Монолог 8. «Я думал, отец меня просто уроет, на хрена ему сын — жвачечный магнат?»

Этот материал был опубликован на Colta.ru в проекте «Музей 90-х». Мы републикуем его в «Монологах о 90-х», дабы сохранить целостность цикла.

В 1992 году я заканчивал Щукинское училище. Уже в общем-то понимал, что мне очень нравится тусовка, но актером я буду плохим. Я мог что-то изобразить, у меня были хорошие отметки, такой твердый хорошист, но не более того. А родители вообще мой выбор не одобряли с самого начала — они были за «твердую профессию в руках». Но тусовка мне нравилась очень, актерский круг, такая кипящая атмосфера. Я как-то сначала не очень думал о работе — учился, кайфовал. А дома у меня было довольно напряженно, родители оба потеряли работу, мама хорошо справлялась и оптимистически смотрела на будущее, очень Гайдара поддерживала, а отец — прямо слег.

И вот в годы выпуска я понимаю, что надо как-то очень быстро соображать и шустрить, потому что иначе я буду в театре Ермоловой играть «кушать подано» до конца дней своих — да еще и задаром. Смешно совпало: все время, пока я учился и хотел только тусоваться и бухать, папа мне мозг выносил — где твоя профессия, что ты будешь делать в жизни? А когда я сам уже об этом задумался, папа просто замолчал и вообще мне ни слова не говорил. Я к нему пришел один раз посоветоваться — он жутко рассердился. Типа, ты издеваешься, что я могу советовать?

Ну а дальше совершенно внезапно началась большая жизнь. Просто один вечер бухали с однокурсником Витькой — кстати, помню, что я у него сыр увидел на столе после долгого перерыва, — и вот он мне говорит: Дима, надо дела делать, ты видишь, че творится. Я: что ты имеешь в виду? И он мне довольно жестко тогда сказал: забудь вообще про вопросы. Никогда не задавай вопросов.

Красиво так прозвучало, но на самом деле он просто уже что-то стал рубить в ситуации, и ему старшие товарищи подсказали.

Начальный капитал мы сделали довольно тупо. Сначала купили у кооператора джинсы и сварили в ведре, какую-то белую дрянь туда сыпали, точно не помню, у Вити надо спросить. Это, конечно, не мы первые придумали, это с конца 80-х многие делали, а мы на излете к этому подключились. Перепродали потом с наценкой, процентов 60. Два раза так сделали, а продавали в институте прямо, и Витя еще куда-то возил. Ну хорошо, но это, ясно, не деньги, не стартовые деньги, в смысле. А второй раз мы уже хорошо заработали — но, к сожалению, не могу рассказать как: не мой секрет. А вот серьезный стартовый капитал у нас образовался, когда мы стали из Германии возить Camel, Marlboro и какую-то жвачку. Была своя схема с растаможкой, тоже не все могу рассказывать — но это уже было реальное бабло.

Я, честно, думал, отец меня просто уроет, на хрена ему сын — жвачечный магнат? Но уже было ясно, что по старым понятиям никто жить больше не хочет. Ну и я влюбился-женился первый раз, сразу ребенок, потом сразу второй, надо было крутиться. Влюбиться-то я влюбился, но жену и детей не много видел. Ну а какие претензии — кормить-то их надо было? В общем, купил квартиру с этих кэмелов довольно шустро. Как сейчас говорят: это неловкое чувство, когда ты понимаешь, что можешь сейчас пойти и купить прямо хату — небольшую и не в центре, но все-таки.

А дальше мне партнеры говорят — ну что, надо расширяться. И вот тут мне мои актерские связи пригодились. Мы замутили контору по озвучке кино и сериалов. И я всех-всех своих актеров по Щуке и не только привлек. Оборудование у нас было — чума, как вспомню, так вздрогну. Это сейчас тебе микрофона и компьютера достаточно — и валяй, а тогда — мама дорогая. Ну и с качеством тоже чудили-мудрили. Как озвучивать? Мальчика и девочку на весь фильм, чтоб он — все мужские роли, она — все женские? Или достаточно одного? Но это вроде как уже пройденный этап, озвучка Володарского. Старались подбирать разных, я на полном серьезе кастинг проводил. Потом стали расширяться, всякие громы и трески, бульканья и топот копыт, навезли в студию всякого трэша типа кастрюль, кастаньеты из театра забрали. Чего-то выдумывали, кино с Запада уже давно шло потоком, но тут мы прямо стали стараться его сделать красиво.

Я на студии проводил круглые сутки, а если приезжал домой, то ночью мне только звуки снились. Случайные вещи помогали: вот как сделать звук, когда человеку горло перерезают? Помните, у Ильфа и Петрова, когда Бендера убили? Звук кухонной раковины, которая всасывает уходящую воду. Или скрип ботинок? Программа «Что, где, когда?» помогла: там был вопрос про песню «Шаланды, полные кефали» — типа «Со страшным скрыпом башмаки»: оказалось, что это скрипит сахарный песок. Это уже позже было — но тоже я прямо офигел, и мы это использовали.

В общем, это была сильная страница такая — по ритму, по драйву, по скоростям. Странно, что я на этом деле не развелся, потому что лет пять жену и детей видел урывками, детей маленькими прямо плохо помню.

Соскочил я с этого в 96-м, и судьба уберегла меня от кризиса. Меня пригласили в Финляндию — на похожее место. А тут выборы на носу. Я одно знал очень твердо: с коммунистами я больше жить не буду. Меня даже Жирик не так пугал. А в апреле мне говорят: решай сейчас, переезжай, семью перевози. Я смотрю по рейтингам — плохи дела, сейчас не выберут Ельцина, и что я тут буду делать? А ждать нельзя. Я взял семью и уехал. И, конечно, после выборов локти себе кусал. Но уже в 98-м году понял, что был прав.

Дальше совсем какая-то другая жизнь началась, спокойная, хоть с детьми своими познакомился нормально. Но старт был мощный.

Текст: Анна Немзер