Как Марго Робби сыграла Шэрон Тейт. Отрывок из книги
А вот у Квентина на примете имелись только ДиКаприо и Питт, а «больше никого вообще-то и не было. Кастинг — забавная штука. Интересно встречаться с людьми, слушать их мнение насчет работы. Брэд и Лео приезжали ко мне домой и читали сценарий, мы подолгу беседовали, как в старые добрые времена, а потом они уходили, всё обдумывали. Еще раз читали сценарий, мы снова обсуждали его — и их идеи, их мысли, они всё озвучивали, я тоже кое о чём думал, тоже озвучивал. Мы просто говорили о персонажах. В данном случае было проще, потому что я уже работал и с Брэдом, и с Лео. Мы знакомы, мы друзья. Они мне доверяют, и это очень важно, потому что тогда и я им доверяю.
Так что Брэд с Лео читают сценарий, их агенты читают сценарий, и мы все понимаем друг друга, — добавляет он. — Помогает и то, что я знаком с Риком [Йорном, агентом ДиКаприо], и, если на то пошло, Рик — один из главных моих фанатов. Если его спросить, так Лео должен быть в каждом моём фильме. Он всерьёз считал, что Джанго открыл в Лео что-то новое, что подготовило его к “Волку с Уолл-стрит”».
«Брайан [Лурд], агент Брэда, — еще и агент Умы [Турман], так что мы с ним много лет знакомы, с ним можно славно поговорить», — отмечает Квентин.
Славные разговоры шли полным ходом. По словам Тома Ротмана, он слюнями обливался от перспективы заполучить «трех мегазвезд в одном фильме — у нас были Квентин, Лео и Брэд».
Для главы студии заключение контрактов — неотъемлемая часть бизнеса, рутина. Тут и перетягивание каната, и яростные споры. Однако для Ротмана главным были отношения, выстроенные за столько лет, — отношения на доверии.
«Контракты заключались много недель, много месяцев, процесс был очень сложным, — вспоминает Ротман. — Контракт с Квентином, контракт с Лео, наконец, контракт с Брэдом. И их надо было составить так, чтобы получилось нечто жизнеспособное. Должен сказать от лица всех троих — Квентина, Лео и Брэда, — что все они сотрудничали с нами и помогали изменить условия, где-то шли на уступки, от чего-то отказывались».
Брайан Лурд высказал комплимент в адрес главы студии: «Том Ротман активно участвовал в происходящем как человек, который уже обожает фильм. Было здорово. Он стал крестным отцом проекта и действительно был его продюсером. О таком партнёре можно только мечтать».
Квентин приметил ещё один неотъемлемый компонент сделки. «У Квентина был ещё один ингредиент, невероятно важный для фильма, — Марго Робби», — говорит Ротман.
У Квентина не было плана Б для актрисы на роль Шэрон Тейт — ни единой альтернативы. С того момента, как он решил вплести в сюжет убийства Мэнсонов, для него существовал лишь один человек, способный сыграть старлетку шестидесятых, — Марго Робби.
«С самого начала работы над сценарием я знал, что сыграть Шэрон сможет только Марго, — говорит он. — Я буквально не думал, кого ещё можно взять. Для меня никого, кроме неё, не существовало. Если бы Марго не смогла или не захотела, я бы оказался на дне. Второго номера у меня не было».
Квентин не сомневался, что Робби справится с ролью Шэрон и не уступит двум другим главным героям. Чем больше он о ней думал, тем больше падал духом. Ну конечно, она будет занята. У неё такой взрыв в карьере: она стала звездой, сыграв Харли Квинн в «Отряде самоубийц», но этот образ вскоре затмила роль опальной фигуристки Тони Хардинг из фильма «Тоня против всех», за которую актриса получила номинацию на «Оскар».
Тут вмешалось позитивное мышление, и за несколько дней до завершения сценария он получил письмо от Робби.
«Помню, я посмотрела монтаж “Тоня против всех” — первую сборку — и отчетливо подумала, что стала достаточно хорошо играть, чтобы обратиться к своим кумирам, — рассказывает Робби. — Я всегда мечтала сыграть в фильме Квентина Тарантино, так что наконец набралась храбрости, сказала себя: “Давай, сделай. Давай”, — села и написала письмо Квентину.
