Кочегар человеческих душ

Из Петербурга я всегда возвращаюсь «истраченным». Не в финансовых расходах дело, а в том, что сюда я приезжаю заряжать других, тратить свою энергию, мысли, эмоции, возвращаясь домой опустошенным… Я люблю этот город, подаривший мне любовь всей жизни, но объектов для подлинно душевного и чисто хореканского вдохновения здесь для меня осталось немного. Улетаешь с чувством кислящей повседневности, а в последний год – горчащей. Поэтому каждая встреча с прекрасным (будь то культурное или гастровпечатление, а лучше – эмоции от встречи с приятными людьми) просится на бумагу, и долго упрашивать себя я не позволяю… Делюсь!

Авиатема, как и чувство полета, – дороги для меня. Неслучайно свою вторую книгу я назвал «7 дней до взлета. Прямой рейс к успеху», придав ей форму комфортного полета в бизнес-классе. Моя вторая половинка, зная эту мою «слабость», подарила мне экскурсию в музей гражданской авиации Пулково. Ожидалось, что это будет «улетно», но не взлетело… Формальный, строгий, обезличенный зазубренный и оттараторенный текст экскурсовода, не любящего свою работу, испортил опыт, который мог стать ярким и запоминающимся. Я готов был все понять и простить, когда девушка-гид объявила, что нас ждет сюрприз, но… Это было фиаско! Я был уверен, что мы пройдем по специальному «карману» в утробу старенького ТУ-154 или ИЛ-86, но мы оказались на скучной панорамной площадке Пулково, где в далеком далеке можно было разглядеть припаркованные самолеты… Ни уму, ни сердцу. А жаль…

Но хорошо, что друг оказался вдруг. Настоящий друг, правильный и очень креативный. По-хорекански (т.е. в высшей степени креативный). Он настойчиво (не за настойками в рюмочной, а убедительно) и страстно советовал мне, пока я в городе, не упустить возможность посетить выставку, посвященную режиссеру Алексею Балабанову. Его фильмы я люблю и ценю, но не такой уж я заядлый киноман, чтобы редкий день в городе, в котором давно не был, «тратить» на выставку. Да и не большой я поклонник статичных ценностей, которые висят себе висят, и не разжигают во мне страсти или жажды жизни. Но друг есть друг. И пусть он хореканский, ему можно доверять не только в части «выпить & закусить». Настоящий хореканец должен любить, интересоваться и ценить окружающую действительность во всех ее проявлениях. И я погнал с семьей в «Севкабель Порт».

Много времени на этот визит я не закладывал. Думал, что пробегусь, осмотрюсь и в какое-то новое заведение на «дожорный дозор» отправлюсь, даже столик забронировал. Афиши при входе, сообщающие, что выставка продлена до середины марта и нарочитый киоск с мерчем заронили мысль, что выставку искусственно раздувают. Как в некоторых заведениях искусственно нагнетают приятный запах выпечки или кофе, чтобы закадрить гостей… Дался всем этот мерч, кому это надо?! Да и знаем мы этот псевдоажиотаж, ага, как же… Но тот факт, что в организации выставки самое активное участие принимала семья режиссера, заставило меня притушить скепсис. Семья – это важное слово, обязывающее. Значит, как в Пулково уже точно быть не должно.

Почему мне нравится творчество Балабанова? Можно долго оценивающе рассуждать, притворяясь «кинокротиком», а можно просто сказать – душа лежит. Ну и тот факт, что он был человеком, идущим наперекор общепринятому и типовому, тоже мне импонирует. В своей профессии я тоже стараюсь не идти проторенными путями. А еще Балабанов был честен. Редкое качество. Вымирающее.

