Огонь, вода и телевидение. Телероман в двух частях

— Алёна, поделись, пожалуйста, своей историей. Двадцать лет назад ты начинала свой творческий путь с газеты в провинциальном городке и в итоге попала на главный канал страны — на 1 Канал в Москве! Скажи, ты всегда хотела работать именно в этой сфере?

Алёна: Мечтать о большом телевидении я начала уже после института, а вот предпосылки к этому были еще в детстве.

Как-то так само собой пошло, что с детства я очень любила читать и сочинять стихи, песни, рассказы. Просто обожала возиться со всеми этими ямбами-хореями, припевами и куплетами.

Причем, каждый раз писала слогом того писателя, книгу которого читала на тот момент. Поймала волну — слог автора, и пошла творить в подобном стиле. Меня саму это удивляло и очень забавляло. То есть я могла начитаться стихов Ахматовой или Есенина и весь вечер сидеть строчить уже свои сочинения по-ахматовски или по-есенински. Это было литературное подражание, которое развилось как-то само по себе еще в средней школе. Во многом этому способствовала и учительница начальных классов, которая так талантливо и увлекательно преподавала нам русский язык и литературу, что я влюбилась в эти предметы с самого детства.

Дома у родителей была огромная библиотека под потолок: знаменитые серии книг, которые выписывались раньше по почте и были почти в каждой советской квартире. 

Я буквально проглатывала эти книги одну за другой и самые интересные фразы не могла просто так пропустить и забыть, поэтому выписывала их в свою особенную тетрадочку. 

Это, видимо, также развивало само собой писательские навыки в целом. 

А мои личные сочинения в толстой тетрадке ходили в то время по моим одноклассникам по очереди. Сегодня один брал на дом почитать, завтра другой. Я потом еще брала обратную связь: что понравилось, а что не зашло, делала себе пометки. Проводила эдакие мини-исследования по улучшению продукта.

А некоторые одноклассники, как сейчас помню, шутили над моим голосом: «будто диктор говорит у доски», тем самым напророчили мне ещё в детстве мою будущую карьеру.

Поэтому я с удовольствием была и редактором стенгазеты в гимназии и участником всевозможных литературных конкурсов. При всём при этом у меня, как и полагается, хромала жутко математика и все точные науки. Но благодаря творческим дарованиям и вкладу в общие гимназические успехи вся комиссия на выпускных экзаменах дружно решала за меня и помогала сдать выпускные по математике и иже с ней наукам… За что я всем нашим учителям была безмерно благодарна. 

От стресса у меня поднималась температура, я еле приползала на эти выпускные экзамены, но благодаря поддержке родных  учителей, все проходило лучше, чем я себе накручивала и представляла. Фантазия у меня всегда была бурная, иногда чересчур!

Директор гимназии, а по совместительству также и наш  преподаватель русского языка и литературы, советовала мне одной из немногих поступать на факультет русского языка и литературы. 

Я же мечтала о журфаке, которого на тот момент еще не было в нашем городе. По иронии судьбы этот факультет откроется в нашем региональном ВУЗе в мой последний год обучения. 

В выпускном классе я ездила в Москву, занималась с родственницей-репетитором, чтобы попасть на журфак в столице. Заодно влюбилась в Москву со всем юношеским максимализмом, и уже тогда знала, где я буду жить. Видимо, это гены! Моя бабушка в свое время тоже жила в Москве, а мой дедушка, закончивший МГУ, в дальнейшем стал заместителем прокурора в нашем городе. Поэтому семейная история переместилась из столицы за 200 км от нее в славный город Рязань. 

Но так сложилось, что после школы не удалось уехать в столичный ВУЗ, родители видели меня в другой сфере деятельности и я поступила на факультет иностранных языков в своем родном городе, мирясь с латынью, французским и английским все пять лет. 