Я так долго агонизировала, какую выбрать ручку, бумагу, насколько крупно писать, с какими отступами, — вспоминает она. — Пришлось приказать себе перестать психовать, просто сесть и написать уже».
«Я поверить не мог! — восклицает Квентин. — Она так романтично его написала. Указала, что ее семья из Австралии, и что они мои давние поклонники, и чтобы я сообщил, если вдруг захочу снять её в каком-нибудь своем фильме. Идеальное письмо, в нём было всё, что я хотел услышать. Она была одной из самых востребованных актрис в индустрии, а я только её и рассматривал на роль Шэрон и вдруг получил письмо!»
Прошла пара недель, и Марго получила сообщение, о котором так мечтала: с ней хотел поговорить Квентин. Они договорились встретиться в Soho House в Западном Голливуде, расположились на террасе с видом на сады. Заказали ледяной чай — Квентину с лишним подсластителем, — и он спросил, знает ли она что-нибудь о Чарльзе Мэнсоне?
«Да, да!» — ответила она.
Когда Марго только переехала из Австралии в Голливуд, намереваясь начать актерскую карьеру, она вместе со своим другом Ризом Уэйкфилдом, ещё одним актером- австралийцем, только что перебравшимся в Голливуд, приезжали посреди ночи на Сьело-драйв и вслух читали Helter Skelter.
«Казалось, многие, кто только приехал тогда в Голливуд, просто одержимы были убийствами Мэнсона, — рассказывает она. — Это же дико. Мы сами себя пугали. Зато я могла сказать Квентину, что кое-что знаю о том периоде».
Тогда Квентин заговорил о Шэрон Тейт.
«Я могла бы рассказать и то, что знала о Шэрон, — вспоминает Робби. — Но, к сожалению, об её ужасающей кончине я знала больше, чем о её чудесной жизни, которую описывал Квентин».
Тем не менее Квентину понравился явный энтузиазм Марго, и он пригласил её к себе домой — прочесть сценарий.
«Вы только что переехали?» «Нет, я много лет тут живу».
Марго огляделась. Она будто вошла в киномузей, экспонаты которого ещё не внесли в каталоги.
«Клянусь, я подумала, что он только переехал, — вспоминает она. — Дом буквально выглядел так, будто туда только переехали. На полу повсюду громоздились горы вещей. То есть на всех поверхностях были горы книг и фильмов, а к стенам были прислонены кинопостеры в рамках — они даже не висели. Там была уйма всякого!»
Квентин предложил Марго выпить. Она попросила чайничек чая и устроилась на диванчике в кухне. На обложке сценария были какие-то отметины. Она явно читала его не первой.
«Квентин, должна предупредить, что читаю я медленно, ничего?»
«Да, да, конечно, не торопитесь, читайте, сколько нужно. Я буду в соседней комнате, смотреть “Декстера”».
«“Декстера”? В смысле сериал?»
«Да, да, мне очень нравится “Декстер”. Так что, если что понадобится, я за стенкой».
«Спасибо. Слушайте, Квентин, просто выгоните меня, если я слишком засижусь. Я всегда могу вернуться в другой день и прочитать оставшееся».
«Нет, серьёзно, не торопитесь», — и на этом он закрыл дверь.
Робби изучила обложку, текст, явно написанный рукой Квентина. Она мечтала об этом самом моменте, и всё уже казалось идеальным. Происходящее и близко не походило на то, как прощупывают почву другие заинтересованные режиссёры: агенты обсуждают все вопросы, пытаются выгадать контракт подороже, а потом — возможно — ты получишь сценарий. Советы и заметки, как правило, порождали миллион причин, почему стоит подумать вообще не сниматься в фильме.
А вот тут ощущение было правильное — чистое. Как и должно быть. Она читала написанный от руки сценарий нового фильма режиссера, которого боготворила, а сам он сидел в соседней комнате, причём не смотрел какой-нибудь неизвестный фильм непризнанного гения, а марафонил «Декстера». До чего круто. До чего же круто!
