Майянские странности
Мексиканцы показались мне людьми добрыми, безалаберными, фривольными и очень верующими одновременно, последнее, впрочем, характерно для всей Латинской Америки. В мексиканских церквях всегда много народа, который приходит туда уже с утра в рабочий день, а мессы проводятся каждая на свой манер. Например, она может выглядеть как классическая проповедь или напоминать задушевный разговор, в этом случае священник будет делать паузы и пересказывать что-то своими словами. Проповедник может играть на гитаре, им может быть женщина и, наконец, вместо классической проповеди вы вдруг увидите смесь шаманства древних индейцев и католичества XVI века.
Последнее до сих пор существует на юге Мексики, в деревне Чамула, которую стоит окрестить и самым необычным местом страны. Мы приехали в Сан-Хуан-Чамулу (на этот раз я была в группе) в феврале, в период карнавалов, и праздник там начался уже ранним утром. По пути к центральной площади мы услышали, а затем и увидели праздничную процессию, направлявшуюся в церковь. Первыми в ней шли мужчины и несли срубленные ели — каждую метра по три длиной. Пробегут с ними, встанут и давай их трясти, то ли чтобы привлечь внимание духов, то ли чтобы передохнуть. После каждой тряски они продолжали бодро бежать вперед. Двое из процессии играли на музыкальных инструментах, один — на аккордеоне (или на чем-то его напоминавшем), другой — на тринадцатиструнной гитаре (это точно была она). Одновременно с этим на площади безостановочно взрывали петарды, да с таким грохотом, что было страшно находиться вблизи.
Местных шерифа и шаманов в Чамуле выделяла одежда. Поверх своих белых рубашек они накидывали белые овечьи шкуры и прихватывали их по бокам, что придавало одежде сходство с жилетами, подобранными не по размеру. В качестве головных уборов они использовали светлых оттенков ковбойские шляпы. За мужчинами в праздничной процессии шли женщины, все в длинных черных юбках, скатанных из овчины и в ярких накидках, по-видимому, припасенных для карнавала. На ногах у них были открытые шлепки, некоторые шли босиком и это при том, что зимними ночами температура может опускаться до нулевых значений (деревня находится на высоте 2200 метров). Чамульских женщин отличали также густые длинные волосы, которые они заплетали в две косы и украшали яркими лентами. Внешне жители племени Цоцил (Tzozil), таково их официальное название, выглядели довольно хмурыми, даже в период карнавала. Другими их отличительными чертами являлись темный цвет кожи и, как и у большинства майя, низкий рост: у женщин он составляет 150-155 см., у мужчин редко переходит отметку в 155 сантиметров.
Церковь, куда направлялась праздничная процессия с ёлками и гитарами, была построена в XVI веке, но, скорее всего, это была её не первая версия. Яркий орнамент входных ворот и изумрудно-бирюзовая окантовка фасада контрастировали с белым цветом здания. Можно сказать, что эта милая церквушка больше всего напоминала пряничный домик, переступив порог которого, словно попадаешь в потусторонний мир. Внутри неё все стены были закопчены от дыма огромного числа свечей, стоящих на полу. Потолок церкви украшали широкие белые ленты, которые отходили от центральной линии к боковым стенам, с потолка свисали также какие-то бумажные висюльки. Весь пол в церкви был усеян длинными еловыми иголками, а на стенах, вероятно с давних времен, висели пустые рамы от икон и картин. Скамейки в церкви отсутствовали, поэтому местные своими семьями и группами сидели прямо на полу, лицом друг к другу, а перед собой ставили ровными рядами очень тонкие свечи.
Поскольку обряды и праздники в этой церкви проводятся не только в период карнавала, то «чамульцы» всегда с собой в церковь берут пош (дальний родственник рома) и кока-колу (которой поклоняются не меньше, чем духам). Этими напитками и причащаются. Пьют в церкви все члены семьи, включая женщин, стаканами на 100 гр., практически без перерыва. Детям, даже годовалым, дают кока-колу (кстати, дети в Мексике считаются самыми полными в мире, что является национальной проблемой № 1, а национальная проблема № 2 — это мусор). В церковь жители Чамула также приносят живых кур и во время проведения шаманских обрядов сворачивают им головы. После окончания праздника птицу несут домой, готовят и едят — такой вот своеобразный способ жертвоприношения. Рубить всем курицам головы!