Параллельно нашла все же отдушину в редакции местной православной газеты. Это удалось сделать по знакомству через храм, который мы часто посещали с семьей, прихожанкой которого была и главный редактор газеты. Ей понравился мой слог и помощь на первых порах просто ради практики, и она меня пригласила сотрудничать с ними на постоянной основе. 

Помню свои ощущения до мурашек, когда получила первый печатный номер со своей статьей на целый разворот. 

Статья была про поездку к детям в детский дом, куда мы с благотворительным фондом ездили, чтобы поздравить ребят с Новым годом.

Мне было всего двадцать лет. Я была счастлива как никогда в жизни, что смогла так рано осуществить свою мечту. 

Несмотря на то, что училась не там, где хотела бы. 

Не верится, но каких-то двадцать лет назад ещё не было интернета в каждом гаджете и в каждом утюге. Да и сотовые как таковые только начинали появляться в своем архаичном виде. Журналы и газеты еще массово выпускались, читались, хранились и подшивались в домашние архивы. 

Меня быстро заметили в газете и пригласили на региональное ТВ, где я стала радиоведущей, создавала свою новостную программу, брала интервью, много писала. Тут уже вспомнились предсказательные шутки моих одноклассников про дикторский голос! 

В то время меня часто можно было услышать по радио в проезжающих мимо маршрутках. Это было какое-то невероятное ощущение сопричастности ко всем значимым событиям города, о которых я рассказывала горожанам каждый день. Мало того я еще в перебивках и музыкальных паузах пела, исполнив немного тем самым еще одну свою детскую мечту. 

Там же в этом региональном медиа-холдинге параллельно начались и мои первые телевизионные шаги. Руководству понравился мой голос в новостях и мне дали шанс попробовать себя в роли тележурналиста. 

Так, без особых протекций и связей, удалось еще больше приблизиться к своей мечте. 

Сейчас, кстати, я применяю часто это в своей практике, когда рекомендую моим экспертам не ломиться и безуспешно стучаться сразу в Останкино без опыта и портфолио, и пропихивать на крупные каналы за миллионы свои идеи-проекты, которые может быть еще и не выстрелят, или становиться там временной ведущей. А заходить со своим проектом сначала на небольшие каналы с охватом в 10 млн человек, заодно в процессе понять, нужно ли эксперту в принципе в дальнейшем заниматься этим проектом или для его работы этого опыта уже достаточно. И он уже свободно идёт дальше опытным экспертом в новом статусе ведущего по всем федеральным каналам и программам.

Так вот, возвращаясь, к тому времени, когда я стала тележурналистом на провинциальном ТВ. На первом телеинтервью меня колотило и колбасило так, что приходилось перезаписывать некоторые фрагменты беседы.  

Но, несмотря на страх живой съемки, химия с телевидением случилась-таки в тот момент.

Это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Как и с Москвой. 

И, конечно же, моей следующей мечтой стало желание попасть на федеральные каналы в любимую всем сердцем с юности Москву.

В моем родном городе мне становилось уже тесно в плане работы, творчества и масштаба. 

И однажды мне случайно-не случайно повезло: одна из  журналистов, вернувшаяся в наш город и на наш канал после  неудачных попыток покорить столицу, нехотя дала мне телефон кого-то из своих бывших коллег с Первого канала. 

Я без особой надежды позвонила туда и к моему счастью меня пригласили попробовать пройти кастинг. 

Я понеслась в Москву на автобусе с одним пакетом вещей в мороз, на съемную квартиру на окраине города, не чуя ног под собой от радости. 

Я привезла с собой два диска, два портфолио — свое и своей лучшей подруги, тоже журналистки. У неё было больше опыта и эфиров, она на тот момент была уже местной звездой и ведущей телевизионных новостей, и выбрали в тот день в Останкино ее, а не меня. 

Я не отчаивалась, и пошла поработать без оклада и особых надежд остаться в штате на канал ТНТ, в модную тогда передачу «Дежурная по рубрике». Там была текучка кадров и туда было легче пройти на тот момент. 

