Прощальный симптом

Ну вот и нашлось для нас, взрослых, новое интересное дело. Даже с официальным названием: «профилактика подросткового суицида». И то правда, у нас ведь проблема: низшие существа опять не хотят жить по нашим законам, и не просто не хотят, а еще и доказывают это делом. Слишком явно и страшно доказывают, чтобы можно было продолжать это нежелание игнорировать. Так что придется научить их уму-разуму. Вот только как бы за это взяться?.. А впрочем, какая разница?  Не важно! Главное – скорей в дело! Скорей, ведь иначе нам может стать жутко по-настоящему. Жутко не только читать об этом, не только думать, - даже жить рядом с ними. Поэтому – в бой! Будем бороться со смертью! Пусть даже ценой жизни. 

Слово произнесено и, разумеется, пошла писать губерния…

Предложения, конечно, самые разные: разъяснение пагубного влияния интернета на неокрепшие умы, вовлечение подростков в трудовую школьную и внеклассную деятельность, беседы с психологом, классные часы. А в одном из управлений образования предложили и самый современный и гуманный способ взаимодействия с людьми: «ежедневная проверка кистей учащихся, на которых игроки оставляют кровавые отметки, подтверждающие, что они находятся «в игре».

Обратите внимание: ни одного вопроса к самим себе, ни одного сомнения: взрослые как всегда уверены в том, что они знают, как нужно поступать, знают способ, как сделать жизнь детей правильной.

Опять мы станем что-то втолковывать им вместо того, того, чтобы меняться самим. Мы будем нудно объяснять, что они ошибаются (вот только проблема в том, что мы обманывали их так много раз, что они потеряли способность верить нам. Но верить кому-то ведь надо – возможно именно поэтому с такой поразительной легкостью они становятся добычей преступников). Мы будем рассказывать, что жизнь прекрасна (в то время как они ежедневно наблюдают чудные образцы этой «прекрасной жизни», и когда те же преступники скажут, что жизнь – дерьмо, это так будет похоже на правду). Будем заставлять их, наконец, жить так, как дОлжно (и они с такой поразительной легкостью угадают, что сами мы давно уже не задаемся вопросом «как должно?»)

И только одно взрослый мир привычно позабудет сказать ребенку: ты для нас важен и ценен. Ты самостоятельная цельная личность. Ты можешь не волноваться: твоя жизнь принадлежит только тебе. Никто – ни семья, ни школа, ни государство не смеют посягать на нее! Ты можешь и должен сам принимать решения, выбирать что для тебя важно, делать свое настоящее ярким и значимым, самостоятельно контролировать свою жизнь. Мы рядом, мы всегда поможем. Мы будем просто счастливы, если сможем оказаться тебе полезны.  

Для того, чтобы сказать это, необходимо в это поверить. Такие слова не рождаются сами собой. Они требуют остановки и осознания. Для этого необходимо всерьез, принимая собственный страх и разочарование в самих себе, подумать: отчего они не хотят оставаться с нами настолько, что готовы уйти навсегда? Как с нами это случилось? Отчего грязные подонки, питающие мертвечиной собственное эго, оказываются для них авторитетнее и важнее, чем взрослое окружение? Что, черт побери, мы делаем не так? Неужели не пришло еще время для честного разговора? Неужели снова мы продолжим управлять ими, объясняя жуткие неудачи частным случаем?

