Дима Зицер: Ода синдрому

«Послушайте, да он же у вас просто гиперактивный!, — возмущенно заявляет учительница маме девятилетнего сына. — А ещё он рассеян, невнимателен, да и вообще — никудышний ученик!» И приходит расстроенная мама и умоляет хоть чем-то ей помочь.

Знакомимся мы с её сыном и выясняется, что он... просто живой. Да-да, в смысле — живее других. То есть, активнее, непосредственнее, ярче.

Но жребий брошен: он никудышний ученик! На современном языке этот жребий имеет научное название: СДВГ. Слыхали такую аббревиатуру? Расшифровывается она так: Синдром Дефицита Внимания и Гиперактивности.

Нет-нет, погодите говорить «эта тема слишком специфическая, и мы тут совершенно ни при чем». Дело в том, что уже завтра вы неожиданно для самих себя можете оказаться более чем «при чем». Ведь СДВГ ставят сегодня чуть ли не каждому четвёртому ребёнку. Любое отклонение от так называемой нормы все чаще называется именно так. Это, кстати, очень удобно, когда диагноз всегда под рукой, не правда ли, коллеги?

Критичен? СДВГ. Непоседа? СДВГ. Перебивает старших? СДВГ. Бежит, когда другие боятся сдвинуться с места? Опять СДВГ.

Что же это за штука такая? С одной стороны, родители, однажды познакомившись с этим «диагнозом», боятся его как огня, считая, что уже само упоминание СДВГ способно испортить жизнь. Но с другой — все больше семей сталкивается с этим определением сущности их ребёнка. И чаще всего оно обрушивается на родителей внезапно, приводя их в состояние беспомощности и растерянности. Так что стоит попробовать разобраться.

Для начала отвечу на возможный вопрос, отчего я ставлю слово «диагноз» кавычки. Да потому и ставлю, что диагноза тут, похоже, никакого нет. Речь идёт о личностной особенности, причём особенности удивительной!

«Но позвольте, — возразят родители и учителя, — значит нет никакого СДВГ? Отчего же тогда мы все чаще и чаще сталкиваемся с этой аббревиатурой?» А вот этот вопрос действительно интересен.

Все дело в том, что в современном мире дети в самом деле все менее походят на своих предшественников. Все чаще миром востребованы такие качества, которых у нас с вами нет и в помине. Более того, это те самые качества, которые нашими прежними наставниками не так давно безоговорочно объявлялись безусловным злом.

Часть из них вполне можно перечислить:

Скорость реакции (ср. «сначала думай, потом — говори»)

Умение делать несколько дел одновременно (ср. «закончи одно, потом принимайся за другое»)

Сосредоточение сразу на нескольких объектах (ср. «надо уметь выбирать главное»)

Способность к размышлению в движении (ср. «сядь спокойно, не вертись»)

Спонтанность (ср. «помолчи, потом поймёшь»)

Да и многие-многие другие.

На наших глазах, вслед за технологическими и структурными изменениями нашей жизни, естественным образом происходят изменения в структуре личности. Когда я (и не я один) раз за разом твержу о способности современных детей одновременно писать, слушать музыку, есть мороженое и собирать конструктор — это и есть то, что все чаще называют СДВГ. Совсем недавно это считалось отклонением от т.н. «нормы». Да и сейчас ещё считается. Во множестве статей на эту тему авторы с одной стороны ужасаются все возрастающему проценту детей с СДВГ-особенностью (называется цифра до 25%!), а с другой — призывают как можно скорее найти способ «лечения». А между тем, если речь идёт уже о настолько массовом явлении, может, как говаривал М.М. Жванецкий, «пора в консерватории что-то поменять?»

Совсем недавно взрослые считали своим долгом сделать все, чтобы отстроить жизнь и мировосприятие такого живого ребёнка по своим лекалам. А между тем все более ясно, что этому давлению противостоит некое базисное свойство нынешнего поколения. Свойство, которым мы не владеем. И смириться с которым нам сложно по целому ряду причин.

