«Горячие сардинки»

Врать не буду — мы их слышали «живьем» впервые, в Занкель-холле (это один из 3-х залов Карнеги-холла). Слышали по радио, видели в Ютюбе, а вот так, в зале целый 2-часовой концерт — первый раз.

Все наши нью-йоркские знакомые, давно здесь живущие, при словах «Hot Sardines» закатывали глаза к небу и прищелкивали языком: «Как, вы еще не были на их концерте? Обязательно сходите. Получите удовольствие».

Могу уверенно сказать — мы с Ирой действительно посетили классное развлечение.

И, пожалуй, ощутили чистое, беспримесное чувство счастья. Надо сказать, что жанр музыки, которую играет этот ансамбль — трудно определить.

Музыка здесь очень разнообразная.

Вернее сказать — они играют в разных жанрах. Но вместе с тем они все — большие профессионалы, мастера своего дела, умеющие играть в любом стиле.

И в каждой вещи, в каждой песне они знают, как играть, какой нюанс, какие синкопы, какие акценты. Каждый из десяти музыкантов — мастер своего дела. Включая ударника-тэписта, который очень лихо отбивает чечетку (или «тэп» (tap), это одно и тоже), в любом размере и ритме — на 3 четверти, и на 4 четверти, и даже на 5 четвертей.

***

Напоминаю: концерт шел под эгидой Фестиваля «Конец Веймарской Республики». И всё, или почти всё на этом концерте было привязано к теме фестиваля.

Иногда привязки были не очень оправданными, не очень натуральными, можно сказать, «притянутыми за уши».

Иногда в самую точку.

Главной темой было сравнение американской и германской музыкальной жизни в это время. С 1919 по 1933 год.

И многое действительно пересекалось, но по времени не совпадало. Ну, например: знаменитая мелодия «Маленький цветок» (Petite Fleur) была широко известна и в Европе, и в США, и ее автор Сидней Бише был одновременно и американцем, и французом… Но написана эта мелодия была в 1952 году, когда Веймарская республика уже давно не существовала.

Или вот творчество Джозефины Бейкер (Josephine Baker) — оно более подходит к теме фестиваля. Ее творчество как раз приходится на 30-40 годы, и, можно сказать, что ей, чернокожей певице, было в Европе довольно трудно существовать. И однако она выстояла и даже получила Орден Сопротивления из рук Генерала Де Голля.

Впрочем в Америке она никогда не имела большого коммерческого успеха, и ее слава образовалась уже после ее смерти. Опять же, она имела мало отношения к Веймарской республике .

Ну и много других имен и биографий — обо всем этом нам рассказала на концерте потрясающая женщина, певица и ведущая, основательница группы «Горячие сардинки» Элизабет Бужероль. Она замечательно пела песни, и очень интересно комментировала все происходящее, рассказывала об истории Веймарской республики, и о том случилось потом, после прихода к власти фашистов.

Очень интересно было слушать, когда она зачитала «Указ Правительства Германии», где было десять пунктов о том, как должна развиваться немецкая музыка.

Я не запомнил все 10 пунктов, но там регулировались все составные части музыки.

Например:

Громкость должна быть средняя: не очень громко, но и не очень тихо…

Музыка должна быть в основном в мажоре, только 10 процентов — минорные аккорды.

Интонации должны быть простыми, чтобы их было легко напевать.

Никаких увеличенных или уменьшенных интервалов (безусловный намек на увеличенную секунду, это одна из составляющих интонаций еврейской музыки).

Ритм должен быть ровным и четким. Допускается только 10 процентов синкопированной музыки.

Вот такой указ. Вернее, указания.

Такие указания безусловно парализовали немецкую музыку. Все немецкое искусство шло под лозунгом «Blut und Boden» («Кровь и Почва») …

После разгрома Третьего Рейха ничего от этой музыки, от этого искусства, не осталось. Ну разве что в фильмах Лени Рифеншталь.

