Секс и шпионаж в Третьем рейхе. Отрывок из книги

Звезда Бломберга начала клониться к закату, когда он понял, что Гитлер взял курс на развязывание войны. В первый раз его нервы подверглись испытанию в марте 1936 года, когда Гитлер с горсткой солдат оккупировал Рейнскую область, предчувствуя (и небезосновательно), что Великобритания и Франция пальцем не шевельнут, чтобы остановить его продвижение на «заднем дворе Германии». Четыре месяца спустя Гитлер решил поддержать мятеж генерала Франко против Испанской республики. Немецкие самолёты перебросили на материковую часть Испании подчинявшуюся Франко африканскую армию — где она выступила на острие мятежа, а соединение люфтваффе легион «Кондор» стало военно-воздушными силами франкистов. Бомбардировка древней столицы Земли Басков Герники рассматривалась нацистами как генеральная репетиция войн, которые они планировали в будущем.

5 ноября 1937 года Гитлер вызвал Бломберга и руководителей люфтваффе и кригсмарине на совершенно секретное совещание. Командующие не могли поверить своим ушам, когда фюрер объявил им о своих планах на предстоящий год. Он заявил, что намеревается захватить и расчленить Чехословакию. Гитлер со времён своей австрийской юности испытывал расовую неприязнь к чехам. Исчезновение с политической карты ненавистного государства среди прочего должно было усилить военную мощь рейха, в распоряжении которого оказались бы гигантские оружейные заводы концерна «Шкода». Бломберг и его коллеги испытали настоящее потрясение. Они опасались, что эта агрессия спровоцирует войну с Великобританией и Францией, а возможно и с Россией, к которой рейх не был готов. Гитлер пренебрежительно отмахнулся от их страхов. Бломберг, по его словам, вёл себя как «истеричная женщина». С этого момента дни «дутого льва» были сочтены.

Через несколько недель «крайне взволнованный» Бломберг отправился в недельный спортивный отпуск на зимний курорт Оберхоф в Тюрингии. Его спутницей на горнолыжных склонах была не кто иная, как Эрна Грун, и совместно проведённое время ещё сильнее укрепило его в желании жениться на своей 24-летней избраннице. Из Оберхофа он отправился в Мюнхен, чтобы произнести траурную речь на похоронах Эриха Людендорфа, заместителя начальника Генерального штаба Гинденбурга во время Первой мировой войны и номинального главы провалившегося «пивного путча» Гитлера в 1923 году (Людендорф умер сердитым отставником, после того как набрал смехотворные 1,1 процента голосов на президентских выборах 1925 года в качестве кандидата от нацистов, причём соперником стал его старый начальник Гинденбург). Находясь в Мюнхене, Бломберг воспользовался возможностью перемолвиться словечком с ещё одним скорбящим — командующим люфтваффе и правой рукой Гитлера Германом Герингом.

Бломберг объяснил, что хотел бы жениться на фрейлейн Грун, но сомневается, что фюрер и его коллеги по офицерскому корпусу сочтут молодую женщину подходящей партией для главного солдата Германии. Возможно, Эрна — как с некоторым смущением, но предпочитая не вдаваться в детали, признал Бломберг — не является образцом безупречной девичьей добродетели и к тому же происходит из далеко не идеальной социальной среды (мать Эрны была прачкой и по совместительству хозяйкой одного берлинского массажного салона, служившего ширмой для борделя, где Эрна, собственно, и выросла).

Геринг со смехом развеял опасения Бломберга. В новой, стремящейся к равенству Германии, а именно таким государством был Третий рейх, нет места подобному старомодному снобизму. Фрейлейн Грун, несомненно, является истинной дочерью немецкого народа (Volk), и фельдмаршал имеет полное право жениться на ней. Более того, добавил он, и фюрер, и он сам почтут за честь присутствовать на свадьбе. Бломберг признался, что в деле есть ещё одна загвоздка. За его невестой ухаживает ещё один поклонник, некий молодой человек. Геринг пообещал разобраться с этой проблемой и устроил так, что соперника фельдмаршала отправили в долгосрочную командировку в далёкую Аргентину. Окрылённый и успокоенный, Бломберг в тот же день обратился к самому Гитлеру. Он официально запросил у фюрера разрешение жениться на женщине, стоявшей ниже его по социальному положению, а по возрасту годившейся ему в дочери. Гитлер не только дал своё согласие на брак, но и пообещал, что они с Герингом будут присутствовать на церемонии в качестве свидетелей.

Добившись благословения фюрера, Бломберг, человек уже немолодой, поторопился поскорее ухватить причитающуюся ему порцию счастья. Двух недель не прошло, как 12 января 1938 года они с Эрной связали себя узами брака в присутствии Гитлера и Геринга. Министр пропаганды Йозеф Геббельс, понимая, сколько негативных сплетен может вызвать такой мезальянс, запретил всякое упоминание о свадьбе в германской прессе. Затем молодожёны отправились в Лейпциг, где предполагали провести начальный этап медового месяца, чтобы затем продолжить его в Италии.

