Мамаев и Кокорин. Другая реальность
Ничего особенного не случилось. Серьезно. $250 тысяч и 50 бутылок «Арман де Бриньяк» - это норм. Богатые ребятки отдыхают, вот и всё. Так было и так будет. Каждый weekend в Москве, в Монте-Карло, в Ницце, в Париже, в Лондоне, в Нью-Йорке русские тратят сотни тысяч долларов на подобные вечеринки. Мамаев и Кокорин – это не исключение, а тренд. Большие деньги русских. Много больших денег.
И проблема лишь в том, что раньше обыватель, банальный среднестатистический россиянин, закрывал на это глаза, представляя себя в одном из «геликов» куролесящих по Москве, а теперь нет. Каких-то три года кризиса и всё. Быть богатым уже не круто. Точнее круто, просто теперь, это кажется, совсем уж недостижимым. Белая зависть почернела.
И только из-за этого произошел этот эффект разовравшейся информ-бомбы. Патриотизм, гимн, плохое выступление на Евро – это все ерунда. Будь времена «тучными» - всё это сошло бы на нет за пару часов. Наоборот, «парни поднялись и теперь отдыхают». Респект и уважуха.
Ведь реальность такова, что богатый мир давно уже соседствует с обычным миром. Дорогая пафосная тусовка возле модного этим летом ресторана «Валенок» отдыхает всего в 100 метрах от обычного Бургер Кинг, заполненного среднестатистической публикой. Вторые видят первых, а первые делают вид, что не замечают вторых. Всё как положено. Это зародилось не вчера и умрет точно не завтра.
Подняться наверх и стать этой избранной, элитной, гламурной, пафосной и так далее, тусовкой – мечта многих и многих. Почти каждого. Это русская мечта. Наш pursuit of happiness. Конечно, не так, чтобы это было закреплено в Конституции, но в генетическом коде уж точно.
Ведь мы все рабы. Крепостные. Это факт. Почти каждый из нас – выходец из обычных крестьян и рабочих. Бесправные сословия, которые веками не могли поднять головы. А на вершине были аристократы с их привилегиями. Их избранность и вседозволенность. Их элитарность.
Этот дуализм – и есть наше представление об устройстве общества. Тварь дрожащая или право имеющий. Мы либо там, тратящие по $250 тысяч, либо здесь, выживающие на 15 тысяч. Две реальности, которые никогда не станут единой.
Стабильность нулевых не уравнивала в правах и свободах богатых и не очень. Нет, все было ровно тоже самое. Вечеринки нулевых и детки нулевых были куда круче, чем Мамаев и Кокорин. И пробеги на «геликах» были куда более дерзкими. И сынки были куда более нагленькими. Нет, стабильность нулевых выполняла одну важную функцию – она давала надежду, что ты станешь Мамаевым и Кокориным. А теперь нефть по 40 и такой надежды всё меньше и меньше.
Отсюда всенародная злость. Не от праведности или патриотичности. Парням платят эти деньги уже давно и ни у кого, кроме спортивного сообщества, это не вызывало такого осуждения. Да и то лишь потому, что они совсем плохие футболисты. Тут же дело именно в том, что другая реальность, в которой живут те, кто зарабатывает такие большие деньги, стала слишком далека. Её теперь «ненафантазируешь». Денег нет.
Мораль тут одна. Это сигнал туда наверх. Нужно подтянуть статус гламура. Нужна новая доза веры в этот шанс на беспечную жизнь. Все эти скрепы, оказывается, только мешают. Много дум с них. Лишних мыслей. Лучше всего работает именно неискоренимая тяга россиян к другой реальности. К избранности. К тому, чтобы однажды проснуться Мамаевым и Кокориным. Ничего не делать, но при этом быть, как бы на вершине мира. Пусть даже вместо 500 бутылок «Арман де Бриньяк» будут 5 бутылок «Советского». И не Монте-Карло, а какой-нибудь ресторан в Химках или Иваново. Но главное идея. Чтобы с шиком. Как у людей.