После пары эпизодов «Декстера» Квентин, неизменно радушный хозяин, решил посмотреть, как дела у его гостьи. «Помню, я вошел в комнату — посмотреть, всё ли у неё в порядке, а она лежала на диване, сняв туфли!» Квентин решил, что это хороший знак. Он много общался с людьми, которые лично знали Шэрон Тейт — с Уорреном Битти, с членами её семьи, с разными актрисами, которые с ней работали, — и все утверждали, что она была поцелована богом, очаровательна, подобна ангелу — и в красоте, и в таланте. С человеком, лежащим на его диване, было тоже самое — Квентин это чувствовал.
«Хотите еще что-нибудь выпить, Марго? Спиртного? Может, пива?»
Пиво было бы славно, но приемлемо ли?
«Хм».
«Я сделаю себе “Маргариту”. Вы хотели бы что-нибудь алкогольное, может, австралийское пиво?»
«О да. В смысле, я бы не отказалась от пива, понимаете», — неуверенно откликнулась Марго. Она только познакомилась с Квентином и не знала, приемлемо ли распивать с ним спиртное, в то время как ей, вообще-то, полагалось серьёзно читать сценарий фильма, на роль в котором её рассматривали.
«Без проблем. Хотите VB?»
И без того крутой день только что прибавил пару пунктов в рейтинге крутости. Где, чёрт возьми, Квентин нашел Victoria Bitter — одну из самых популярных марок австралийского пива, о котором не только в США, но и в Калифорнии мало кто слышал?
«Так что я продолжила читать сценарий уже с бутылочкой VB!» — смеясь, вспоминает Робби.
Наконец она закончила читать, и Квентин, не в силах сдерживаться, спросил её.
«Что думаете?»
Напротив Марго стоял Квентин Тарантино, но этого Квентина Тарантино она только что встретила. Они прощупывали друг друга. Может, ему нравилась похвала? Он этого хотел? Или надо напустить безразличие?
«Знаете, когда мне что-то по-настоящему нравится, мне трудно сдержать восторг, — рассказывает Робби. — Вот только хотел ли он услышать, что я влюбилась в этот сценарий? Что ж, я решила не притворяться, быть самой собой и благополучно излила свой восторг. Сказала, что работа потрясающая. Что, размышляя о Шэрон Тейт, я всегда представляла её мертвой, а этот сценарий заставил меня оценить её жизнь. Она ожила в моем воображении. Это и есть истинный талант».
«Она сердце этой истории», — поясняет Квентин.
Робби поразило, что весь этот путь пойдет совсем не в том направлении, в котором она предполагала. Речь пойдет не об убийствах Мэнсона — по крайней мере, не в том виде, в каком она себе представляла. Речь пойдет о Шэрон и её жизни. Сценарий славил жизнь Шэрон, вместо того чтобы концентрироваться на её смерти. То был прекрасный и неожиданный поворот событий.
«Квентин, я думаю, работа изумительная, и я хотела бы попробоваться на роль».
«Попробоваться? Да к черту. Она ваша. Я её вам предлагаю — хотите?»
«Да!»
У Квентина была одна просьба — даже требование. Она ни при каких обстоятельствах не должна была никому рассказывать о прочитанном финале. Она заверила его, что не проронит ни слова.
Леонардо ДиКаприо, Брэду Питту и Марго Робби предстояло исполнить у Квентина главные роли.
«Слушайте, дело вот в чем, — говорит он. — Одной из главных удач было то, что я стал снимать этот фильм, и была Марго! Кто ещё? Кто ещё сумел бы сыграть Шэрон Тейт? Какой бы красавицей она ни была, она ещё и талантливейший, добрейший, милейший человек. Она лучше всех. Я слышал, как Марго говорит, что стала чувствовать себя достаточно уверенно только после “Тоня против всех”. Но это её мнение, потому что именно её я представлял все то время, пока писал сценарий».
Марго начала изучать жизнь Шэрон, и вскоре стало ясно, что характер героини надо строить, отталкиваясь от трактовки Квентина.
