Камень по душе

Есть вещи, которые не терпят нашего привычного «просмотрим по диагонали». Камень — из их числа. В суете он немеет, а внимательному взгляду отвечает. Выставка «Легенды камня» устроена так, что вы поневоле замедляетесь. Шаги становятся короче, взгляд цепче, а мысли честнее. Камень — странный собеседник, у него нет привычки подстраиваться под наши дедлайны и сторис. Время — его природный ресурс. Именно поэтому выставка в Екатеринбургском музее изобразительных искусств оказывается не просто юбилейным культурным событием сезона, но переключателем скоростей. Здесь музейная тишина перестаёт быть фоном — она звучит. И вместе с ней говорят выдержка, точность, внимание и терпение. Те самые качества, на которых уже три столетия держится уральская камнерезная традиция. Этому солидному юбилею, а также 15-летию крупнейшего в регионе собрания работ современных уральских камнерезов — коллекции Фонда семьи Шмотьевых — и посвящена выставка.

Уральская школа ведёт отсчёт с 1726 года — с екатеринбургской мастерской декоративных каменных изделий. Эта дата обычно произносится торжественно, как начало большого пути. Но это ещё и начало большой традиции: создавать вещь так, чтобы время не превращало её в нечто сезонное, модное, сиюминутное. Меняется язык сюжетов, усложняются технологии, появляются новые авторские интонации, а ощущение чего-то вечного, хранящего память, остаётся прежним. Камень просит точности и уважения, и любая поспешность в нём становится видимой, как трещина.

«Легенды камня» не собрание застывших работ, но живой разговор о наследии, которое не лежит в витрине «не трогать», а продолжается прямо сейчас. В центральном зале музея почти 60 предметов, созданных в 2011–2025 годах: работы Студии камнерезного искусства «Святогор», Камнерезного дома Алексея Антонова, Академии камнерезного искусства Григория Пономарёва. Формально это перечень участников, а по-человечески — три разных способа говорить на одном языке, где пауза бывает важнее слова. Здесь есть объёмная мозаика (почти скульптура из «каменных пикселей»), монокаменные вещи, работа по кремню и кварцу, крупные кристаллы, и — отдельная нежность проекта — «каменные букеты» из минимально обработанных минералогических образцов, в которых природа не отступает перед художником, а остаётся на первом плане.

Здесь невольно вспоминается Николай Гумилёв: «Взгляни, как злобно смотрит камень…», и сразу ясно, что даже самая изящная вещь на выставке начинается не с красоты, а с нрава породы. У камня всегда два регистра, снаружи — холод, внутри — огонь, «под мхом мерцает скрытый пламень». И лучшие камнерезы заняты не тем, чтобы подчинить материал, а тем, чтобы уловить его внутренний ход, распознать, где именно в нём прячется свет, и аккуратно дать ему выйти наружу. Заслуженный работник культуры РФ Эльмира Щербакова говорит об этом без мистики, профессионально и точно — камнерезное искусство «учит миру и гармонии не лозунгами, а ремеслом», потому что «здесь нельзя «переломить» материал, можно только договориться с ним, терпеливо найти его характер». Эта мысль звучит почти как социальная памятка, только без назидания: договариваться, не ломать, уважать границы и находить форму вместо столкновения.

Театр и поэзия в камне оживают в работах «Вересковый мёд», «Макошь», «Тройка» и «Охота на тигра». Сюжеты взяты из памяти культуры, из мифологических и эпических пластов, но их исполнение абсолютно современное, лишённое дистанции. Это тот редкий случай, когда традиционный язык не превращается в ретро-открытку, а остаётся звучащим и актуальным. В экспозиции есть ход, который особенно ясно это показывает. Это интерьерные шахматы, над которыми работают прямо сейчас, и за время выставки модели незавершённых фигур постепенно заменяются готовыми каменными скульптурами. Музей обычно любит завершённость, точку в конце. Здесь вместо точки — становление. Камень можно не только увидеть, но и проследить во времени.

Вижу «Девушку с коромыслом». Казалось бы, жанровая сценка, но здесь бытовое звучит как мини-эпос, потому что одежда «сшита» не краской, а природными прожилками. Материал становится тканью, а не поверхностью. А вот скачущий конь в момент полёта, где ремни и крепления выданы с такой ювелирной точностью, что камень начинает имитировать стоп-кадр кино. Рядом уникальный портрет в камне в перьевом уборе. Лицо вырезано с подчёркнутой фактурой, складки, тяжесть век, прямой взгляд. Всё здесь — характер. Убор из перьев решён многослойно, с эффектом распушённой кромки. В итоге перед нами не просто этнографический образ, а именно легендарный, почти тотемный портрет.

Это может показаться странным, но у «Легенд камня» есть почти терапевтический эффект. Камень, оказывается, умеет утешать. Вы стоите перед работами, сделанными долго и кропотливо, вне гонки и суеты, и тревога поневоле отступает, мысли перестают скакать, дыхание выравнивается. Здесь порода для мастеров — не материал, а выбор по любви. Как у Бальмонта: «Неподвижный Синий камень, как любимый, избери». Избери и вдруг поймёшь, что всё это не про минералы, а про опору, про верность своему ритму, про право не спешить и всё-таки успевать, про главное. И здесь проступает второй «Легенд камня» — разговор о меценатстве не как о красивом слове, а как о реальной инфраструктуре культуры. Эльмира Щербакова отмечает, что Фонд семьи Шмотьевых «собирает линию времени — от характера уральской школы до сегодняшнего художественного языка», и что «настоящее меценатство — это не «поддержали и забыли», а участие в судьбе ремесла. Когда помогают мастерским, школе, молодым авторам, возникает не разовый проект, а среда, где традиция может развиваться. А среда — это и есть культурная безопасность страны». Действительно, без подобной среды ремесло быстро превращается в легенду в печатном смысле — красивую, но мёртвую.

И, пожалуй, главное. Эта выставка не требует специальной подготовки. Можно не отличать яшму от халцедона и не знать, чем камея отличается от «просто резьбы». «Легенды камня» работают на самом доступном уровне — человеческом. Вы видите труд, видите время и то, как упрямый и тяжёлый материал вдруг начинает звучать тонко, почти музыкально. И в этом смысле проект оказывается не про камни и даже не только про Урал. Он про то, как культура продолжает себя — через руки, дисциплину, отказ торопиться там, где торопливость всё портит.

Покидая выставку, невольно хочется поспорить с расхожим «сердце не камень». Потому что после этой экспозиции у камня тоже обнаруживается сердце. Сердце мастеров, создающих эти уникальные работы. Да и сам камень не бесчувственный, он просто честный. И, может быть, это сейчас и есть самая дефицитная нежность.