КУЛЬТУРНЫЕ
ЛЮДИ
РЕУТОВ
ВЫПУСК
За последние три года при поддержке нацпроекта «Культура» в России реконструировали, отремонтировали и построили более 940 домов культуры. «Сноб» отправился в регионы и узнал, чем живут ДК сейчас и кому они нужны.
Центр культуры и искусств на базе титулованной школы искусств «Детский музыкальный театр», которая в этом году отмечает свое 26-летие, открылся в Реутове 1 сентября 2020 года, а строить его начали еще в 2016 году. Созданию центра предшествовала большая работа в рамках национального проекта «Культура» и региональной программы «Культура Подмосковья». Сейчас в центре занимаются более 600 детей. Помимо детского музыкального театра, здесь есть кружки лепки из японской полимерной глины, креативного рисования, современных танцев, боди-балета, айкидо и акробатики, музыкальная и мультипликационная студии и многое другое. Также в центре действует театральная студия для участников клуба «Активное долголетие».
Ирина Тульчинская
«
Старый класс был теснее раза в четыре: дети теряли сознание от духоты
художественный руководитель детской школы искусств «Музыкальный театр»
У меня нет режиссерского образования, я композитор и поэт. До создания музыкального театра я много лет занималась детским творчеством: писала детские песни и спектакли. Работала в нескольких подмосковных ДК. Потом создала во Фрязино кружок «Музыкальный театр». Это была чистая самодеятельность. Ко мне приходили дети, которые не умели ни петь, ни танцевать, и за год я с ними с нуля ставила спектакль. Посреди года какие-то дети могли уйти, потому что им надоело, какие-то прийти — то есть никакой стабильности.

Идея создать полноценную детскую школу искусств зрела в моей голове очень давно, просто не было базы. А в Реутове был старый ДК «Маяк». Руководство города давно думало, как вдохнуть в него новую жизнь, и в итоге, увидев наш спектакль, решило отдать старый ДК нам. Так и появилась школа искусств «Детский музыкальный театр».

Здание сталинской постройки было в очень плачевном состоянии. Тем не менее мы начали работать. Фактически подняли здание из руин. Я лично вложила много сил в его ремонт. У меня ушло три мешка цемента, чтобы заделать дырку в стене, которая вела на улицу. Однажды я красила кладовку и потеряла сознание, потому что там не было окон. Очнулась на полу. Хорошо, что упала головой в коридор, — там хоть какой-то воздух был. Но моя мечта, наконец, сбылась. Дети получали и получают очень близкое к тому, что можно назвать полноценным эстетическим образованием. У нас есть свой хор, ансамбль. Дети занимаются сольфеджио и музыкальной литературой с первого класса, изучают все виды танца, а потому получают сценическую практику, участвуя в спектаклях и ездя по всей стране с гастролями.

Со временем школа искусств завоевала высокий рейтинг не только в области, но и в России: нет ни одного конкурса музыкальных театров, на которых мы не взяли бы гран-при. Мы объездили с гастролями всю Европу, стали спутником Детского театра имени Натальи Сац. Мы росли, и в здании старого ДК нам стало тесно.

Например, хореографическое отделение занималось в зрительном зале — для этого приходилось вытаскивать из зала стулья, а потом затаскивать обратно. Я вообще не понимаю, как мы в таких условиях могли ставить спектакли. Тем не менее старое здание мы очень любили. Оно было таким уютным, родным. Мы думали сделать к нему пристройку и даже обращались в администрацию, но после долгих обсуждений было решено строить новое здание, в котором мы сейчас и находимся.

Место выбрали очень удобное: новое здание находится буквально в трех минутах ходьбы от старого. Быстро стало понятно, что это будет не только школа, а центр культуры и искусств. Теперь тут и играют на гитаре, и занимаются современными танцами и спортом, и лепят из глины, и делают мультфильмы, и обучаются эстрадному вокалу. Но в основе всего, безусловно, школа искусств «Детский музыкальный театр». В новом здании у нас пять хореографических залов. Есть класс, в котором занимается хор. Старый был теснее раза в четыре: дети буквально сидели друг на друге, сознание теряли от духоты, хотя окна у нас всегда были открыты. В новом классе спокойно помещается 60 детей, и я могу нормально работать. Сейчас у нас есть раздевалки и душевые кабины, а в старом здании дети переодевались в вестибюле ДК (особенно неудобно это было зимой, в 30-градусные морозы). А еще новое здание приспособлено для людей с инвалидностью. В общем, для работы созданы все условия.

