата на создание одного монстра уходит от двух недель до нескольких месяцев — приходится всегда совмещать несколько заказов.

А как все начиналось?

Из детства сохранились яркие воспоминания о том, как рисовал зубастых монстриков. Думаю, нам всем в детстве нравится рисовать что-то подобное, и не из-за каких-то психических расстройств, а потому что мы дети. Время, когда покемоны были на пике популярности, особенно запомнилось. У нас не было денег, поэтому знакомые одалживали мне свои коллекционные наклейки, и я их перерисовывал. Тогда же пробовал лепить что-то из пластилина, но все приходилось ломать, чтобы лепить новое.

А потом я вырос, отучился в лицее метрополитена и, устроившись слесарем, позабыл о хобби. Но однажды одноклассник позвал к ним в компанию рисовать анимацию к мобильным приложениям (он помнил про мое детское увлечение), мне подарили планшет, я изучил Photoshop и понял, что рисовать в электронном виде, да еще и раскрашивать — это круто! А потом мы с супругой начали посещать хэллоуинские вечеринки. Мы стали сами создавать образы, изучать грим. Сам начал углубляться в эту тему с 2014 года и был поражен, какие удивительные вещи можно создавать. В 2016 году записался на курс по пластическому гриму и прокачал свои знания еще больше. Дома места не хватало, и я переключился на лепку маленьких вещей, делал брелоки и другие аксессуары. Наслаждаясь процессом, я начал зарабатывать на копиях.

В 2015 году запустился блог «Монстерская», посвященный визуальным спецэффектам в кино, и второй блог, где я также публиковал отчеты моего творческого процесса. Думаю, фильм становится еще более захватывающим, когда ты понимаешь, что стоит за его созданием — это и делает опыт просмотра фильма более глубоким, и я всегда стремлюсь показать не только конечный результат, но и весь путь к нему. Так блог помог мне раскрутиться. Пошли заказы даже из-за границы (помню, как мы с женой по ночам изготавливали чехлы для телефонов). В какой-то момент совмещать лепку с основной работой стало невозможно, и я уволился. Безумное решение, ведь на тот момент у меня уже была первая ипотека и родился ребенок. Сначала я продолжал работать дома, потом арендовал студию. Сейчас мы переезжаем в новую, уже четвертую студию и продолжаем развиваться.

Делать монстров вы начали еще в далеком детстве. А как складывались ваши взаимоотношения с фильмами ужасов? Вам они всегда нравились?

У меня есть старший брат Максим. Вот он любил ужасы, и я маленький смотрел фильмы вместе с ним. Он же играл в Resident Evil, Silent Hill, а мне было страшно играть самому, и я просто сидел смотрел. Все равно ведь интересно — нервишки себе щекочешь, эмоции какие-то получаешь. Я вообще еще был фанатом супергероев и комиксов про Микки Мауса, и не скажу, что мне нравились только ужасы. А потом стал рисовать анимацию к видеоиграм, изучать грим, и постепенно приобщился к жанру. Подростком смотрел, к примеру, «Зловещих мертвецов» (1981 г.), и захотелось сделать что-то оттуда, вспомнил про «Кошмар на улице Вязов», и появилось желание слепить Фредди Крюгера. Мне всегда нравились персонажи классических фильмов ужасов, современные хорроры как-то не сильно впечатляют.

Получается, вы не фанат фильмов ужасов, вам просто нравится их эстетика?

А вот и не знаю теперь (смеется). Скорее, фанат, но мне не так важно испугаться. Кто-то ругает хорроры за то, что они не страшные, а мне без разницы, для меня главное — мрачный вайб сам по себе. Да, я сначала хотел лепить действительно страшных монстров, но некоторым подписчикам это нравилось, мне стали писать, мол, как вы можете делать таких ужасных существ. Мне хотелось доказать, что я не сатанист какой-нибудь, поэтому отошел от всей этой крови и сейчас делаю что-то хэллоуинско-сказочно-мрачное.

Когда говорю, что монстры красивые, я имею в виду их продуманный дизайн. Вот, например, голова зомби, с нее что-то стекает, но так изящно! Монстры для меня как новый вид животных. Когда рассматриваешь насекомых через микроскоп, они кажутся такими страшными… но это же природа. Также и монстры, и они ведь могут быть добрыми, верно? Например, рыбозавр страшный внешне, но это не значит, что он какой-то убийца.

Какой ваш любимый фильм ужасов?

Сложно сказать. Мне вспоминаются экранизации романов Стивена Кинга, особенно «Оно» (1990 г.). Вообще, люблю фильмы или сериалы про время, когда не было телефонов (например, «Очень странные дела»).