С красной повязкой на руке мы, дежурные корреспонденты, делали увлекательные игровые сюжеты. Там я получила очень классный опыт и как сценарист, и как продюсер, и как корреспондент. Редактору нравился мой слог, и как я играю в кадре. За время работы в программе меня даже там перекрасили из блондинки в более тёмный цвет, чтобы я была ярче в кадре.

К тому времени моя подруга, уже закрепившаяся на Первом  канале в программе «Доброе утро», в свою очередь помогла мне попасть туда, представив меня редактору. Тот более внимательно ознакомился с моим теле-портфолио, посмотрел несколько моих сюжетов, поговорил со мной и сразу же взял меня в рубрику «психология и любовь».

Я была очень рада, что не попала, например, в криминальную рубрику, где работала тогда как раз моя подруга. Сводки, преступления и тяжелые темы пугали меня. А для неё, например, это был счастливый случай: судьба свела её с будущим супругом именно во время очередного интервью в правоохранительных органах, и уже много лет они счастливы в браке, и у них трое замечательных деток. 

Ну я отвлекалась! Хотела лишь подчеркнуть значимость того или иного пути для каждого из нас.

Мы с девчонками жили в старенькой квартире на окраине города, спали на надувных матрасах на полу, первое время даже накрывались пальто и шубами покойной хозяйки квартиры. Прошли, как говорится, вместе огонь, воду и старые пальто. 

Каждый раз когда я оставалась одна дома, я доставала одну из книг из старинной деревянной библиотеки, ходила туда-сюда по маленькому коридору и декламировала вслух отрывки из классики будто новости на телевидении.

Параллельно с Первым каналом был и православный телеканал СПАС, где я работала тележурналистом. Я перебегала с одного канала на другой канал по подземному переходу под улицей Академика Королева из Аппаратно-студийного комплекса АСК-1 в АСК-2, а после всех съемок успевала еще приползать с энергетиком или кофе в руках на вечерние курсы сценаристов и режиссеров там же в Останкино. Очень хотелось расти в своей профессии и даже снимать большое кино. Затем спешила на ночной монтаж в 00:00. Удивительное было время,  когда сворачиваешь горы ради своей мечты, но не видишь в этом особого героизма. Я только через много лет осознала все это, и научилась хвалить себя за проделанный путь. 

— А что тебе больше всего нравилось в работе на телевидении, и с какими трудностями ты столкнулась в этой сфере?

Алёна: Каждый, кто попадает на федеральный канал в Останкино, становится звездой местного масштаба на своей малой родине. Когда это с тобой случается, ты очень боишься все это потерять, и вернуться домой ни с чем, как сотни других земляков.

Так как получаешь неимоверное удовольствие от своей работы, то на минусы и трудности почти закрываешь глаза. 

4-5-и часовой сон, сумасшедший ненормированный график, маленький оклад, монтаж до часу-двух ночи, когда уже даже метро закрывается, и сотрудников развозит из Останкино служебная машина. Это работа без графика, это жизнь в машине, в пробках, между съемками. Это бесконечные съемные квартиры и комнаты с кучей народу. Это подработки то в модельном агентстве, то администратором на горнолыжных курортах, то в клубах-ресторанах, то переводчиком, лишь бы удержаться, не сорваться, и не разочароваться в своей низкооплачиваемой мечте. 

Перекусы, общение с друзьями, свидания только между делом. Да и на свидания-то бегаешь лишь для того, чтобы нормально поесть! На такое можно подписаться, мне кажется, только в молодом возрасте, до конца не понимая,  что тебя ждёт. 

Конечно, у кого-то это проходило легче, особенно если они жили в семье, и Москва была для них родным городом.