Детей мы берем с четырех лет. Обучение длится порядка десяти лет. То есть в 14–15 лет они выпускаются. Вот у меня великолепный вокальный ансамбль. Я растила этих детей восемь лет — поют изумительно. А когда они уйдут, начнется депрессия. Думаешь, что больше никогда такого не сделаешь, такой спектакль никогда не поставишь. Но приходят другие дети, появляется новый спектакль, и он оказывается иногда и лучше. Получается новый ансамбль, новый хор, и ты открываешь каких-то новых необыкновенных мальчиков и девочек.

Кто-то из моих выпускников продолжает с нами сотрудничать, играть в спектаклях. Некоторые становятся профессиональными актерами, но я отговариваю их от этого изо всех сил. Актер — тяжелейшая профессия. Мой сын — профессиональный актер, я понимаю, что это такое.
«Старый класс был теснее раза в четыре: дети теряли сознание от духоты»
Ирина Тульчинская
художественный руководитель детской школы искусств «Музыкальный театр»
У меня нет режиссерского образования, я композитор и поэт. До создания музыкального театра я много лет занималась детским творчеством: писала детские песни и спектакли. Работала в нескольких подмосковных ДК. Потом создала во Фрязино кружок «Музыкальный театр». Это была чистая самодеятельность. Ко мне приходили дети, которые не умели ни петь, ни танцевать, и за год я с ними с нуля ставила спектакль. Посреди года какие-то дети могли уйти, потому что им надоело, какие-то прийти — то есть никакой стабильности.

Идея создать полноценную детскую школу искусств зрела в моей голове очень давно, просто не было базы. А в Реутове был старый ДК «Маяк». Руководство города давно думало, как вдохнуть в него новую жизнь, и в итоге, увидев наш спектакль, решило отдать старый ДК нам. Так и появилась школа искусств «Детский музыкальный театр».

Здание сталинской постройки было в очень плачевном состоянии. Тем не менее мы начали работать. Фактически подняли здание из руин. Я лично вложила много сил в его ремонт. У меня ушло три мешка цемента, чтобы заделать дырку в стене, которая вела на улицу. Однажды я красила кладовку и потеряла сознание, потому что там не было окон. Очнулась на полу. Хорошо, что упала головой в коридор, — там хоть какой-то воздух был. Но моя мечта, наконец, сбылась. Дети получали и получают очень близкое к тому, что можно назвать полноценным эстетическим образованием. У нас есть свой хор, ансамбль. Дети занимаются сольфеджио и музыкальной литературой с первого класса, изучают все виды танца, а потому получают сценическую практику, участвуя в спектаклях и ездя по всей стране с гастролями.

Со временем школа искусств завоевала высокий рейтинг не только в области, но и в России: нет ни одного конкурса музыкальных театров, на которых мы не взяли бы гран-при. Мы объездили с гастролями всю Европу, стали спутником Детского театра имени Натальи Сац. Мы росли, и в здании старого ДК нам стало тесно.
Например, хореографическое отделение занималось в зрительном зале — для этого приходилось вытаскивать из зала стулья, а потом затаскивать обратно. Я вообще не понимаю, как мы в таких условиях могли ставить спектакли. Тем не менее старое здание мы очень любили. Оно было таким уютным, родным. Мы думали сделать к нему пристройку и даже обращались в администрацию, но после долгих обсуждений было решено строить новое здание, в котором мы сейчас и находимся.

Место выбрали очень удобное: новое здание находится буквально в трех минутах ходьбы от старого. Быстро стало понятно, что это будет не только школа, а центр культуры и искусств. Теперь тут и играют на гитаре, и занимаются современными танцами и спортом, и лепят из глины, и делают мультфильмы, и обучаются эстрадному вокалу. Но в основе всего, безусловно, школа искусств «Детский музыкальный театр». В новом здании у нас пять хореографических залов. Есть класс, в котором занимается хор. Старый был теснее раза в четыре: дети буквально сидели друг на друге, сознание теряли от духоты, хотя окна у нас всегда были открыты. В новом классе спокойно помещается 60 детей, и я могу нормально работать. Сейчас у нас есть раздевалки и душевые кабины, а в старом здании дети переодевались в вестибюле ДК (особенно неудобно это было зимой, в 30-градусные морозы). А еще новое здание приспособлено для людей с инвалидностью. В общем, для работы созданы все условия.

