Топонимическое

Как большинство москвичей и гостей столицы, время от времени я становлюсь на обочину - и давай голосовать. Чаще, конечно, останавливаются бомбилы нетитульной национальности, не очень хорошо говорящие по-русски; многие ими пренебрегают, а я постоянно тренирую толерантность. Толерантность приносит свои плоды в виде незабываемых встреч. Расскажу о двух.

Однажды я крепко застряла в гостях. Выбралась только ночью, томимая съеденными блинами, - на масленицу дело было. Ехать по пустой ночной дороге от Теплого Стана до Новых Черёмушек - всего ничего; такси я решила не вызывать, а поймать извозчика. Водилой оказался некий юный туркестанец (обозначаю его так, ясный пень, условно). Через две минуты пути он спросил буквально следующее:

"А шито за такой эта на улисе макилухима калайма?"

Я говорю: "Что, пардон?"

Он говорит: "Нет ну шасто просите луди мине да повези на улисе эта микалахамана калаймана, шито за такой улисе название милакаха микалаха?"

Я говорю: "А не парле ле вы франсе?"

Он говорит: "Макалахана микалахана шито такое называисо, зашем не понимаишь мине?!"

Я говорю: "А! Простите, торможу! Миклухо-Маклай! Как же-как же, имеется тут улица его имени - а в чем проблема-то? Нам все равно на Намёткина... "

Он говорит: "Какэ Макалаха Михакаха называиса?"

Я говорю: "Уточните ваш вопрос".

Он говорит: "Сапоминить нимагу, скасать нимагу Микалаха Макулахана!"

Я говорю: "Всё, поняла, поняла! Повторяйте за мной: Мик-лухо-Мак-лай".

Он говорит: "Мика-лахана! Мака-лухана!"

Я говорю: "Еще раз: Мик-лухо-Мак-лай..."

Он говорит: "Мака-лихана Мука-лахана..."

Таким макаром мы занимались-занимались, да все без толку.

Водила рассердился: "Такой на нипанятны Микалухана Макалахана? Зашем таке улисе называисо?"

Я говорю: "Миклухо-Маклай был выдающийся путешественник, исследователь и все такое. Он к папуасам плавал и с ними прям жил!"

Он говорит: "Кудана Макалахана плавала?"

Я говорю: "К папуасам".

Он говорит: "Кудана?"

Я говорю: "К папуасам".

Он говорит: "Кудана?"

Я говорю: "Ну, Папуа Новая Гивинея! Вы в школе не проходили?"

Он говорит: "Гдена?"

Я говорю: "Ладно, проехали".

Он говорит: "Шито за такие папуаны?"

Я говорю: "Ну, они это... такие... черные они, короче!"

И смотрю с опаской на водилу: не принял ли на свой счет.

Потом я что-то про работорговлю пораспространялась, водила слушал и кивал - и наконец мы доехали до моего дома. И вот я уже выхожу, вся тяжелая от блинов и только что случившегося общения - а он мне и говорит, немного застенчиво, на чистом русском языке (ну, как будто):

"Э-э-э, можетэ сходим э-э-э в ношной клуп, кафе посидим... у тебе свабодны вмэмя ест?"

Я ничего не ответила, а только подумала не скажу что.

Прошли годы. И однажды я тормознула жалкую машинку, в которой сидел жалкий чёрный человечек: тощенький, маленький - паучок. Ещё более юный туркестанец, чем сломавшийся на Миклухо-Маклае. Ну, все знают о моей толерантности; я опять не стала пренебрегать, села. Он восхитился тем, что я в платочке, потом рассказал о своей тюбетейке. Милый, трогательный мальчик.

"Извините, что я с вами разговариваю, мне надо русскому языка практиковасе, да".

"Очень, - говорю, - хорошо, разговаривайте".

"Я буду в мэгимо поступать, - похвастался парень. - Хотел в мэгэу, но там не полушаисо".

"В МГИМО? В институт международный отношений?"

"Да, в мэгимо. У меня один выший образований есть, я йурист! Дома у себя выший образований полушил".

"Здорово", - говорю. И думаю: какой целеустремлённый молодой человек. А ведь по виду и не скажешь. Как мы всё-таки предвзяты к тем, кто не похож на нас!

Тем временем целеустремлённый молодой человек забыл, куда мы едем.

"Улица Марксистская", - напоминаю.

"Я сейчас брату позвоню, - решил парень. - Он мне будет помогать в мэгимо поступать!"

Разговаривая с братом (на родном языке), парень требовательно повторял: "Марк-к-киская!" - но брат его, видимо, не понимал. "К-к-к-к" в слове "Марк-к-к-к-киская" звучало всё безнадёжнее.

"Не Маркиская, - говорю, - а Марксистская. Стс. Понимаешь? Марксистская. Экстремистская, шовинистская, меньшевистская! Стс. Телеканал такой".

Парень посмотрел на меня с ужасом.

"Забудь, - говорю, - что я сказала. Итак. Мы едем на Марксистскую. Повтори: Марксистская".

"Маркиская! - попытался бедняга и признался: - Дорогу не знаю, да-а-а... И брат не знает..."

Тут мной овладело беспокойство: "Погоди, ты же собрался поступать в МГИМО. Ты в курсе, почему улица Марксистская называется Марксистская?"

"Не знаю. Дорогу покажешь, да-а-а?"

"Покажу... Это от слова Маркс. Знаешь, кто такой был Маркс?"

"Не знаю Марс..."

"Марс - конфета и планета. Маркс - Карл. Марксизм, ленинизм - знаешь?"

Мотает головой.

Я торжественно объявляю: "Ты не поступишь в МГИМО!"

"Может там не будут так сложный вопросы задавать, да-а-а... Про Маркискую..."

Говорю мстительно: "Это очень простой вопрос".

"Мне брат поможет, он давно Москва живёт!"

И такая вера, такая убеждённость!.. Может, и правда поступит. Брат поможет, да-а-а. Какова же мораль? Никакова. Зато - ничего, кроме правды; живая жизнь, как говорится.

*P.S. Да, возможность комментирования отключена.*