А в качестве «довеска» ещё одна особенность современных детей проявляется все более явно: они способны к сопротивлению. Всеми доступны способами. Они не собираются автоматически принимать на веру наши догмы. И, заметьте, в их детстве, в отличие от нашего, есть огромное количество возможностей не только усомниться, но и проверить эти самые догмы. 

Вот что пишет Питер Грей, профессор психологии из Бостонского колледжа:

«СДВГ можно назвать "синдромом конфликта со школой". Что означает диагноз СДВГ? Попросту говоря, это неспособность ребенка адаптироваться к условиям обычной школы. Большинство диагнозов опираются на наблюдения учителей. Обычно "проблемный" ребенок становится источником постоянного раздражения учителей: он невнимателен, не выполняет заданий, мешает классу, вертится, болтает, — и учитель последовательно подводит родителей к мысли о необходимости консультации специалиста о возможном наличии СДВГ. Стандартные диагностические анкеты содержат мнение учителя и родителей относительно поведения ребенка. Если оценки отвечают заданным критериям, ставится диагноз. Ребенка затем могут посадить на ... различные препараты ... и конфликтов в школе сразу становится гораздо меньше. Ребенок делает то, что сказал учитель, дисциплина в классе восстанавливается, и родители облегченно выдыхают: лекарство работает!»

На всякий случай оговорюсь: безусловно есть люди, которым нужна помощь, в том числе и медикаментозная. Но ведь когда человек, не умеющий справиться со своим раздражением, принимает успокоительное, нам (надеюсь!) не приходит в голову объявлять его больным. Вот так же, имея дело с частным случаем, когда лекарство необходимо, не стоит, поддаваясь соблазну, торопиться объявлять частное общим.

Не буду сейчас писать, откуда берётся эта личностная особенность. Читайте сами, написано действительно много. Лишь для примера приведу слова замечательного Кена Робинсона:

«В результате действия нынешней модели образования наблюдается целая эпидемия, которая по большому счету является фикцией. Это эпидемия СДВГ(синдрома дефицита внимания и гиперактивности). В наше время на детей действует больше раздражителей, чем когда-либо в истории человечества. Каждый источник информации старается завладеть их вниманием, будь то компьютеры, сотовые телефоны, реклама или телеканалы. Но им нельзя на это отвлекаться, иначе их ждет наказание. Отвлекаться от чего? От скучнейшей тягомотины, которую преподают в школах».

Знаете, зачем я пишу это, дорогие родители будущего или настоящего «сдвгшника»? Да просто хочу поздравить вас с замечательным ребёнком!  

Действительно — замечательным! Расскажу вкратце, как примерно это явление выглядит в его ежедневной практике.

Пишет, скажем, человек контрольную и вдруг видит за окном прекрасную бабочку. Многие одноклассники её попросту не замечают. А это ведь, согласитесь, так важно! И совсем не очевидно, что контрольная важнее. Вот и стремится наш СДВГ-герой обратить внимание всех на это явление. Понимая, что происходит нечто важное, он просто должен немедленно поделиться этим важным со всем человечеством. Это не преувеличение — действительно со всеми!

Ещё пример. «Сдвгшник» умеет замечать одновременно ВСЕ происходящее, причём за доли секунды. Нет, он не невнимателен, он внимателен сразу ко всему. И сразу на все реагирует.  Он видит, как одета учительница, упавший у кого-то карандаш, портрет писателя на стене, слышит разговор друзей за задней партой, замечает, как движется секундная стрелка на часах, одновременно вспоминая вчерашний вечер и думая о вечере сегодняшнем. Взрослые твердят ему, что нужно выбирать главное, но как его выбрать? Что тут главное? Поди разберись!

Почему, скажем, он куда-то бежит (а не идет)? Да потому что сейчас, именно в эту секунду, он должен быть в другом месте. Обычный человек остановится и подумает. И, возможно, останется на месте. А наш герой, подверженный минутному порыву, немедленно должен оказаться именно там, куда влечёт его мысль. А мыслит он очень быстро. Да-да, он мыслит прямо противоположным образом, чем это обычно представляют. Он оперирует долями секунды.

