Суровые будни предателей

А мы всё там же. Пока не долбанет. Мы всё порываемся что-то обсудить, надуваем щеки и приводим статистику. Впрочем, когда долбанет, нас тоже хватает ненадолго — вечерок-другой попыхтим, а дальше снова в привычные будни. Будни предателей. 

«Надо ещё проверить, как на самом деле вел себя этот мальчик». «А ведь действительно учитель должен следить за внешним видом учеников». «Наверняка жертва травли сама виновата — просто так ничего не бывает». Все эти формулы настолько привычны, примитивны и гадостны, что даже и на самих взрослых уже перестают действовать.

Однако страх и привычка делают свое дело. И снова и снова мы узнаем о доносах на детей и петициях в защиту насильников.

И только когда становится уже нестерпимо стыдно, и кажется, нет никакой возможности продолжать, на миг замолкает вой. И плача, разводит бессильно руками очередная мама, лепеча: «Как же так?.. Разве можно — вот так — с моим ребенком?»

Но почти мгновенно смыкаются ряды и остальные подхватывают выпавшее знамя: руки прочь от учителя! Унизила девочку? Зато она прекрасный предметник! Избила ученика? Нет, не избила, она лишь поучила его! Обижает слабых? В этом и есть работа настоящего педагога!

Аккомпанементом же к этому бравурному убогому маршу служит бесконечное «Это он сам ее довел... Ребенок из неблагополучной семьи... Только так с ними и надо... С моим-то все в порядке, значит, остальные сами виноваты...»

С вашим все в порядке, смею вас уверить, лишь до поры до времени. Пока и он не окажется в ситуации леденящего душу одиночества.

Правда не понимаете, почему так много сообщений о взрослом насилии в последнее время? Прям честно-честно?

А ведь это так просто: дети защищают себя. Так же, как защищали себя в мировой истории и другие слабые и бесправные. (Так и представляю, как сейчас некоторые читатели, подобно тем самым рабовладельцам и надсмотрщикам, скорчив презрительную физиономию, прошипят: какие они бесправные, у них все есть, они с жиру бесятся». Ага, бесятся. Совсем как негры на плантациях и женщины в своих кухнях в былые времена.)

Дети всего лишь нашли уязвимое место в нашей лживой позиции. Пока только одно, но дайте срок — найдут и другие. Уверяю вас, они справятся. Они нас дожмут. Они нас научат. Или заставят. Мы можем сколько угодно говорить «дети наше все» и «это мы для вашего блага», они давно уже поняли, что это лишь удобная ложь. Прикрываясь которой можно совершать любые поступки.

Потому что во все времена тайное становилось явным и слабые находили средства против сильных.

Это ведь мы вместо того, чтобы защищать детей, устраиваем им бесконечные расследования. Это мы автоматически встаем на сторону сильных, исходя из презумпции детской виновности.

Это мы не верим, что им плохо, когда узнаем об этом. Мы требуем вещественных доказательств. Вот и снимают они ролики, представляя нам эти самые доказательства. Вот и защищают себя, как умеют.

Заметьте: они уже и не рассказывают почти ничего — а чего рассказывать, если слушать некому. А ведь если бы нашлось слышащее ухо, половины этих историй попросту не произошло бы. Просто пришли бы родители и потребовали увольнения. И заодно раз и навсегда объяснили бы, что с их близкими так поступать не будет никто.

Ведь все истории, которые становятся известны, совершенно точно происходят не в первый раз. Сколько их — униженных, смешанных с грязью, выставленных на позор одними и теми же взрослыми? Отчего же раньше не встали на защиту детей их родители? Не знали? Или не хотели знать? Или считали, что только так с ними, гаденышами, и нужно поступать? И только когда начинает пахнуть Уголовным кодексом и общественным порицанием, поневоле приходится выдавливать из себя позицию защиты...

Впрочем, и защитой это в полной мере назвать нельзя. Все эти бесконечные «да, но...»

Мы ведь всегда найдем, что не так, что не по-нашему. Цветные волосы, длина и фасон платья, видеоигры или не те книги.

Да и нервы у учителя не резиновые... Кстати, вы-то откуда знаете про нервы? Работа учителя вообще никак не связана с нервами. Это просто очередной взрослый сговор: они портят наши нервы. И защищаем мы других взрослых от детей по принципу «это, конечно, сукин сын, но наш сукин сын». А своих взрослые в обиду не дают. Безошибочно определяя, кто тут свой. Ну не дети же, право?!

А дети... а что дети? Они действительно всё хуже понимают, как сосуществовать с нами. И совсем уже не помогает наша лживая мантра: мы готовим их к жизни в системе. Тут всё ложь: и системы никакой нет, и ни одна живая душа не знает, как и к чему готовить, да и сами мы уже всё чаще признаёмся, что «подготовлены» если и были, то к чему-то не тому.

Дети знают это. А если не знают — точно догадываются. Хотя бы потому, что они из другого — нового — времени и кожей чувствуют этот распад, приближающийся крах.

Да и мы, конечно, ощущаем смутное беспокойство: что-то идет не так. Но, как часто бывало в истории, вместо того чтобы дать дорогу и поддержку новому, все силы употребляем на укрепление старого и привычного.

Средств для этого все меньше. Вот и остается только бить. Разными способами.

Хрясь — не противиться!

Хрясь — молчать, маленькое дерьмо!

Хрясь — не сметь одеваться как тебе нравится!

Хрясь — я все понимаю про твое убогое детство!

Хрясь — не вздумай сомневаться во мне и задавать вопросы!

Ну а те, кто не могут ударить физически, идут проверенным путем и пишут доносы. На собственных детей. И бумаги в защиту насильников. И это так понятно: взрослые хватаются за последнюю соломинку. Если не ухватиться, того и гляди, может выясниться, что и с нашим детством что-то не в порядке. А дальше — одно может потянуть за собой другое. И что же теперь? Пересматривать, так сказать, основы и всю жизнь менять?!

Господи, как же вы в глаза-то будете им смотреть после ваших петиций?.. Дети-то точно знают, что это не первый раз и не последний. А вы только делаете этих врагов детей сильнее. Сами все больше становясь похожими на них.

Вы только не надейтесь, родители, что дети потом простят и забудут. Не забудут и не простят. Разве что, возможно со временем, сжалившись над нами, благородно вид сделают, что не помнят.

Как сказал мне пару дней назад один мальчик 14 лет: «Я просто хочу поскорее оставить все позади...» Совсем как мы с вами когда-то.

Защищать детей так же страшно, как защищать любых других слабых и униженных обществом. Кажется, тебя никто не поймет и не поддержит. Кажется, ты можешь от этого сам стать слабым, стать изгоем, повернуть весь мир против себя. И, кажется, вот сейчас тебя настигнет та самая травля, из нашего собственного детства. Но ведь некому их защитить больше — совсем уже некому. И не слишком пафосно звучит в данном случае «если не мы, то кто же?» Подумайте, насколько им одиноко и страшно. Подумайте, насколько они действительно беззащитны.

А с другой стороны, тут надо только вдохнуть глубоко, вслушаться в себя и начать.

Ну а пока они защищают себя сами. От нас. Как умеют.

Ну а мы все плотнее сплачиваем ряды и потихоньку обживаем нижние круги, те самые — круги предателей.

Бывает трудновато, но ничего, обживем. Мы справимся. Мы взрослые.