Как немца от вида на Кремль отвадить
Мы все в Сименсе были безгранично толерантны. Всё-таки как-никак компания, в которой под одной крышей собрался Ноев Ковчег – «каждой твари по паре» со всего света. Только у нас на проекте трудились русские, немцы, тайцы, индусы, чехи, сербы, англичане и даже один австралиец.
Как тут не быть толерантным, особенно к индусу, чей английский никто не понимал, поэтому и придраться-то было не к чему?
Но иногда случалось, конечно…
Как-то пригласили к нам на проект немца из Южной Африки. Я не скажу, что он нам был особо нужен, но руководство прослышало, что он – великий гуру в проектах FTK, и решило, видимо, что нам будет полезно впитать в себя его великий опыт.
Мы были не против всебявпитывания, тем более денег из своей зарплаты мы за этот великий опыт не платили, поэтому каравай с солью да на рушнике подготовили и песню «К нам приехал, к нам приехал трам-там-там-там дорогой!» мои немцы с англичанами выучили практически на зубок.
Но немец из Южной Африки, по-видимому, жил по фэн-шую, поэтому вместо предвкушения встречи с нами и караваем он ещё за три недели до своего приезда стал бомбардировать нашего ассистента Лялю (это не прозвище, а имя - будьте толерантны) десятками писем, в которых требовал:
- разместить его рабочее место обязательно на последнем этаже здания;
- окна кабинета должны быть направлены на восток;
- кабинет должен чётко соответствовать формуле не менее 10 квадратных метров на человека, поэтому он, мол, приедет и пересчитает количество его соседей по кабинету на квадратный метр и тд.
Наш филиал Ноева Ковчега напрягся не на шутку, представив, как нас всех будут пересчитывать и чем это всё может закончиться.
Мягко скажем, такое поведение не было принято в компании.
Бывали, конечно, разовые инциденты, когда, например, к нам на новогодний корпоратив пожаловал член Совета директоров Сименса из самой Баварии и вместо обычного «Гутен Абенд!» произнес баварское «Грюсс Готт!», что можно спокойно перевести как «Здравствуйте», ну а, если уж вы хотите постичь этимологию данного словосочетания, то уж, скорее, как «Пусть Бог благословит вас!», а не как перевёл сопровождавший его переводчик «Господь Бог приветствует вас!», чем поверг всю аудиторию корпоратива в священный ступор (некоторые, особо верующие, даже умудрились сразу протрезветь).
Но это были, скорее, недоразумения, а не тенденция.
Ну так вот. Ляля наша проявляла чудеса толерантности. Она спокойно, вежливо, но настойчиво, не сдаваясь, по телефону и в письмах готовила немца к худшему. Не реагировала на его повышение голоса и прочие проявления не понятно откуда взявшейся «звёздности».
Но русскому терпению рано или поздно приходит конец.
Конец пришёл на вопросе о размещении царственной жопы к гостинице.
Как и во многих компаниях, в Сименсе существовал чётко закреплённый список отелей, в которых имели право останавливаться сотрудники за счёт фирмы. И как вы догадываетесь, для руководителей среднего звена Балчуги и Национали в список не входили.
Но в Южной Африке этого не знали, поэтому продолжали настаивать на том, что вид из окна отеля должен быть исключительно на Кремль.
Ляля целую неделю объясняла, высылала ему список отелей, уговаривала. Наш немец не унимался.
Ляля прекратила обращать внимание на его истеричные письма, но ящик просто взрывался от их количества.
В конце концов Лялина сдержанность треснула по швам.
Весь поток писем из Южной Африки закончился быстро и сразу, когда она, наконец, на очередное требование вида на Кремль огромными буквами написала ему:
«ИЗВИНИТЕ, ГОСПОДИН ШТАРНМАЙЕР, НО МАВЗОЛЕЙ УЖЕ ЗАНЯТ!»
……
Сей потомок буров из солнечного Трансвааля так к нам, приверженцам 1-го Интернационала, и не приехал.
А жаль.
Ему бы очень понравилось выделенное нам для реализации проекта полуподвальное помещение с окнами-бойницами, обрамлёнными коммунистически-красными шторами и украшенными снаружи решётками, через которые периодически пробивался луч заходящего на западе солнца как аллегория на тему падения оков и движения рабочего класса к светлому будущему, которое уже не за горами.
По крайней мере, наш Ноев Ковчег на это самое светлое будущее искренне надеялся - на новое помещение, я имею в виду…