Пластинки из прошлого

Майя Михайловна находилась на больничном уже два с половиной месяца и большую часть своего времени проводила дома. Днем, на диване, она читала что-нибудь из любовной классики, временами отвлекаясь на падающие за окном снежинки. Ночью, в постели, — размышляла, как могло случиться так много проблем в её жизни. «Всему виной мое постоянное невезение» — как обычно решила она для себя. После неудачного падения с лестницы врачи обнаружили у неё разрыв мышцы голени и трещину в коленной чашечке, ей провели операцию, прописали регулярно разрабатывать ногу, но передвижения по квартире по-прежнему давались с трудом. Настроение Майи Михайловны ухудшалось с каждым днем, чрезмерный физический отдых стал приводить к нарастающей изо дня в день бессоннице, а ночная тишина стала её постоянной спутницей.

Той ночью ей также не спалось. Она подумала об отце и неожиданно для себя вспомнила про коллекцию патефонных пластинок, которые тот собирал, будучи в своих частых поездках во Францию. Конечно, здесь и сейчас, она не смогла бы послушать хоть что-нибудь из отцовской коллекции, была глубокая ночь, да и старинный проигрыватель давно был сломан. Тем не менее, ей настойчиво захотелось разобрать пластинки и если не вспомнить, то представить себе звучание мелодий из прошлого. Майя Михайловна включила угловой торшер, с трудом достала из нижнего ящика комода пылившиеся там долгое время пластинки, стряхнула пыль и стала раскладывать их прямо на кровати. Она всматривалась в блики отраженного электрического света, рассматривала цвета наклеек — черные, синие, бежевые, угадывала года выпусков, чувствовала запах старых обложек, в которые те прятались долгие годы, «как и я сама». На одной из пластинок она прочитала: Sidney Bechet «Si tu vois ma mère» и вспомнила фильм Вуди Аллена «Полночь в Париже». В тот же момент Майю Михайловну окружило пространство этого фильма. Она увидела себя гуляющей по городским бульварам с героем фильма, представила, как рассматривает коллекции музеев д’Орсе и Жакмар Андре, посещает дворцы Версаля и его сады. Под музыку Сидней Бише и Конал Фоукс «Let’s Do it» из того же фильма она мысленно сидела на набережной Сены в объятьях прекрасного мужчины. «И почему так много в моей жизни было только в мечтах?». А вот «Chloe» Дюка Эллингтона! И перед её глазами замелькали кадры странного, фантасмагорического фильма «Пена дней» Мишеля Гондри. «Конечно, я помню этот фильм! Это история про девушку по имени Хлоя, в роли Одри Тоту, в её груди еще выросла водяная лилия!». «Должно быть, очень необычная жизнь у этого режиссера, если так много странного в его фильмах». Она вспомнила другой его фильм — «Вечное сияние чистого разума» и однозначно решила для себя, что не хотела бы, чтобы в её груди вырос цветок, как в «Хлое», а затем ей очистили память, как в «Вечном сиянии».

Следующими пластинками в стопке были песни Ирвинга Берлина в исполнении Фреда Астейр — «Cheek to cheek» и «No strings». Под эти мелодии Майя Михайловна вообразила себя танцующей фокстрот на вечеринках двадцатых годов прошлого века и вспомнила историю, рассказанную давным-давно её отцом. Имя Ирвинг Берлин было псевдонимом Израиля Бейлина, который родился в дореволюционной России и с родителями эмигрировал в Америку. Там, не умея читать и записывать ноты, он сочинил около тысячи песен, множество хитов того времени, включая «God bless America». Ирвинг прожил насыщенную событиями, счастливую жизнь и умер в возрасте ста одного года! «Он прожил интересную жизнь и мой отец прожил интересную жизнь…». Майя Михайловна продолжала раскладывать пластинки, пытаясь вспомнить записанные на них мелодии, в ту ночь ей почему-то легко удавалось это сделать. Мелодии напоминали ей о фильме или интересной истории, а в них она могла представить себя живущей совершенно не в свое время и совершенно не своей жизнью.

Между пластинками выпала старая фотография её отца на фоне витрины мастерской музыкальных инструментов в Лионе. Она вспомнила, как отец рассказывал ей про старинные инструменты, предшественники граммофонов и патефонов, и как однажды в этой мастерской ему посчастливилось послушать хит 1900 года «Приди цыпочка» на фонографе Эдиссона! Мастерская располагалась в бывшей мясной лавке, где помимо несчетного количества коробок и шкатулок с запасными деталями на полках, на крюках висели разнообразные по форме и цвету павильоны граммофонов. Постепенно сознание Майя Михайловны стало путаться, она уже не знала, где были её воспоминания, а где выдуманные истории о том, что она хотела бы увидеть или испытать. Она перестала осознавать себя лежащей в постели с гипсом на ноге, но была молодой девушкой, попавшей в волшебный, сказочный мир. В магазине прошлого на крюках висели гигантские колокольчики ярких цветов, которые меняли форму и распускались на глазах, становясь еще прекраснее.

Она решила, что в ближайшее время непременно организует танцевальную вечеринку, на которую позовет своих друзей — тех, кого она знала давно и тех, с кем обязательно познакомится в самое ближайшее время. Майя Михайловна оденет свои лучшие наряды и будет танцевать, танцевать, танцевать…