В системе, которая ставит одних людей выше других, причем по формальному признаку (в данном случае, по возрасту), «низшие» всегда будут использовать любые пути для освобождения, для доказательств своего права на самих себя, на свободное существование. Дальше все зависит от структуры личности, принятой в ближайшем кругу культуры, психического состояния. Это в определенном смысле «русская рулетка» - мы не знаем, что нам выпадет: легкий подростковый бунт, бездеятельное смирение, депрессия или самое страшное…

Способ управления низшими существами, который на сегодняшний день выбирает система, кажется беспроигрышным. Он многократно проверен и в прошлом и в настоящем на других слабых, обездоленных, униженных. Вы ведь знаете, как это работает, правда? Нужно регулярно сообщать им, что они никчёмные существа, что у них ничего не получается, что они не готовы к жизни (нашей высшей жизни), что мы знаем как надо, а они нет (и как бы ни было им тошно от этого «как надо», придется повиноваться), что мы имеем полное право их оценивать, а они должны все силы отдавать тому, чтобы соответствовать нашим желаниям. Вы действительно хотите увлечь их этим проектом?

Дети стараются изо всех сил: только бы дотянуть, только бы вырваться из этой изощренной западни, о которой взрослые предпочитают лишь ностальгически вспоминать. Закатывая при этом глаза и сочно причмокивая... А на деле мы используем большинство возможностей для того, чтобы испортить им период, который называется детством. Продолжая лживо ностальгировать, мы на деле транслируем, однако, что ценного в детстве ничего нет, ибо существует оно для того, чтобы готовиться к настоящей – взрослой жизни. Мы заставляем их влачить бесправное существование, когда любой человек старше тебя по возрасту имеет полное право практически на любое унижение. При этом мы не забываем и требовать благодарности (мы тебя учим/воспитываем/одеваем/развлекаем/готовим к жизни).  

Желаете всерьез поговорить о профилактике? Что ж, давайте.

Итак, главный пункт в профилактическом процессе – это любовь к жизни. В первую очередь к своей собственной. Просто помочь человеку понять, что нет ничего ценнее жизни: ни государство, ни школа - ничто не сравнится с нею. Правда, есть несколько небольших проблемок. Во-первых, любовь к жизни не может быть абстрактной (ага, никакого «я люблю тебя жизнь и надеюсь, что это взаимно»). На практике это означает, что просто нужно быть счастливым. Причем в конкретных пунктах. Любить каждый день возвращаться домой, любить вставать пораньше и бежать в школу, любить говорить с друзьями и близкими, любить есть то, что приготовила мама. Получать от всего этого удовольствие, понимаете? А если и в школе, и дома я вынужден посвящать всего себя лишь тому, чтобы избегать неприятностей, не жить, а именно спасаться от несчастий, то разрыв между мной и счастьем (даже не проговоренный, интуитивный разрыв) будет только расти и расти.

Во-вторых, нельзя одной половиной рта рассказывать, что высшая ценность – это отдать жизнь не зря, а другой убеждать человека в том, что расставаться с ней не следует. Почему он должен верить второму, в то время как мы изо всех сил стремимся, чтобы он поверил первому? Разве не следует из навязчивого телебурчания, что дело только в цене? Что лучшие образцы «жизни не зря» - это отдать жизнь за правое дело? Ведь если высшая доблесть в том, чтобы жизнь отдать, дальше уже дело торговли... А дальше, знаете ли, это ведь субъективная трактовка - что считать правым делом.

В-третьих, культ и поощрение силы не может не обернуться насилием и даже убийством, в том числе и самого себя. Почему если семейное насилие объявлено нормой, насилие над самим собой считается отклонением? В чем разница? Трудновато найти ее, особенно тем, кто находится в самой острой фазе проверки жизни на правду и прочность - тем, кого фальшиво именуют подростками, в самом именовании как будто стремясь подчеркнуть их недочеловечность?

В-четвертых, пришло время вспомнить, что на дворе 21 век. Взрослые часто становятся похожи на людей, стремящихся игрушечной плотиной остановить Ниагарский водопад. Наши дети не просто открыты для информации, они находятся в свободном плаванье в этом океане. И когда они сталкиваются с одной стороны с декларируемой открытостью современного мира (социальные сети, возможность связи с любым человеком на планете, современная культура взаимодействия с действительностью) , а с другой – с домостроевскими указаниями, типа «в моем доме я не позволю…», это может стать для них непреодолимым противоречием, требующим практического разрешения.