Детей мы берем с четырех лет. Обучение длится порядка десяти лет. То есть в 14–15 лет они выпускаются. Вот у меня великолепный вокальный ансамбль. Я растила этих детей восемь лет — поют изумительно. А когда они уйдут, начнется депрессия. Думаешь, что больше никогда такого не сделаешь, такой спектакль никогда не поставишь. Но приходят другие дети, появляется новый спектакль, и он оказывается иногда и лучше. Получается новый ансамбль, новый хор, и ты открываешь каких-то новых необыкновенных мальчиков и девочек.

Кто-то из моих выпускников продолжает с нами сотрудничать, играть в спектаклях. Некоторые становятся профессиональными актерами, но я отговариваю их от этого изо всех сил. Актер — тяжелейшая профессия. Мой сын — профессиональный актер, я понимаю, что это такое.

Елена Крехтунова
«
Мы сами шили костюмы для спектаклей
директор Центра культуры и искусств
С Ириной Викторовной Тульчинской я знакома с детства: занималась в детском музыкальном театре под ее руководством еще во Фрязино. Я пришла туда в девять лет. Сначала была хоровая студия, и уже на ее базе был создан театр.

Я как раз из тех детей, которым сложно было оторваться от музыкального театра. Я занималась, и занималась, и занималась, даже когда поступила в вуз. Учиться пошла на инженера-технолога швейного производства. Мое образование очень пригодилось, когда мы шили костюмы для спектаклей. Но танцевала я всю жизнь и дополнительное образование получила хореографическое.

Помню, в 90-е мы с Ириной Викторовной как сумасшедшие носились по магазинам в поисках материалов, шили из ничего костюмы для спектаклей. Она одевала актеров на собственную зарплату, потому что у нас не было финансирования, а надо было в чем-то выступать.

Например, для спектакля «Дюймовочка» нужны были водоросли для сцены на болоте. И вот мы с Ириной Викторовной мечемся по магазинам, ищем, из чего бы можно было сделать костюмы. Нас занесло в «Военторг». А там комплекты мужского белья — майка болотного цвета и мужские трусы. Я говорю: «Слушайте, прекрасные майки. Из них же можно сделать купальники и нашить на них чего-то еще — будет как водоросли». Так и сделали. А из трусов получилась замечательная чалма. Потом слышали в свой адрес: «У Тульчинской-то вон какие богатые костюмы, они там миллионы на них тратят. Конечно, им первые места легко занимать с такими-то костюмами».

Как-то приехали с новогодним спектаклем из Фрязино в Реутов. В зале все руководство, заммэра — им так понравилось, что они попросили показать этот же спектакль на следующий день. А в спектакле 40 детей занято, их надо куда-то девать. И вот часть детей расселили в городе, и человек 20 ночевало дома у Ирины Викторовны. Ее муж варил на всех манную кашу с утра. А после повторного показа заместитель мэра сказала, что хочет такой театр в Реутове — так у нашего театра и появилось собственное здание. А сейчас мы — часть большого Центра культуры и искусств, его основа.
«Мы сами шили костюмы для спектаклей»
Елена Крехтунова
директор Центра культуры и искусств
С Ириной Викторовной Тульчинской я знакома с детства: занималась в детском музыкальном театре под ее руководством еще во Фрязино. Я пришла туда в девять лет. Сначала была хоровая студия, и уже на ее базе был создан театр.

Я как раз из тех детей, которым сложно было оторваться от музыкального театра. Я занималась, и занималась, и занималась, даже когда поступила в вуз. Учиться пошла на инженера-технолога швейного производства. Мое образование очень пригодилось, когда мы шили костюмы для спектаклей. Но танцевала я всю жизнь и дополнительное образование получила хореографическое.

Помню, в 90-е мы с Ириной Викторовной как сумасшедшие носились по магазинам в поисках материалов, шили из ничего костюмы для спектаклей. Она одевала актеров на собственную зарплату, потому что у нас не было финансирования, а надо было в чем-то выступать.
Например, для спектакля «Дюймовочка» нужны были водоросли для сцены на болоте. И вот мы с Ириной Викторовной мечемся по магазинам, ищем, из чего бы можно было сделать костюмы. Нас занесло в «Военторг». А там комплекты мужского белья — майка болотного цвета и мужские трусы. Я говорю: «Слушайте, прекрасные майки. Из них же можно сделать купальники и нашить на них чего-то еще — будет как водоросли». Так и сделали. А из трусов получилась замечательная чалма. Потом слышали в свой адрес: «У Тульчинской-то вон какие богатые костюмы, они там миллионы на них тратят. Конечно, им первые места легко занимать с такими-то костюмами».

