Диалоги о художественном переводе. Диалог десятый: Д. Донн. Молитва Господу, Отче нашему (Иисусу Христу)
Читатель: Как обычно, дело не совсем в том, что ты пользуешся образами, отсутствующими в оригинале. На самом деле, это не так уж и страшно, если их «вектор силы» по направлению совпадает с авторским. Проблема возникает, когда эти направления расходятся. (Естественно, я сужу с точки зрения своего восприятия оригинала). Для начала я не вижу никакой «инверсии». Грех страха это именно грех страха. Подлинный христианин не боится смерти, ибо вера его предполагает бессмертие души, а смерть тела есть всего лишь ее освобождение для жизни вечной. Христианин должен не бояться, а молиться и надеяться, что грехи его будут прощены и он «со святыми упокоится». А святые это ровно те самые души, что имеют счастье вечно лицезреть «сияние Христа». Страх Донна, как я его понимаю, это грешное сомнение в действенности его молитв о прощении грехов, сомнение в милосердии Божьем, страх того, что он «останется на берегу», не перейдет в вечность. Поэтому он просит Бога поклясться, что смерть не разлучит его с сиянием Христа. Такая клятва освободила бы его от мучительного страха. Стихотворение, собственно, и рождено этим страхом. (Фактически Донн требует от Бога обещания, что молитвы его будут услышаны, и он будет прощен. Несколько странно для священника, но, вероятно, допустимо для поэта). Поэтому в третьей строфе речь идет о клятве Бога, а не о клятве Донна (как у тебя):
