Проверено временем и мандаринами: 5 советских мультперсонажей на новогодние каникулы

Новогодние каникулы — редкий сезон, когда прошлое внезапно оказывается в доступе без пароля. Мы достаем из коробок елочные игрушки с биографией, повторяем семейные рецепты (да, тот самый «как у бабушки», только с поправкой на современную плиту) и по привычке включаем мультфильмы, которые когда-то работали лучше любой психотерапии.

Перед праздниками мы решили вспомнить героев детства — тех, кого и сейчас не стыдно брать в моральные ориентиры. Они обходились без плащей, масок и спецэффектов, зато умели то, что по-прежнему ценится дороже суперсил: дружить, сочувствовать, не бросать своих и не терять самообладание.

Ниже — пятерка персонажей, которые убедительно доказывают: подвиги не требуют плаща и суперсил — иногда достаточно быть приличным человеком. И да, кое-кого из них можно будет увидеть не только на экране. Знаменитой поэме Сергея Михалкова «Дядя Стёпа» исполняется 90 лет — повод официальный. В Москве, на новой площадке «Динамо Арена», с 28 декабря по 10 января пройдет новогоднее шоу для всей семьи «Дядя Стёпа. Говорят: Под Новый год…» — уже третий год подряд оно оживляет и по-новому перечитывает страницы любимой книги.

Дядя Стёпа: великан с большим сердцем

Сергей Михалков придумал героя, который возвышается над толпой не для того, чтобы командовать, а чтобы вовремя заметить, где кому нужен взрослый — спокойный, надежный и без лишних слов. Его гигантский рост — не про «ого, какой высокий», а про масштаб характера: справедливость, доброту и привычку брать на себя то, от чего многие предпочли бы аккуратно отступить. Он не просто милиционер или моряк: Дядя Стёпа — универсальный защитник, который возникает ровно там, где начинается чужая беда.

Его «суперсила» — гипертрофированное чувство ответственности за все вокруг: от потерявшегося ребенка до общего порядка во вселенной. В честь 90-летия поэмы организаторы шоу — «М_фабрика детского контента» Анны и Нади Михалковых — решили рассказать эту историю с новым размахом. Переезд на «Динамо Арену» дал возможность развернуться по-взрослому: декорации, свет и проекции отправят зрителей то на шоколадную фабрику, то в зоопарк (где Айболит, конечно, был бы не лишним), то в заснеженный парк.

В итоге это не просто представление, а интерактивное путешествие, где ребенок окажется внутри истории — в команде доброго великана. Фойе обещают превратить в заснеженный парк развлечений, а финальным аккордом станут подарки: переизданная книга и фирменные сладости.

Алиса Селезнёва: гостья из «прекрасного далёка»

Если спросить ребенка из 80-х, кем он хочет стать, ответ часто был один — космонавтом. И у этой мечты есть вполне конкретное лицо: Алиса Селезнёва из «Тайны третьей планеты». Она не была волшебницей и не читала мысли — она была обычной школьницей, просто с поправкой на будущее. Её «суперсила» — не в чудо-гаджетах (хотя будущему, конечно, виднее), а в том, что редко выдают в комплекте к школьной форме: любознательность, смелость и очень хорошо настроенный ум.

Алиса объяснила нам, что космос — не холодная бездна, а территория приключений и здравого смысла. Что с Громозекой можно пить валерьянку без ощущения сюрреализма, а Птица-Говорун действительно отличается умом и сообразительностью — и это не фигура речи. Её команда с профессором Селезнёвым и невозмутимым капитаном Зелёным — образец идеального экипажа, где детское «а почему?» не мешает взрослым, а двигает экспедицию вперед.

Алиса — символ веры в науку и прогресс, но без стерильного пафоса. Она убедила нас, что знание зоологии и иностранных языков иногда спасает надежнее любого бластера, а искренний интерес к другим существам и культурам открывает двери — даже если это двери космического корабля.

Доктор Айболит: рыцарь аптечки и стетоскопа

Корней Чуковский и советские мультипликаторы подарили нам образ абсолютного альтруиста. Доктор Айболит — это экстремальный врач, для которого клятва Гиппократа не имеет географических границ. Его подвиг — это ежедневный, изматывающий труд, но он выполняет его с неизменной улыбкой.

А дальше начинается сюжет, который любая страховая компания отказалась бы покрывать: Айболит собирается в Лимпопо, пересекает горы и моря — не за славой и не за сокровищами, а потому что где-то болеют зверята. Он учит эмпатии в её максимальной комплектации: слышать тех, кто не говорит по-человечески, и помогать без оглядки на «удобно/неудобно». Важно и другое: в его мире нет жесткого деления на «наших» и «чужих» — даже Бармалей в итоге сталкивается не столько с наказанием, сколько с авторитетом и добрым словом. Такая «мягкая сила» без пиара и лозунгов: созидательная, милосердная — и буквально лечащая мир.

Капитан Врунгель: оптимизм, который не тонет

Христофор Бонифатьевич Врунгель — ода находчивости и жизнелюбию в морской форме. Кажется, у него есть встроенный прибор, который в любой катастрофе первым делом находит смешное — а следом и решение. Отвалилась буква в названии яхты, и «Победа» превратилась в «Беду»? Отлично: теперь хотя бы честно. На хвосте Бандито-Гангстерито? Значит, будет повод потренировать хитрость и скорость.

Его суперсила — умение не унывать профессионально. Врунгель настаивает: безвыходных ситуаций не бывает — бывает недостаток смекалки, выдержки и чувства юмора. Сам мультсериал, кстати, по тем временам выглядел дерзко: рисованная анимация там соседствует с реальными морскими кадрами, и от этого вся авантюра кажется почти документальной — если не присматриваться к составу команды. А команда у капитана отличная: добродушный Лом и Фукс, который, мягко говоря, человек широких навыков. И вместе они доказывают важную вещь: когда обстоятельства играют против тебя, лучше всего работают спокойная голова, верные друзья и уверенность, что твой корабль все равно когда-нибудь причалит — пусть и не туда, куда планировалось.

Карлсон: гимн внутренней свободе

«Красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил» — персонаж, который в детстве казался чистым хулиганством, а во взрослом возрасте внезапно — терапией. Карлсон — это радость без согласований и подписи ответственного взрослого. Он живет на крыше, появляется когда считает нужным и искренне верит, что универсальная медицинская практика держится на варенье и торте со взбитыми сливками.

Мы любим его ровно за то, за что с ним было бы невозможно вести родительский чат. Карлсон — тот самый внутренний ребенок, который у большинства взрослых сидит тихо, но не уходит. Он учит и застенчивого Малыша, и принципиальную Фрекен Бок не превращать жизнь в бесконечный список «надо». Его «Пустяки, дело житейское!» — почти готовая дыхательная практика: коротко, успокаивающе, с легкой наглостью. Карлсон напоминает, что шалость — не обязательно преступление, иногда это просто способ проверить, жив ли ты. А для счастья порой достаточно разрешить себе немного подурачиться — и не требовать от этого стратегического смысла.

Автор: Анастасия Барабанова