Нам выдали наушники и специальный аппарат, который нужно было направлять на «иконки» и, таким образом, взаимодействовать с пространством. Ну что же, начали… А начинать нужно сначала. Не с первого фильма, а с того, что привело к нему. С жизни. Переступив порог выставки, я будто попал в другую реальность. Чистый звук, чистые эмоции, отсутствие необходимости что-то переключать и отвлекаться от этого путешествия в чужую (становящуюся роднее с каждый шагом) жизнь. Предметы, звуки, ощущения, казалось, даже запахи, образы, символы, инсталляции и тасование кинореальности с реальными обстоятельствами жизни того, кто ее творил.

Здесь не было музейной мертвенности или бледности. Все дышало живым дыханием творчества, и почудилось вдруг, что в конце нас встретит сам Мастер. Я просто купался в эмоциях кинолент и голосов-проводников, ведущих меня по этой вселенной. Моим детям это, конечно, не было так интересно, как мне, маленькие еще, и они быстро пробежали экспозицию. А я «залипал» напротив каждого фото, предмета, экрана. Не упустил ничего и лишь изредка ( а потом все чаще и чаще) отвлекался на сообщения супруги, которая спрашивала, скоро ли я присоединюсь к ним. Тот редкий случай, когда я пожалел, что был стеснен во времени и обстоятельствах. На этот день в Питере я бы поселился в этой балабановской галактике. Здесь есть все для жизни. Жизни, наполненной смыслом и чувством. И здесь есть все его фильмы, даже неснятые.

Это не выставка, друзья, это кино. Самое настоящее. Это живое вибрирующее пространство, которое с каждым шагом отзывается в вас. Уникальный опыт, который я желаю пережить каждому. Свердловск, Англия, куда Балабанов поехал на языковую практику (а уехал оттуда другим, перерожденным), Кармадонское ущелье, где погиб Сергей Бодров, родной «Брат» всех русскоязычных, палатки «Войны» (название фильма) – это еще путешествие не только по закоулкам чужой души, потемки которой подсветили, но и передвижение во времени и пространстве.

Фото, архивные материалы, съемочный реквизит, световые и звуковые переходы, тактильность и интерактивность – все это что-то объясняет, но чувств не передает. А выставка эта сделана и со вкусом, и с высочайшим профессионализмом, и с чувством… Впечатление от нее не выветрили ни ветра с Невы, ни с Темзы. А мерч, который я накупил на десять тысяч, продлит это послевкусие. Проняло. Пронзило. Вдохновило. И еще я понял как важно быть не только профессионалом своего дела, но и хорошим отцом. Очень правильно Балабанов воспитал своих детей. Ими можно гордиться.

Теперь жду чего-то подобного про Данелию. Тоже режиссер-Вселенная. Я даже представляю себе, какую бы композицию сочинил я. И непременно привнес в нее толику гастрономии – застолья…

А еще «Балабанов» (лаконичное и точное название выставки) располагает к рефлексии, как и фильмы Балабанов. Уходя (а уходить не хотелось), я почему-то вспомнил своего учителя – Сашу Петраске, который предупреждал, что после его школы мне будет очень трудно работать в других заведениях. Потому что это высочайший профессионализм и служение делу, которые редко встречаются в дикой хореканской природе. Он был прав. Теперь я стараюсь передать эстафету его жизненных и профессиональных принципов своим коллегам, как когда-то – ученикам. Балабанов – учитель жизни многих поколений. И на много поколений вперед.

В общем, если вы приуныли, замкнулись в среде «уродов и людей» и думаете что хуже некуда – сгоняйте в Питер хоть на полдня. Это будет мощной инвестиций в вашу любовь к жизни, вторым дыханием и самокалибровкой. Спасибо создателям выставки. Спасибо Балабанову. Раскочегарил!

А вы уже побывали на выставке или сказали себе «Я тоже хочу»? А по жизни какого режиссера хотелось «пройтись» вам? Пишите в комментариях.

P.S. Больше хореканских текстов и видео можно найти в моей телеге с пряниками и кнутами или на ютубе с бубенцами.

Спасибо за внимание!