Но многие приезжие в итоге не выдерживали такой темп, ломались, возвращались на малую родину. И таких примеров перед глазами было множество. Мои коллеги уезжали обратно еще и потому, что в своих городах они были ведущими, редакторами с хорошим доходом, а в Москве они не могли пробить потолок и оставались корреспондентами на побегушках.

Безусловно, многих это не устраивало. Но приехать и сразу стать успешным в столице без связей и денег или без упорного труда — это мечта тех, кто не имеет, к сожалению, связи с реальностью.

Отсюда и эти шутки, что лучше быть известным журналистом или ведущим у себя в городе, чем неизвестным тысячным по счету в Москве. 

Но все трудности меркли по сравнению с тем, сколько дверей открывало мне телевидение, как начинали реагировать люди. Открывались двери и в правительство, и в крупные компании. Это то самое чувство, когда ты, с одной стороны, маленький и беспомощный человек в большом городе, а с другой — можешь зайти к сильным мира сего. Помочь попасть на срочную операцию ребёнку, когда жизнь идет на дни, часы и минуты, а на бумажную волокиту нужны месяцы. Или помочь фонду со сбором, просто осветив это событие, правильно рассказав и придав огласке.  

Запомнилось еще интервью с бывшим министром, ставшим потом священнослужителем, о его книге, которую он написал и опубликовал после 50 лет. И о музыке, которую он начал писать лишь в 60 лет, когда у него наконец стало появляться время на себя. И ты видишь, как собеседник напротив из строгого грустного чиновника превращается в живого человека и делится самым сокровенным: дает надежду и сигнал таким же трудоголикам не откладывать свои мечты слишком на потом. Иначе так мало лет останется на свое призвание. 

— Расскажи о своем первом интервью. У кого ты его брала?

Алёна: Уже в Москве одними из первых интервьюировала тогда ставших популярными Глюкозу, Николая Баскова, часто снимала на мероприятиях звезд разной величины. Ну и конечно, больше запоминались какие-то глубокие интервью с экспертами. Жизненные истории без блеска и мишуры шоу-бизнеса. 

Одним из первых знаковых событий также вначале телекарьеры для меня было интервью с известным дрессировщиком кошек Юрием Куклачевым, которое я снимала для телеканала СПАС. 

Когда я была маленькой, уже тогда знаменитый на весь мир дрессировщик приезжал в наш город выступать со своей пушистой командой в цирке. Все дети, и я в том числе, его просто обожали. И уже на нашу съемку я, взрослая, ехала с таким непередаваемым чувством, что вот теперь я иду со съемочной группой за кулисы, общаюсь с Юрием Дмитриевичем лично, он дает мне большое интервью, показывает мне всех своих питомцев, рассказывает про свои книги доброты и шутит про своих кошек. Чудеса да и только.  

В этом году зимой, кстати, я свозила свою маленькую дочку первый раз на новогоднюю сказку в Театр кошек на Кутузовском проспекте. Приблизительно в этом же возрасте, как она сейчас, в шесть лет я в своем городе смотрела его представление. Ностальгия и дежавю в тот вечер были сильные. Куклачев подписал моей дочке свою новую книгу, мы сфотографировались. Дочка была счастлива. 

Все это произошло за пару месяцев до печальных событий весной, когда у него случился инфаркт прямо на его юбилейном представлении и его еле удалось спасти.

И вот совсем недавно на одном из светских мероприятий я оказалась за одним столом с дочкой знаменитого дрессировщика — художницей и актрисой Екатериной Куклачевой. 

Я, конечно же, не могла не взять у нее интервью, которое скоро опубликую: она рассказала о самочувствии папы, о том как его спасали в тот день, как теперь он шутит про все случившееся. А я рассказала, какими значимыми были встречи и съемки с ее папой и в моем детстве, и в начале моей карьеры, и уже в детстве моей дочки. 

Так что какие-то истории и телеинтервью проходят прям через всю жизнь и это очень отзывается в душе. 

Продолжение следует...