Существует мнение, что в этом городке сохранились традиции и культура древних майя, поскольку из-за горной местности во времена конкисты испанцы не стремились быстро занять эту территорию. Видимо, из-за этого деревня Чамула и сейчас остается обособленной, подчиняясь исключительно местным дружинам, и сюда, например, не может приехать полиция штата или армия. Съемки в деревне также запрещены, и хотя в интернете гуляют фото, снятые втихаря, мне лично не хотелось, чтобы в меня залепили камнем (говорят, бывали и такие случаи). Этот запрет связан якобы с приметой, что если лицо местного жителя запечатлеть на фотографии, то это принесет ему несчастье. По другой версии, приехавшие одними из первых съемочные группы из National Geographic и прочих географик, заплатили за съемки местным боссам, которые в свою очередь не поделились с населением (ну одно и то же везде). И тогда народ, посовещавшись, запретил всем приезжающим что-либо снимать, даже если будут предлагать оплату на месте.
В этом городке меня посещала мысль, что люди не работают там вовсе, поскольку толпы маленьких людей постоянно находились на улице, рынке и в церкви. И таковой жизнь в Чамуле, как мне сказали, выглядела не только в период карнавала. Интересен и такой момент, что их мрачная праздность не вызвала ни у кого из знакомых негативных эмоций, просто — очень странно.
А вот – о тех же майя, только из прошлого. Местом зарождения древней цивилизации считается Гватемала (найдена стела, на которой зафиксирован официальный отсчет летописи майя – 3113 год до нашей эры, по словам гида, на год раньше египетской летописи). Основные археологические зоны расположены на территориях современного мексиканского штата Чьяпас, Гватемалы и Гондураса. Про майя известно то, что все это были раздробленные государства с разными языками, народы из разных населенных пунктов не понимали друг друга. Деревьев в майянских городах не было, поскольку и у майя, и у ацтеков было принято все цементировать, а для получения одного килограмма раствора требовалось три килограмма дерева. То есть все деревья в округе были вырублены, чтобы покрыть свои дороги и площадки штукатуркой. Соответственно одной из версий, почему майя и ацтеки покидали свои территории было то, что в их округе не оставалось растительности. Все что растет в этих местах теперь, выросло поверх зданий за последующие столетия, при этом отреставрированная (открытая) территория, к примеру, в Паленке составляет всего 2% от всей археологической зоны.
Для правителей той поры было модным следующее: косоглазие (ребенку регулярно на веревочке между глаз привязывали бусинку), вытянутый череп (в течение года ребенка-будущего правителя каждый день примерно на час-два укладывали на ровную поверхность, сверху привязывали утяжеленную пластину, череп деформировался и принимал вытянутую форму) и искусственный нос (изготавливался из воска и приклеивался). В качестве примера, известнейший правитель Пакаль, живший в Паленке в 603-683 гг. нашей эры, изображался с большим орлиным носом. Все майя, как и нынешние, были очень маленького роста и в качестве основной причины называют вегетарианство. Рост Пакаля составлял аж целых 165 см., поэтому есть предположение, что он не принадлежал племени майя, а прибыл из другой местности (ну или из внеземной цивилизации, данной легенде способствует найденное изображение правителя якобы в космическом корабле).
У майя, как и у инков, в использовании отсутствовало колесо, грузы таскали на себе или на бревнах (в Перу — на ламах). Майя пользовались счетом в виде палочек и точек (у инков информация, связанная с исчислением, передавалась через «веревочное письмо»). Письменность была иероглифическая, писали на гуаве штукатуркой (все той же), а потом листы форматом А5 складывали гармошкой. К сожалению, все письменные источники-оригиналы были уничтожены испанцами, но и во времена конкистадоров нашелся человек, священник Диего де Ланде, который занялся изучением культуры майя и составил в итоге письменные свидетельства об их укладе жизни, достижениях в астрологии, математике и других науках. В итоге четыре его кодекса были найдены в библиотеках нескольких европейских городов, которые не понятно, как туда попали.