Я фанат классических ужастиков. Пожалуй, мой самый любимый — это «Зловещие мертвецы». Там компания друзей приходит в лесную хижину и находит «Некрономикон», книгу мертвых, и вызывают по ней духов, которые затем в них вселяются. В фильме есть классный персонаж Эш, которого сыграл Брюс Кэмпбелл. Копия магнита со Зловещим Эшем стала моим первым заказом — клиент был из-за границы. Потом я слепил чехол «Некрономикон». А спустя 7–8 лет я вылепил бюст Эша. Никогда еще так не крутился вокруг одной темы, мне все время хочется создавать что-то новое, но здесь культовый персонаж. Раньше герои ужасов были запоминающимися, у них была своя история. В современных хоррорах этого не хватает.

В интернете есть фотография, где Роберт Инглунд, исполнитель роли Фредди Крюгера, держит сделанный вами чехол с лицом своего персонажа. И еще с вашим бюстом Зловещего Эша сфотографировался Ховард Бергер, художник-гример из упомянутых «Зловещих мертвецов». Как вы стали известны в этих кругах?

Девушка, которая заказывала у меня чехол, подошла сфотографироваться с Инглундом, и он оценил мою работу. Та же история была с Брюсом Кэмпбеллом — фанатка подошла к нему на автограф-сессии и попросила расписаться на моем чехле. А Бергеру я сам отправил в подарок бюст Зловещего Эша, когда узнал, что ему нравится мое творчество.

Могу сказать, что маску Джейсона у меня купил Том Маклафлин, режиссер одной из частей «Пятница 13-е». Музыкант Slash (гитарист Guns N' Roses — Прим. ред.) купил у меня маску улыбающегося демона. А началось все, когда мы с другими мастерами начали обмениваться работами, это помогло раскрутиться. Мастер Энди Берггольц первым обратил на меня внимание, мы с ним начали обмениваться скульптурами. Некоторые мои работы он отмечал в своих соцсетях, и так постепенно другие специалисты, на которых я стремился равняться, начали замечать мои достижения (познакомился с мастерами из Stan Winston School, студии, которая делала аниматроников для «Чужих» Джеймса Кэмерона, динозавров для «Парка Юрского периода»). Хотя всегда можно купить работу, обмен — это совершенно другое, он является знаком уважения и признания.

Если уже говорить о более практической деятельности художника-гримера — вам довелось поработать на каких-нибудь проектах?

Что-то лепил для короткометражных проектов, брался за студенческие работы, которые казались мне интересными («Детки в клетке», «Лесная» и «Взор»). Был гримером в фильмах «Синдром», «Дом, в котором никто не живет». Для одной сцены в фильме «Гоголь» лепил человеческие внутренности.

Мне пока не удалось поработать в крупном и классном кино, но очень хочется поставить такую галочку. И не просто мясо поделать какое-нибудь или лицо загримировать, а специально создать какого-нибудь персонажа.

Визуальные эффекты в ужасах хорошо показали свою эффективность. Чего только стоят специально созданные акулы для «Челюсти» Спилберга или монстр из «Нечто» Карпентера, которого создал Роб Боттин. Но сегодня, когда в съемках используются анимированные эффекты, насколько актуальна ручная работа?

Мне кажется, ручная работа будет актуальна всегда. Графика стоит очень дорого, и сделать с ее помощью монстра, допустим, в сценах взаимодействия с героем, очень сложно (другое дело — аниматроника). Сейчас в съемках это удачно комбинируют: лепят часть монстра, а остальное накладывают графикой. Все может поменять искусственный интеллект — иногда встречаю сгенерированные нейросетью ролики, они настолько отвратительно реалистичные! Однако режиссеры, которые прямо люди киноискусства, никогда не откажутся от гримеров, потому что они визуалы, они наслаждаются творческим процессом.

Ваша работа связана с темой страха. Как вы думаете, что именно пугает людей в современных интерпретациях Хэллоуина, и как это отражается в ваших скульптурах?

Мне кажется, что Хэллоуин в нашей стране не вызывает страха. У нас это скорее праздник для развлечения и веселья. В отличие от Америки, где проходят масштабные шоу и фестивали, нацеленные на страх и адреналин, у нас такой традиции нет.

Понимаю, что некоторым людям этот праздник может не нравиться, и у них на это есть свои причины. Для меня нет плохих людей. Если кто-то не любит Хэллоуин, я просто принимаю это и стараюсь понять их точку зрения. Обидно, конечно, что некоторые хотят его запретить. Мне хотелось бы, чтобы люди поняли суть этого праздника. Хэллоуин мне нравится за свою атмосферу. Даже если у нас появится какой-то аналог, это было бы здорово. Всем хочется немного сказки и мрака, но пока негде это получить. Без таких праздников может стать скучно. Главное — чтобы это было адекватно и правильно подано, с хорошими ценностями. Я считаю, что терапия со страхом может быть полезной. Дьявол — это плохо, и все его знают. Но знание о монстрах тоже важно: они могут быть и хорошими, просто выглядеть странно — и что в этом плохого?

Беседовал Александр Юдин