Ещё одна особенность: такой человек выражает свои чувства неординарным, непривычным для нас способом. Например, если его обидели, он вовсе не обязательно «даст сдачи». Более того, требовать от него такой реакции — значит вступать в конфликт с самыми базисными свойствами его личности. Его чувство справедливости устроено иначе: он переживает любую ситуацию намного ярче, чем мы с вами. Количество ассоциаций в такие моменты просто «зашкаливает» и предложить ему механически заменить одну реакцию на другую — значит заставить его предать самого себя. Представьте себе мультфильм с очень яркими цветами. Такими яркими, что глаза режет. Вот так примерно он и видит наш мир, так и живёт в нем — ярко и сочно. (Думаю, вы понимаете, что по той же причине «сдвгшник» с другим характером в подобном случае может дать сдачи так, что мало не покажется...)

Я совершенно уверен, что для людей с так называемым СДВГ предуготована удивительная судьба. Если, конечно, не перепахать их в детстве. Это ведь удивительный дар — ощущать такую одновременность событий. Именно дар, который может обернуться настоящей наградой и для него, и для окружающих.

Но, увы: в рутинной практике эта награда может показаться проклятьем. Причём и ему, и нам. Ведь мир построен по определенным лекалам. Мы хотим видеть их рассудительными, степенными, весомыми. А «сдвгшник» попросту не может, не умеет быть таким.

А  еще добавим, что он знает об этой своей особенности. Уже потому, что ему постоянно на неё указывают. И поэтому, когда его вновь и вновь ругают, очень расстраивается. Расстраивается по модели «ну вот, опять я сорвался, опять не смог, опять выясняется, что я никчемный урод, совсем непохожий на нормальных людей»...

То, что нам следует делать — это не менять его, а помогать познать самого себя. Помогать, помня о том, что для нас часто неведомы его инструменты взаимодействия с действительностью. Причем делать это осторожно и терпеливо. Вот тогда и научится он владеть этими собственными инструментами, превращая набор случайных и непривычных для нас цветов в поразительную по красоте палитру.

Главное средство помощи — положительная обратная связь. Не «у тебя опять ничего не получается», а «смотри, как ты можешь». Не «посмотри на хороших мальчиков и девочек и стань таким же», а «расскажи мне, как это происходит у тебя, и мы вместе попробуем найти новые возможности использовать твои умения». Не «ты совершенно несносен», а «я знаю, что тебе, как и мне, бывает тяжело, но мы непременно найдем способ изменить это».

И тогда перед ним открываются настоящие голубые дали. И выясняется, что СДВГ — синдром артистов и художников, изобретателей и психологов, мечтателей и новаторов. Точнее, это синдром всех профессий, где востребована повышенная рефлексия, быстрота реакции, способность ощущать собственную и чужую боль, замечать то, мимо чего другие просто пройдут, не оглядываясь.

Не надейтесь: они никогда не будут «нормальными». И навсегда останутся неудобными. Но перед ними открыты удивительные и разные дороги. И в определённом смысле от нас зависит, станут они черными меланхоликами, разочарованными в окружающем мире, находящимися в перманентном конфликте с его ритмом, нормами, догмами. Или яркими, открытыми, творческими. Такими, какими их создала природа на радость нам всем и им самим.

Будете ломать — получится первое. Будете поддерживать — второе. Вот и выбирайте.

Так что — да здравствует СДВГ! И радуйтесь, дорогое родители, если у вас неудобный ребёнок. И не торопитесь его менять. Он все равно не изменится. Максимум — огрубеет и станет законченным невротиком.

А вместо этого всегда помните, что ему нелегко. Нелегко, но очень интересно, намного интереснее, чем нам с вами. И тут, безусловно, есть чему завидовать. И учиться.