Здесь и далее сцены из спектакля «Лисистрата» Фото: Евгения Пронина
Действие происходит в V веке до нашей эры в Древней Греции, во времена Пелопоннесской войны, которую уже много лет ведут Афины и Спарта. Мужчины ушли сражаться, оставив дома и семьи. Но женщины, оставленные в одиночестве, больше не хотят мириться с этим: афинянка Лисистрата (Елизавета Потапова) собирает «митинг», где предлагает женщинам всех греческих городов отказать мужчинам в любых ласках и близости, пока не прекратится кровопролитие. Отважная гречанка решает воплотить радикальный план — устроить сексуальную забастовку.
Пикантная тема античной комедии на деле становится гимном феминизму, потому что женщины вдруг понимают: никто, кроме них, не вразумит враждующих. Но как мужчины не могут жить без женщин, так и самим женщинам трудно даётся это решение — отказаться от интимной близости с мужьями. Лисистрата решает изменить ход истории и бороться до конца, ведь затяжная война становится настоящей катастрофой для Древней Греции.
Стильный минимализм
Фото: Виктория Туркина / Сергей Тупталов
Фото: Евгения Пронина
На сценической платформе разыгрывается комедия, напоминающая древнегреческий театр, где действие разворачивалось на орхестре — центральном игровом пространстве. Платформа словно подпирается снизу колоннами, а сверху её венчает неоновая вывеска «Древняя Греция», обозначающая место действия.
Яркий колорит
Фото: Евгения Пронина
Фото: Евгения Пронина
Фото: Анастасия Борисова
Главным элементом оформления становятся красочные, изобретательные наряды, созданные художником по костюмам Яной Глушанок в стиле древнегреческих одеяний. На актёрах узнаваемые высокие сандалии, стилизованные гиматии: у мужчин — юбки гладиаторов, у девушек — драпированные складки, на плече или от бедра. Костюм бесстрашной Лисистраты выполнен в кроваво-красном цвете.
Античный рейв
Фото: Анастасия Борисова
Фото: Виктория Туркина
Фото: Сергей Тупталов
Эклектика, как доминирующий приём, отличает режиссёрскую форму этого спектакля. Герои то принимают статичные позы и ведут диалог, словно в настоящем древнегреческом театре, то сцена превращается в настоящий ринг, на котором разворачивается нешуточное противостояние полов, и, наконец, все объединяются в ритме зажигательных танцев. Будто на костюмированном рейве беотийянки, фивянки, коринфянки, спартанки дают, наконец, волю эмоциям под музыкальные ритмы эстрадных хитов. А поёт каверы никто иной, как античный бог, он же Хор, которого иронично играет Сергей Шадрин в золочёных шароварах, показывая музыкальные пародии и спускаясь к своим неразумным «подданным» практически с неба. Всё действие он наблюдает за их решениями и даже как будто руководит сюжетом с галереи зала под колосниками.
Дух комедии
Фото: Сергей Тупталов
Режиссёр Олег Липовецкий не боится разговаривать о войне и мире языком комедии. Именно поэтому он выбирает для серьёзного разговора античную пьесу, которая изначально всегда была остросовременной. Афинские драматурги, подобно сегодняшним сатирикам, охотно включали в свои тексты актуальные намёки и комментарии. Липовецкий продолжает эту традицию, органично примеряя античную маску на наше время.
В его постановке актёры не просто играют сюжет — они вступают в диалог со зрительным залом. То предлагают проголосовать от имени афинской демократии, то всерьёз рассуждают о жертве Зевсу, умудряясь при этом ещё и подшучивать над богами. Театральное «здесь и сейчас» превращается в площадку для живого обмена репликами, а не музейный показ архаики.
Фото: Сергей Тупталов
Особенно выразительно выглядят детали, которые ломают привычный антикварный антураж. Женщины приходят выступать на государственный совет не к кафедре, а к холодильнику с микрофоном. Из него же, между прочим, извлекают консервированные оливки — знак того, что мифологическая Греция у Липовецкого запросто соседствует с нашей кухней. Когда же Лисистрата готовится произнести решающий монолог, сцена вдруг оборачивается почти агитационным роликом — словно запись в разгар предвыборной гонки.
И, конечно, режиссёр сохраняет старую театральную традицию: спартанку Лампито играет мужчина. Но сегодня это уже не просто игра в древний канон — а метафора, которая добавляет спектаклю ещё один слой иронии.