«После первого же нашего разговора стало понятно, как Квентин дорожит Шэрон, памятью о ней, — рассказывает она. — Потом я, конечно, прочла сценарий, и тут стало совсем ясно, какое исследование провел Квентин, потому что в сценарии все описывалось в мельчайших подробностях. Он с такой нежностью относился к Шэрон. Будто она жива. Заметно было, что у него к ней слабость”.
Мы столько очаровательных сцен вместе сняли, — добавляет Робби. — Столько из них не вошло в фильм. Мы, наверное, целый день снимали, как она показывает кому-то там детскую. Это было очень мило, и я совершенно не ожидала подобного после первой нашей встречи, когда он спросил, что мне известно об убийствах Мэнсона — я-то думала, сценарий туда свернёт.
Я мечтала сняться в фильме Тарантино, — признаётся она. — Ожидала, что буду вся в крови. И вот я подъезжаю к его дому, рассчитывая, что буду кого-нибудь убивать или что меня кто-нибудь убьёт, а потом раз — и там Шэрон, и сцены в детской, и прогулки по магазинам, просто прелесть. И всё это было очень неожиданно».
Голливуд так и полыхал от новости, что Леонардо ДиКаприо и Брэд Питт подписались сыграть главные роли в фильме Квентина Тарантино «Однажды в... Голливуде» вместе с Марго Робби. Среди прочитавших эту новость был и Тимоти Олифант.
«Я, как и все, подумал: “Да это будет чертовски великолепно!”» — вспоминает он. — А потом тут же спохватился: “Я-то мимо”. Потом мысли мои снова сменили курс, и я подумал: “Погоди-ка. Разве мог я заменить кого-то из них? А оказаться в такой компании круто”. И всё же я решил, что упустил свой шанс. Все решено, пора двигаться дальше».
Марго Робби утвердили на роль Шэрон Тейт, но у «Однажды в... Голливуде» все ещё не было Джея Сибринга.
Джей Сибринг был главным голливудским мастером по причёскам — он не просто делал стрижки, он создавал образы. Если вам нужна была короткая уставная прическа, чтобы батя одобрил, можно было пойти в городскую парикмахерскую. Если же вы были из другой породы — из парней вроде Стива МакКуина, Фрэнка Синатры, а может, вроде Кирка Дугласа или Уоррена Битти, и хотели, чтобы вам вымыли голову, придали новой прическе форму и высушили её феном, хотели побаловать себя, как балуют девицы, но при этом ощущать себя парнем, вас ждал Джей Сибринг, ветеран Корейской войны и обладатель золотых ножниц.
Урождённый Томас Джон Каммер позаимствовал фамилию у автогонки «12 часов Сибринга», а первую парикмахерскую открыл на Фэрфакс-авеню. Сибринг произвёл революцию в мире мужской прически. С кремом Brylcreem было покончено — ему на смену пришли шампунь и лак для волос.
Вскоре пошли разговоры, что парень, который берёт по пятьдесят баксов с носа, стоит своих денег, и в частный зал его салона потянулись клиенты вроде Доминика Данна, Генри Фонды, Питера Лоуфорда, Джима Моррисона и Пола Ньюмана.
На волне успеха он стал открывать всё новые салоны, заработанные деньги вкладывал в недвижимость и даже купил бывший дом Джин Харлоу, где в своё время застрелился её муж, кинопродюсер и сценарист Пол Берн. Тщедушный Сибринг слыл большим ловеласом и положил глаз на красавицу, которую повстречал на вечеринке Paramount Pictures. Он поспрашивал и выяснил, что эта блондинка — начинающая молодая актриса, а зовут её Шэрон Тейт.
Пара прочно обосновалась в Голливуде. Не за горами была и свадьба, а потом Шэрон полетела в Англию сниматься в фильме «Бал вампиров» и влюбилась в режиссёра. Вернувшись в Голливуд уже в качестве супруги Романа Полански, Шэрон познакомила мужа с бывшим женихом. Все трое стали неразлучны. Джей любил Шэрон. Может, она и вышла за другого, но он по-прежнему любил её.
И теперь Квентину надо было найти актера ростом где-то 5 футов, 7 дюймов, худощавого и добродушного — на роль короля голливудских цирюльников.