Вы ведь наверняка помните главный вопрос подросткового возраста – зачем я живу. И знаете, ответ в определенном смысле действительно зависит от нас. Если единственный вариант – затем, чтобы стать как все взрослые, то "увековечивание души" в интернете, которое рекламируют интернет-убийцы, может показаться правильным ответом. А мы, между тем, все продолжаем обсуждать их жизнь, не спрашивая, что они думают, подыскивая все новые инструменты влияния и подавления, не подозревая самих себя ни в чем, ища лишь подтверждения наших идей. «Увязшие в собственной правоте, завязанные в узлы"… Куда им идти, как выбраться из этой западни, где процветает самая пошлая дискриминация?

Согласитесь, мы должны уж очень сильно врать самим себе, если, отвечая на вопрос «почему человек покончил с собой», мы не даем самый логичный ответ: «потому что ему настолько плохо жить, что самый страшный шаг представляется освобождением». Впрочем, понятно: ведь это может значить, что ему плохо именно с нами. И ради того, чтобы избежать этого варианта ответа, мы готовы идти на любой подлог и обман.

Единственное, чего мы не можем добиться от них силой – это жить. И страшно оттого, что они нащупали этот "баг" в нашей программе.

Подонков надо находить и сажать. И, уверен, большинство взрослых были бы готовы всячески содействовать этому.

Но только проблему это решит лишь частично. Ведь самоубийство это конец пути. И  путь к нему длинен, но, к несчастью, относительно прост.

Сперва дети лишаются воли: это начинается исподволь, с проникновения во все сферы их жизни, от выбора друзей и одежды и до права на собственный интерес. И вот они уже чувствуют, что и шагу не могут ступить самостоятельно. «Мам, а можно?...», - спрашивают они по любому поводу, не в силах определить что для них верно, а что нет. Постепенно растет и крепнет их неверие в себя, и сами они уже не понимают, что любят, а что ненавидят.

Далее детям объясняют, что они ничего не стоят без руководства взрослых. Их называют неучами, ублюдками и говном, им объясняют, что из них ничего и никогда не выйдет, что единственная причина и смысл жить – это удовлетворять желания сильных, имеющих эксклюзивное право ставить задачи и раздавать оценки. Так приходит осознание, что жизнь может быть важна и интересна не сама по себе, а лишь глазами других.

Потом их подавляют – на любую тему и любыми средствами: не прыгай, не болтай ногами, не мешай мне, не смотри, не говори так. Любой проступок (проступок, конечно, по мнению высшего существа) предусматривает жесткое наказание – лишение самости (ты не будешь делать то, что любишь, я отниму у тебя то, к чему ты привязан, ты будешь унижен публично, я воспользуюсь твоей слабостью и сделаю тебе больно и пр.).

Так взрослые совершают головокружительный кульбит и из близких друзей превращаются сначала в начальников, а потом и во врагов. А параллельно дети все наблюдают и наблюдают ту самую жизнь, к которой их так усиленно «готовят». И, боюсь, мягко говоря, не очаровываются ею. Вот и получается, что в своем настоящем находиться невыносимо, а будущее далеко и безнадежно. И они всеми силами ищут спасения.  

Да, речь, к счастью, идет о мизерном проценте детей, которые сводят счеты с жизнью. Да, это дети с особой психикой,  уже доведенные до крайнего состояния. Но, кто знает, скольким нашим близким приходила в голову эта идея? И так важно, чтобы в миг сомнения они с относительной легкостью находили причины остаться с нами.

Общая тенденция, на мой взгляд, налицо: большинству из них просто живется плохо. И лучшая профилактика состоит в том, чтобы жилось им хоть чуточку лучше.

Воистину, пустая жизнь – длинная и страшная болезнь. А самоубийство ее последний, прощальный симптом.