Обожженные воздухом
На курсе педагогов говорили о сострадании. И я вдруг с ужасом почувствовал, что само это понятие стало размытым и аморфным. Одна из участниц сказала так: "Я не могу всех жалеть, меня это обожжет, нужно себя поберечь!"
Но ведь "поберечь себя" - как раз сострадать, именно это является хоть каким-то залогом того, что я останусь человеком, что меня не превратят в функцию. Функциями, знаете ли, так просто управлять. Остается только один рычаг: вкл/выкл.
Мы предлагаем детям и самим себе рациональный мир, в котором все ответы известны: не надо было делать так-то и так-то - не было бы такого результата. Он (она, они) сами виноваты! Надо было работать - не пришлось бы просить милостыню. Нужно было молчать - остался бы жив! Этот подход, превратившийся уже в мейнстрим, приводит к обездушиванию, а затем и к окончательному обезличиванию. Без открытости к чужой боли мы вообще перестаем быть живыми. И уж конечно, неспособны мы тогда и на любовь, которая так затратна. А еще проще - так: не сочувствуем другим, значит ни за что не позволим себе чувствовать и самих себя. Умные говорящие головы бездушных марионеток...
Если постоянно тренировать человека в невосприимчивости, рано или поздно проявится результат. Вот он, этот результат: меня ЭТО не касается. Ничто не касается. И вот уже и педагоги в стремлении все объяснить, научить, как правильно жить, забывают просто пожалеть. А заодно и верят, что знают, как это - правильно жить. С нивелирования восприимчивости к чужой боли начинались самые страшные события в истории. Нужно напомнить? Думаю, справитесь сами.
Однако, есть и естественное продолжение у этого процесса обездушивания. Его прямым результатом непременно становится единомыслие, деление людей на своих и врагов. И в крайней точке безразличие парадоксальным образом превращается в исступленную ненависть.
Одна мама со слезами обратилась ко мне: «Во время прогулки мой мальчик (8 лет!) кидал камни в дворника, таджика по национальности. И в ответ на мой крик о том, что так нельзя, что это называется расизмом, развел руками: «Почему? В него можно… Я его ненавижу!..» Ага, в него можно. И не в том даже дело, что он «чужой». А в том, что принять такую естественную мысль, что речь идет об обычном человеке, немногим отличающемся от папы и мамы, в состоянии дремлющей (заботливо усыпленной?) души совершенно невозможно. Такое принятие ведь требует хотя бы минимального нравственного действия. А вне его остаются лишь два варианта: ненавидеть или не относиться никак.
Как это произошло? Что случилось с чудесным домашним мальчиком из интеллигентной семьи? А ничего не случилось. Он попросту надышался нынешним воздухом. Надышался и невзначай подцепил инфекцию…
Инфицироваться в наши дни пугающе легко. То поле напряжения, в котором многие из детей невольно оказываются, не просто вредно для детской психики - это может испортить их жизнь навсегда. Не дай им бог познать и запомнить жуткую сладость ненависти. И начать судить мир по наличию или отсутствию черного клокотания в собственной груди. Именно этот вирус растворен сегодня во влажном зимнем воздухе. И главными симптомами заболевания являются полнейшее равнодушие и ненависть – простейшее конвульсивное действие спящей души. «Не надо думать – с нами тот, кто все за нас решит…»
Нужна вакцина. И, к счастью, она существует, да и изобретена давным-давно. Имя ей – сомнение.
Усомниться – значит начать длинный путь независимого исследования (не случайно диктаторы во все времена так усердно боролись в первую очередь с сомневающимися). Сейчас проще всего приобрести навык такого исследования, заняться формированием личного отношения к происходящему. Материала вокруг – хоть отбавляй. Страшно сомневаться? Да, бывает страшновато, но это лучше, чем втягивание их в мутный поток единомыслия.
Все, что происходит вокруг, относится к нашим детям никак не меньше, чем к нам. А их позиция не менее значима. Следовательно, мы обязаны с ними разговаривать, причем о том же, о чем говорим между собой. Пусть становятся полноценными участниками любой беседы, пусть высказывают мнение, пусть спорят. И разговаривать нужно произвольно, вне зависимости от того, хотим мы этого или нет. Ведь речь идет о лекарстве.
Сейчас лучшее время для того, чтобы научить их противостоять "подсадке на эмоцию" - одной из самых гнусных разновидностей манипулирования, когда каждый, кто не существует в состоянии анабиоза или истерики любого толка, объявляется выскочкой, бесчувственной сволочью или врагом – в зависимости от ситуации. Как противостоять? Для начала всего лишь позволить себе усомниться, задать хотя бы один вопрос.
Сомнение учит и тому, что каждый раз, обнаруживая себя на стороне большинства, нам необходимо проверить, все ли в порядке: не спим ли мы, или, наоборот, не оказались ли случаем на гребне волны (полагаю, излишне напоминать, что исторически именно решения большинства часто приводили к трагедиям, в то время, как меньшинство, сопровождаемое страхами и сомнениями, обеспечивало наше нравственное выживание).
А коротко говоря – так: ВСЕ, что происходит вокруг касается нас! Все - наше дело! Без исключения. И нам говорить об этом с детьми. Когда лень, когда страшно, когда больно.
Потому что "душа, уж это точно, ежели обожжена - справедливей, милосерднее и праведней она"