Моя книжная полка. «1793»

«1793. История одного убийства», 2017

Никлас Натт-о-Даг

Некоторое время назад я начала читать «1793. История одного убийства» — исторический детектив шведского писателя Никласа Натт-о-Дага, первая книга трилогии о сыщике Микаэеле Картеле.

В целом очень увлекательно, хотя книга более чем полностью состоит из всевозможной расчлененки в лучших традициях скандинавского нуара. Сеттинг — мрачный Стокгольм 1793 и все нечеловеческие ужасы и горести жителя средневековой Европы: обилие хтони, вони, грязи, трупов, помоек, бродяг, тухлятины, попрошаек, алкоголиков, проституток; автор как бы смакует красочные описания примитивных хирургических операций, мордобоя и последствий «французской болезни».

Как вам, например, «блеснул кровавый каскад выбитых зубов»?  И это один из самых безобидных пассажей. 

И на фоне этого — исторический экскурс в историю прядильных домов, куда можно было попасть за малейшую провинность или просто по доносу, а шансов выйти живым и здоровым практически не было. Прообраз ГУЛАГа и концлагерей.

По уровню мерзости на см2 текста автору удалось переплюнуть «Парфюмера» Зюскинда. И в то же время книга парадоксальна: хтонь и грязь соседствуют с красотой и любовью.

…Прошла неделя.

Я мужественно догребла почти до середины этого литературного произведения. Ну что я вам могу сказать. За свою жизнь я прочитала множество самых разных, в том числе скандинавский нуар с прибитыми к паркету ушами и развешанными на ёлке кишками, пересмотрела массу психологических триллеров, а на заре румяной юности очень любила фильмы ужасов. Более того, на первом курсе университета я жила со студенткой мединститута и запоем читала ее учебники, втч учебники по судмедэкспертизе. Ну и вообще меня сложно назвать тургеневской барышней. Кроме того, я больше 20 лет работаю с новостями и воленс ноленс мне приходится быть в курсе основных мировых событий, а в новости, как правило, попадают не самые радужные из них.

Однако эта книга многократно превзошла всё, виденное мною ранее. Когда-то мне на глаза попался потрясающий фоторепортаж французского фотографа о жутком городе-борделе в Бангладеш (погуглите, если интересно, там потом еще документалку сняли). А в The Guardian (если память мне не изменяет) как-то раз бывший медработник рассказывал о том, что происходит за дверями психиатрической лечебницы при тайской тюрьме. Также мне для одного текста нужно было ознакомиться с наиболее распространенными средневековыми пытками. Представили, да? Прибавьте к этому жестчайший жесткач из российской криминальной хроники 90-ых, помноженный на влажные фантазии автора, полнейшее бесправие, несправедливость, издевательства над беззащитными, изнасилования детей и женщин, описания  эпидемий, казней, разлагающихся трупов, крысиных нашествий, кровавой мокроты, а также красочное изложение последствий ожога известью — и вы получите бледное представление о «1793».

Всё же я люблю, как у Агаты Кристи — убитая графиня достается нам уже готовенькой, без всех этих красочных деталей и каскадов выбитых зубов, и дальше чистая дедукция (на самом деле индукция), расследование, тупые копы, умница частный сыщик с запутанной личной жизнью и давней небритостью, изредка выходящий из запоя, ложный след, коварный злодей, ключи, развязка, и на трехсотой странице помятый умница, потирая щетинистый подбородок и попыхивая самокруткой, приглашает всех в библиотеку, чтобы рассказать, что убийца - ̶м̶о̶л̶о̶д̶о̶й̶ ̶г̶о̶р̶я̶ч̶и̶й̶ ̶т̶р̶е̶н̶е̶р̶ ̶Р̶о̶д̶р̶и̶г̶о̶ дворецкий.

«1793» — это какая-то бесконечно мрачная средневековая сказка, доверху набитая максимально отвратительными подробностями вроде поедания жертвой собственных фекалий (сие важно для сюжета, но не буду спойлерить — вдруг вы решитесь припасть к шедевру полной грудью). 

Если не готовы видеть, на что способен человек, загнанный в угол — не беритесь. Развидеть это вы не сможете.

Держусь из принципа — можно сделать ставку, удастся ли мне ее дочитать.

Но есть и хорошие новости — в моей библиотеке уже несколько лет грустят на полке около дюжины подаренных подругой новелл Ю Нёсбе. Несколько лет назад, офигев от жестокого убийства заложника в самом начале «Снеговика», я в ужасе закрыла книгу и больше к этому автору не возвращалась.

Но теперь, на контрасте с «1793» я наконец смогу читать Ю, и его творчество будет восприниматься мной, как пикник на майской лужайке в школе благородных девиц.

Ведь во всем нужно видеть плюсы. А если их нет, значит, вы просто плохо искали 🙂

Кстати, споткнулась о «труп плавал в нескольких метрах от берега». Не поленилась проверить. В 1793 году шведский сыщик не мог мыслить категорией «метров». До второй половины XIX века в Швеции в качестве меры длины использовался локоть — aln. Не думаю, что это ошибка переводчика — перевод как раз прекрасный (спасибо, Сергей Штерн). 

Видимо, автору было лень уточнить, ну да ладно, для дебюта очень недурно. Дальше по тексту, в истории Анны-Стины и прядильного дома пряжа измеряется в локтях — видимо, редакторы недосмотрели «метры».  В целом книга очень неоднозначная, но автор, безусловно, талантлив, и умеет увлечь. Если снизит плотность хтони на см2 текста, цены ему не будет.

И еще — меня изумило парадоксальное чувство глубочайшего сочувствия к жуткому маньяку, когда я прожила вместе с ним его детство. 

Об авторе

Никлас Натт-о-Даг — шведский писатель, редактор и музыкант (р. 1979). Исторический роман «1793» стал для него дебютным и был высоко оценен шведскими критиками. Переведен на многие языки мира. Никлас является потомком старейшего сохранившегося дворянского рода Швеции. Фамилия Натт-о-Даг означает «ночь и день». Писатель живет в Стокгольме с женой и двумя сыновьями.

____

Мой тг-канал