Не успели они уехать, как вполне ожидаемо поползли слухи. Несмотря на устроенную Геббельсом блокаду в прессе, новости о браке распространились. Старшим офицерам и нацистским чиновникам стали поступать анонимные телефонные звонки — нередко от хихикающих девушек, которые поздравляли их с тем, что их подруга из мира берлинских проституток принята в ряды верховного командования вермахта. Жена полицейского чиновника по имени Курт Гельмут Мюллер упомянула о потоке слухов в разговоре с мужем. Мюллер смутно припомнил, что ему где-то уже доводилось слышать о некоей Эрне Грун, и на следующий день он проверил свои архивные папки.

Произошло то, чего и следовало ожидать. На свидетельстве о браке Бломберга еще не успели высохнуть чернила, как из папок вывалилась пачка порнографических фотографий. На них будущая невеста фельдмаршала, на тот момент 18-летняя, занималась оральным сексом с обритым наголо чешским евреем по имени Генрих Лёвингер. Эрна имела приводы в полицию за занятие проституцией. Кроме того, она и Лёвингер, который был её любовником и сутенёром, привлекались к ответственности за продажу порнографических фото.

Испытав вполне понятное потрясение, Мюллер передал взрывоопасное досье наверх по инстанциям, пока оно не оказалось на столе начальника берлинской полиции графа ВольфГенриха фон Хелльдорфа. Аристократ, участвовавший в боях в составе фрайкора, Хелльдорф стал высокопоставленным членом СА, параллельно продвигаясь по службе в берлинской полиции. Он пользовался репутацией отъявленного коррупционера в связи с тем что, введя в столице жёсткие антисемитские меры, вымогал у состоятельных евреев крупные суммы в обмен на разрешение эмигрировать. Подобно своему коллеге Артуру Небе, возглавлявшему криминальную полицию Берлина, Хелльдорф незадолго до падения режима перешёл на другую сторону и был казнён по обвинению в участии в неудавшемся покушении на Гитлера в июле 1944 года.

И вот тут Хелльдорф оказался перед дилеммой. Строго говоря, он был обязан передать досье своему начальнику, шефу СС Генриху Гиммлеру. Но, понимая, что рейхсфюрер воспользуется скандальным материалом, чтобы ещё больше ослабить его собственную аристократическую офицерскую касту, Хелльдорф решил отправить досье своему бывшему коллеге по фрайкору генералу Вильгельму Кейтелю, начальнику Управления вооружённых сил (Wehrmachtamt) и фактическому заведующему канцелярией Бломберга. Несмотря на то что старший сын самого Кейтеля, Карл, должен был вот-вот жениться на младшей дочери Бломберга Доротее и что своим положением он был целиком обязан фельдмаршалу, Кейтель не согласился с предложением Хелльдорфа уничтожить досье и забыть о нём. Такой же моральный трус, как и его начальник, Кейтель вместо этого предложил передать взрывоопасное досье Герману Герингу.

Рейхсмаршал с восторгом окунулся в поток информации о былых прегрешениях Эрны Грун — притом что сам он ещё недавно исполнял роль пышнотелого купидона, способствуя браку Бломберга. Дело в том, что должность командующего всеми вооружёнными силами Германии была предметом его собственных амбиций. Руководитель люфтваффе увидел в скандале ниспосланную ему судьбой возможность избавиться от Бломберга — и самому занять вожделенное место. Не теряя времени, Геринг помчался в загородную резиденцию Гитлера в Берхтесгадене, чтобы показать фюреру материалы. Тот, помня о прошлых заслугах Бломберга, чьи действия проложили ему путь к абсолютной власти, поначалу не хотел принимать меры, но Геринг настаивал. Армия, утверждал он, не потерпит, что её главнокомандующий женат на шлюхе. Бломберг должен был уйти.

Геббельс, с неизменной проницательностью осознав всю серьёзность кризиса, заметил в своём дневнике:

Бломберг должен уйти. Человеку чести остаётся только один выход — пистолет... Фюрер был свидетелем на свадьбе. Подобное немыслимо. Самый тяжёлый кризис режима со времён дела Рёма. Я совершенно раздавлен. Фюрер выглядит живым трупом.

Без дальнейших проволочек Гитлер вызвал Бломберга из Италии, где тот вовсю наслаждался медовым месяцем, и ознакомил его (если, конечно, Бломберг не был в курсе) с неприглядными подробностями тёмного прошлого его молодой жены. Бломберг упрямо отверг требование фюрера немедленно развестись с Эрной, поэтому Гитлер вынудил его подать в отставку. Гитлеру, однако ж, пришло в голову, что скандал даёт ему идеальную возможность окончательно закрепить свою власть над армией, попутно избавившись от людей, которые, как оказалось, вовсе не горят желанием поддерживать его планы по развязыванию войны. Фюрер подсластил пилюлю: он сказал Бломбергу, что скандал замнут, а ему сохранят звание фельдмаршала и причитавшуюся пенсию. Более того, добавил он, когда (а не если) начнётся война, Бломберг будет призван из запаса и вновь станет командующим германской армией. Это обещание так и не будет выполнено.