Как-то приехали с новогодним спектаклем из Фрязино в Реутов. В зале все руководство, заммэра — им так понравилось, что они попросили показать этот же спектакль на следующий день. А в спектакле 40 детей занято, их надо куда-то девать. И вот часть детей расселили в городе, и человек 20 ночевало дома у Ирины Викторовны. Ее муж варил на всех манную кашу с утра. А после повторного показа заместитель мэра сказала, что хочет такой театр в Реутове — так у нашего театра и появилось собственное здание. А сейчас мы — часть большого Центра культуры и искусств, его основа.
Мария Головкова
«
Мы всегда были заняты и не обращали внимания на отсутствие условий
хореограф
Я выпустилась из «Детского музыкального театра» в 2016 году, в 15 лет, а ходила туда с четырех. Хореография мне нравилась с детства, но я никогда не думала, что свяжу с ней свою жизнь. Но со временем я так втянулась в процесс, что уже не представляла свою жизнь без танцев. После девятого класса поступила в Московский Губернский колледж искусств в Химках на отделение современного танца. Окончив колледж, я вернулась в только открывшийся центр культуры и искусств как педагог.

Я занималась в старом здании ДК «Маяк», а пришла работать уже в новое.
Конечно, в новом здании детям намного удобнее заниматься. Для этого тут созданы все условия. Но, скажу честно, в детстве я не страдала от отсутствия комфорта. Мне всегда было интересно проводить время в старом ДК. Наши педагоги — Анна Николаевна Куликова, Алла Владимировна Пущенко, Елена Игоревна Крехтунова — многому нас научили. Мы всегда были чем-то заняты и не обращали внимания на отсутствие условий. Да и маленькие мы тогда были. В более старшем возрасте нам, конечно, очень не хватало раздевалки — переодевались в фойе.

У меня ощущение, будто и не было этих четырех лет расставания. Будто я тут всю жизнь и никуда не уходила. Потому что даже во время учебы в колледже на практику я приходила к Елене Игоревне, к Анне Николаевне и Алле Владимировне. И к Ирине Викторовне Тульчинской обращалась за помощью, особенно если вопросы касались музыки. Так что можно сказать, что школа искусств всегда была со мной.
«Мы всегда были заняты и не обращали внимания на отсутствие условий»
Мария Головкова
хореограф
Я выпустилась из «Детского музыкального театра» в 2016 году, в 15 лет, а ходила туда с четырех. Хореография мне нравилась с детства, но я никогда не думала, что свяжу с ней свою жизнь. Но со временем я так втянулась в процесс, что уже не представляла свою жизнь без танцев. После девятого класса поступила в Московский Губернский колледж искусств в Химках на отделение современного танца. Окончив колледж, я вернулась в только открывшийся центр культуры и искусств как педагог.
Я занималась в старом здании ДК «Маяк», а пришла работать уже в новое.
Конечно, в новом здании детям намного удобнее заниматься. Для этого тут созданы все условия. Но, скажу честно, в детстве я не страдала от отсутствия комфорта. Мне всегда было интересно проводить время в старом ДК. Наши педагоги — Анна Николаевна Куликова, Алла Владимировна Пущенко, Елена Игоревна Крехтунова — многому нас научили. Мы всегда были чем-то заняты и не обращали внимания на отсутствие условий. Да и маленькие мы тогда были. В более старшем возрасте нам, конечно, очень не хватало раздевалки — переодевались в фойе.

У меня ощущение, будто и не было этих четырех лет расставания. Будто я тут всю жизнь и никуда не уходила. Потому что даже во время учебы в колледже на практику я приходила к Елене Игоревне, к Анне Николаевне и Алле Владимировне. И к Ирине Викторовне Тульчинской обращалась за помощью, особенно если вопросы касались музыки. Так что можно сказать, что школа искусств всегда была со мной.
НАД ПРОЕКТОМ РАБОТАЛИ:
Анна Алексеева, Сергей Николаевич, Мария Берлинер,
Мария Аносова, Анна Данилина, Татьяна Почуева, Наташа Сафронова, Юля Лещенко, Алина Старкова, Александра Казачкова, Дарья Решке