«Пепел и доломит»: каким получился фильм-разговор о репрессиях, не принятый в современном российском обществе

«Капитан Волконогов бежал» Наташи Меркуловой и Алексея Чупова, «Сказка» Александра Сокурова, «За нас с вами» Андрея Смирнова, «Волнами» Сергея Кальварского — вот те немногие картины, посвященные теме советских репрессий, которые были сняты в российском кино за последние несколько лет. Большинство из них не получили прокатного удостоверения и так и не дошли до широкого зрителя, выйдя на стримингах, на YouTube или просто в пиратских копиях в интернете.

Картина режиссера-дебютанта Томы Селивановой «Пепел и доломит» продолжает разговор, не принятый в современном российском обществе. Ее работа посвящена теме репрессий в Советском Союзе в 1930-е — 1950-е годы. По сюжету российская режиссер Дина и немецкий звукорежиссер Йохан отправляются в экспедицию по России, чтобы снять документальный фильм на эту тему. Главную роль в картине исполнила сама Селиванова, выпускница Московской школы нового кино (мастерская Дмитрия Мамулии) и психфака МГУ, ее партнером стал французский актер Антон Риваль. 

Образ иностранца, который ищет в России информацию о своих предках, прочно вошел в актерскую фильмографию Риваля. В картине Андрея Смирнова «Француз» он играет Пьера Дюрана, который во времена «оттепели» приезжает в Советский Союз искать следы своего репрессированного отца, белого офицера. В «Пепле» герой Риваля путешествует с Диной от Карелии до Магадана, собирая истории отдельных людей, подвергшихся репрессиям. 

«Почему в Европе могут извиниться перед своим народом за то, что сделали, а в России — нет», — вопрошает главная героиня фильма, рассуждая о том, что пока в стране нет покаяния в связи с тем, что сделали с мертвыми, нет спокойствия и у живых.Очевидно, что съемки документального проекта пугают окружающих людей: у героев постоянно уточняют, не журналисты ли они, не иностранцы ли. Полицейские, случайно встретив героев на улице, просят подписать бумагу о том, что кинематографисты не ведут никакой подрывной или оппозиционной деятельности, путешествуя по заброшенным лагерям ГУЛАГа, ведь в “России — везде государственная территория”. 

Режиссер довольно иронично показывает обывателей, для которых попытка молодых людей «разворошить прошлое» и восстановить память о людях, погибших в лагерях, — это априори что-то странное и подозрительное. В стремлении восстановить память о репрессированных обычные люди в большинстве своем видят крамолу и шпионаж. Создавая этот нелицеприятный портрет российского общества, Селиванова отвечает на поставленный в начале истории вопрос о том, почему в России до сих пор невозможно покаяние.

В разговоре об этом фильме неизбежно встает вопрос жанра: картину формально можно охарактеризовать как «мокьюментари», но в реальности это не так: манера съемки сразу выдает игровую постановку. Здесь нет насмешки над зрителем и желания обмануть его, что подразумевает мокьюментари (обмануться может лишь человек, не понимающий, как создается документальное кино), а документальный формат используется для четкой артикуляции того, что хочет сказать режиссер. По сути, это постправда, постдок, где документальная форма, снятая в откровенной фикшн-стилистике, становится уникальной для художественного высказывания.

Структуру фильма можно символично сравнить с матрешкой, где съемки документального фильма — это сюжетная канва, нужная для художественного осмысления сложной и болезненной темы. Оба героя страдают от трагических событий в их семьях: у Дины были репрессированы родственники, и она ищет информацию о них; у Йохана дед-немец пропал где-то в сибирских лесах во время Великой отечественной. Истории двух людей, представляющих разные страны и культуры, трагически переплетаются из-за невыясненных обстоятельств смерти их близких где-то в российской глубинке.Поиски ответов на свои вопросы объединили героев и по-человечески сплотили, породив даже краткосрочный роман, но «мирная» жизнь после экспедиции вернула каждого в свое русло с отличными друг от друга убеждениями, взглядами на жизнь и разницей в менталитетах.

Оригинальная форма картины на фоне фильмов «Маяка», снятых в традиционной манере, осталась непонятной для многих зрителей. «Пепел и доломит» вызвал на фестивале полярные мнения: кто-то ругал и обвинял режиссера в эксплуатации чувствительной темы, кто-то хвалил за смелость, красоту и обращение к сегодняшнему дню — равнодушных к этой работе на фестивале не было точно.

Представляя фильм на фестивале, его продюсер Сергей Корнихин сказал, что картина подверглась цензурным сокращениям: из фильма вырезали фрагменты, которые в общей сложности составляют меньше минуты. О прокате картины пока ничего не известно.