Марафон духа

Наверняка многим знакомо: мы вкладываемся, пробуем, стараемся — а результат будто нулевой. Будь то в отношениях, в попытках заработать больше или в очередной здоровой привычке. И что мы чувствуем? Досаду: «Я так стараюсь — и ничего!». Человеку нужны зримые плоды своих усилий, иначе быстро возникает ощущение, что всё впустую.

В благотворительности это особенно заметно: когда жертвуешь деньги, хочется, чтобы они сразу помогли. Голова воспринимает это как спринт. Вот на старте мы видим чью-то историю, сочувствуем и решаем помочь. Дальше бежим короткую дистанцию: переводим деньги, оформляем ежемесячный платёж, делаем репост. И потом хорошо бы сразу успешный финиш: чтобы благодаря нашему участию больные поправились, бездомные вернулись с улицы, животные обрели хозяев. Если так не получается, люди иногда чувствуют себя обманутыми: «Это не имеет смысла». 

Если у вас есть потребность помогать, но совсем не хочется выгорать и разочаровываться, хорошей страховкой станет поддерживающая мысль: благотворительность почти всегда не спринт, а марафон. Это требует силы, выносливости и смелости сердца — решиться помогать без гарантий.  

Зато с таким подходом уходит невольное ожидание «быстрых результатов», а участие приносит чувство удовлетворения и сопричастности чему-то большему. 

12 лет подряд я работаю в фонде «ЖИВИ», где мы помогаем детям, заболевшим лейкозом. И практически каждый день убеждаюсь в действенности этого рецепта. 

Лейкоз — заболевание непредсказуемое. На моей памяти много случаев, когда диагноз ставили быстро, организм отзывался на химиотерапию, и пациент за считанные недели уходил в устойчивую ремиссию. 

А бывает, ребёнок борется с болезнью два года, пять, семь лет, преодолевая рецидив за рецидивом. Всё это время фонд остаётся рядом, помогает с лекарствами, поиском донора костного мозга, обследованиями. 

Иногда спустя годы болезни ребёнок выздоравливает. Иногда, к сожалению, нет. 

Когда люди жертвуют деньги на лечение, они хотят гарантий. Того самого спринта: старт-финиш. Но в случае с лейкозом никто на свете не сможет предсказать, как будет протекать лечение. Ни один детский онкогематолог или сотрудник фонда не даст обещание: «Да, вы переведёте деньги на лечение, и ребёнок обязательно поправится». 

И чтобы не чувствовать себя обманутым или не проваливаться в тяжёлое ощущение бессилия и бессмысленности там, где искренне хотел помочь, бывает нужно напомнить себе: это не спринт, это марафон. И всё, что мы делаем, не только помогает или облегчает жизнь конкретным детям прямо сейчас, но значительно увеличивает шансы на эффективное лечение рака крови в будущем. 

Когда ощущение «всё зря» накатывает и на меня, помогает ретроспектива. Я вспоминаю, что 20-30 лет назад выживаемость от лейкоза составляла ноль процентов. Ноль. Диагноз был приговором, а протоколов лечения просто не существовало. Но каждый ребёнок, отважно проходивший лечение, каждый рубль, потраченный на исследования, химиотерапию или операцию по трансплантации костного мозга, вносили свой вклад в развитие медицины. У врачей и учёных появлялись цифры, гипотезы, проверенные методики. 

Сейчас во многих случаях детский рак успешно лечат, а истории отдельных детей стали точкой отсчёта для создания благотворительных фондов, для новых протоколов и экспериментальных видов лечения. Непростой опыт этих детей и то, через что им пришлось пройти, все усилия, деньги и надежды, вложенные в них, послужили кредитом или фундаментом — на благо будущих пациентов и их родителей. Даже если самих детей не удалось спасти. Таких историй много! 

Один из самых известных примеров в нашей стране — крупнейший медицинский исследовательский центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева. Клиника, в которой в год принимают до полутора тысяч пациентов. В ней работают лучшие врачи и проводятся передовые научные исследования. О знаменитом «Рогачева» слышали даже те, кто, к счастью, никак не пересекался с детским раком. 

Но далеко не все знают, что Дима Рогачев, в память о котором названа клиника, — не научный деятель, не врач, не исследователь. Это мальчик родом из небольшого села в Калужской области. В семь лет он заболел острым миелобластным лейкозом. Сначала его лечили в областном центре, потом перевезли в Москву. Чтобы уговорить измотанного химиотерапиями Диму на ещё одну больницу и ещё один курс лечения, пришлось пообещать, что к нему приедет сам президент — поесть вместе блинчиков. Дима согласился. Тогда, чтобы не обмануть ожиданий ребёнка, к делу подключились журналисты и волонтёры. Им удалось связаться с президентом. Путин действительно приехал в больницу, побывал в палате у Димы. За чаем они обсудили «больницу будущего», а на прощание Дима подарил свой рисунок. 

Мальчик смело боролся за свою жизнь несколько лет. К сожалению, в 2007 году его не стало. А спустя четыре года, в 2011-м, в Москве торжественно открылся центр его имени. И благодаря его истории у тысяч заболевших детей появился шанс на выздоровление.

Когда я напоминаю себе эту историю, у меня снова появляются силы «продолжать двигаться вперёд». Участие в благотворительности — это чаще всего марафон. 

Это честно: признать, что марафоны подходят не всем. 

Но если вы готовы к дистанции, если хочется вкладываться в настоящее и в будущее, и не пугает, что, возможно, плоды ваших трудов созреют лишь спустя время, присоединяйтесь. Вместе наши деньги, силы и вера помогут в лечении тяжёлых заболеваний!