Интереснейшим описанием Диего де Ланде является описание игры в мяч, которая была распространена в стране с большим числом полей. В классическом виде игры использовался каучуковый мяч, который весил два-три килограмма. Отбивать его можно было только плечом, локтем, коленом или бедром. Каждая команда состояла из одного лидера и одного-двух игроков. Игра длилась от трех до пяти ночей с факелом до первого забитого мяча. Проигравшие отдавали каплю крови из мочки уха или из члена. Государство Чичен-Ица, которое располагалось на территории современного штата Юкатан («город построенный на кромке водоема») имело два этапа своего развития (до 600 годов и период 900-1000 гг. нашей эры). Под влиянием толтеков в свой второй период народ (или правители) стали очень кровожадным и жертвоприношения стали проводиться постоянно, хоть и не на пирамидах, как показывается в художественных фильмах.
В Чичен-Ица игра в мяч имела следующую вариацию. Мяч весил уже четыре-пять килограмм, а кольцо располагалось очень высоко, поэтому мяч забивался битой. Игра велась при большом количестве людей, с каждой стороны трибуны находились места для правителя, судей, священников и простых жителей. Существует версия, согласно которой в Чичен-Ица именно победившим игрокам отрубали головы, а затем сажали на кол. Все это происходило на площадке для жертвоприношений и считалось великой честью. По другой версии головы отрубались все же побежденным в соревновании. Пожалуй, сейчас трудно представить себе что-то более жуткое — сначала вы бегаете несколько дней по огромному полю, отбиваете до изнеможения тяжеленный мяч, а затем забив его, в качестве награды «получаете» собственную голову. И вновь, Рубить всем головы!
На тех же самых площадках на кол сажали головы не только «футболистов», но и воинов побежденных армий. Еще одним вариантом жертвоприношения в Чичен-Ица было вынимание сердца у живого человека. Опоив предварительно несчастного ему вспарывали живот, а затем вынутое сердце относили в храм тысячи колонн и складывали в сосуд перед статуей бога дождя Чак (но дождя так не было, деревья то повырубали).
Теперь же юг Мексики отличает самое большое число лежачих полицейских в мире — на некоторых трассах они располагаются через каждый километр. Власти пробовали их убирать, но «полицейские» тут же появляются вновь и в большем (ударение) количестве. Логика у местных жителей следующая. Проезжающие мимо автомобилисты будут вынуждены притормозить. Притормозив, посмотреть по сторонам, а посмотрев по сторонам увидеть вблизи магазины и рестораны и тут же направиться в их сторону. Проблема заключается лишь в том, что с узких дорог современные майя не предусмотрели съезды и машины поставить там некуда. В штате Чьяпас, в котором находится деревня Сан-Хуан-Чамула, некоторые деревни до сих пор зарабатывают на жизнь грабежом, для чего используют простой способ: в нужный момент на дорогу выкладывают бревно. По этой причине там отменены все рейсовые автобусы после пяти вечера, а посторонним оставаться на дороге в вечернее время опасно.
А, впрочем, почему бы не пообедать их популярным национальным блюдом, которое называется ужин по-юкатански? В оригинале оно готовится так: берется их местный крот (называется туса) и тушится три часа в земле, яма при этом полностью закрыта. В современных условиях вместо крота используют говядину или курятину. В дополнение к этому блюду нам предложили коктейль «кукарача» (кофейный ликер, текила и минеральная вода), который сопроводили одноименной песней. И видимо не случайно текст песни в мексиканской версии звучит так: «таракан, таракан уже не может идти, потому что у него кончилась марихуана», хотя вариант аналогичной песни на Кубе звучит по-другому.