А Элизабет Бужероль вела свою линию. И пела свои песни. И кульминацией вечера была песня, которую весь зал пел — песня Шалома Секунды «Bei Mir Bistu Schain». Вот эта песня идеально подходила по времени… Ведь она написана в 1932 году, как раз это был последний год Веймарской республики, и последний год, когда эта песня исполнялась в Германии. Вряд ли кто-то пел песни на языке идиш в 1933 году, в нацистском государстве.

***

В ансамбле «Hot Sardines» 10 человек.

Ритм группа — рояль (Эван Палаццо, он же музыкальный руководитель ансамбля), гитара, он же кларнет (Боб Паринс), ударник (Дэвид Бергер), контрабас (Виктор Мурилло) труба (Пол Бранденбург), саксофон, он же кларнет (Бен Голдер-Новик), 2 тромбона (Уолтер Хоукс и Тодд Лондэджин). Есть прекрасный музыкант Дэйв Эггар, играющий на виолончели, довольно неожиданный в таком составе, но мастерски вливающийся в общую звуковую картину.

И, наконец, есть совсем неожиданный член ансамбля — уже упомянутый исполнитель ногами, «тэпист» или чечеточник, ДеВитт Флеминг. Он играет ногами и делает своими ногами виртуозные ритмические чудеса, а кроме этого, играет на тамбурине.

Я не зря так подробно перечислил этих музыкантов. Они этого заслуживают. Программа построена так, что у каждого музыканта есть свой выход, свое соло, часто сопряженное с каким-то танцем, движением, трюком. И каждый из них делал свой номер как конфетку, и получал за это заслуженные бурные аплодисменты — собственно, как и положено на джазовых концертах.

*

В качестве сюрприза в этом концерте участвовал певец, актер, танцор, ведущий и настоящая звезда Бродвея Алан Камминг. Мы видели его в кино («Eyes Wide Shut», «Emma») а также он был потрясающем Emcee (Master of Ceremony) в спектакле «Кабаре» в 1998 году, за что он получил премию «Тони». А в 2015 году он был ведущим премии «Тони» — это одна из самых престижных ролей для американского актера.

У него есть свое «Кабаре» «Club Cumming», с которым он путешествует по всему миру, и в который он приглашает людей «всех возрастов, всех цветов кожи и любых гендерных признаков».

Алан Камминг — действительно потрясающий развлекатель, и entertainer. Его появление на сцене сразу привлекает внимание, от него не оторвать глаз. А как поет! Как танцует! Как говорит и бесконечно хохмит, шутит, подсмеивается над самим собой, и над всеми присутствующими…

Оказывается (я этого не знал) он уже давно сотрудничает с «Hot Sardines» и часто выходил с ними на сцену в разных залах. А также записал вместе с ними несколько песен.

В общем, его участие — это был дополнительный «кусочек счастья» на этом концерте.

**

Завершая эту короткую заметку, скажу лишь, что в Нью-Йорке есть довольно большое музыкальное направление вот таких вот «кабаретных ансамблей». Их составы меняются, музыканты переходят из одного ансамбля в другой, но главные солисты и руководители остаются. Мне уже посоветовали несколько названий таких групп… Некоторые из них играют в каких-то клубах или больших ресторанах, некоторые выступают время от времени в каких-то клубных залах в городе и в пригородах.

Мне очень хочется изучить это течение. Нет, это не совсем джаз, для джаза есть «Blue Note», «Birdland» и шикарный зал, который называется «Jazz at Lincoln center». Но там, как правило, играется настоящий, серьезный джаз, без всякого кабаре… А мне интересно посмотреть и послушать джаз 20-30 годов прошлого века, именно то, что Скотт Фитцджеральд назвал «веком джаза». (The Jazz Age)

В общем, следите за моей колонкой.

А перед «Hot Sardines» снимаю шляпу.

Или как говорят французы — chapeau!