Цой для школьного учебника

По состоянию на 21 июня 2017 года, 55-летие Виктора Цоя, последним официально великим русским поэтом остается Владимир Высоцкий. Конечно, таким поэтом он стал не при жизни. Заживо он был актер Таганки, запойный алкоголик, наркоман, муж Марины Влади и «не стоит рифмовать кричу — торчу». Большие современники системы «Вознесенский — Евтушенко» считали Высоцкого скорее талантливым многостаночником, чем прямым конкурентом. До высоцких похорон его назвал настоящим поэтом только Иосиф Бродский, в некоторой запальчивости поставив даже выше Маяковского. Впрочем, плох тот Бродский, который поступил бы иначе.

На пьедестал Владимира Семеновича возвели в разгар перестройки, в 1987-88 гг., накануне и вокруг его первого всенародного юбилея (50 лет). И совершенно справедливо. Он продолжил гуманистические традиции великой русской литературы, показав СССР во всем тусклом многоцветии его распада. Личность Высоцкого распадалась вместе с окружающим макромиром — отсюда и «у дельфина вспорото брюхо винтом», и «мой финиш — горизонт, а лента — край Земли» и «ангелы поют такими злыми голосами». Дойти до края как можно быстрее и рассосаться за ним.

Если бы мертвым вдруг начали давать Нобелевские премии, Высоцкий от лица русской литературы ее уже заслужил.

Потом великих русских поэтов быть уже как бы и не могло: в 1991-м началась эпоха, когда поэт никак не больше, чем поэт. И не отдельная даже дисциплина  вовсе, а просто писатель, излагающий мысли в стихах. По основному назначению — развлекатель великосветских салонов. Какое уж тут страшное его величье!

Но если такая персона — мертвая, конечно — вдруг появится, то она — Виктор Цой. После Высоцкого следующий — он. Правда, еще не нашелся нобелиат, кто поставил бы Цоя выше, скажем, Бориса Пастернака. Пока вся надежда на Боба Дилана, а там кто его знает.

Я долго сомневался, в каком формате написать текст к 55-летию Цоя. Ведь, как в старом анекдоте про Рабиновича и пустые листовки на Красной площади, чего писать, когда и так все ясно. Но не писать тоже нельзя, иначе, когда Боб Дилан поставит этого героя над Пастернаком, мне неприлично будет вопить: «А что ж я говорил! А я…»

И формат, кажется, найден. Параграф единого учебника русской литературы для 11-го класса средней общеобразовательной школы. Объясняющий взрословатым школьникам про Виктора Цоя. Учебник готовится и должен выйти в 2018 году, вскоре после президентских выборов, но до начала следующего учебного года. Кто знает, может, мой параграф туда попадет?

А вдруг в Стокгольме опомнятся и создадут подчиненное нобелевскому комитету Общество мертвых поэтов, каждый лауреат которого получит спецверсию Нобелевки? Вот тут-то мы оттопчемся по полной.

Главный подарок отчим сделал пасынку чуть позднее, познакомив его с молодым офицером КГБ СССР Владимиром Путиным

Виктор Цой. Для единого учебника литературы

Последний крупный поэт советского периода родился 21 июня 1962 года в Ленинграде, в семье инженера и учительницы физкультуры. Дед Виктора Максим Петрович (по другим данным — Максим Максимович) Цой работал в органах КГБ СССР, поэтому в доме Цоев всегда царило исключительное уважение к этой организации, которое поэт пронес через всю свою непродолжительную биографию.

В 1973 году родители Виктора Цоя разошлись, и дальше он воспитывался в зажиточной (по советским меркам) еврейской семье: отчимом будущего классика российского стиха стал известный специалист по антиквариату Илья Трабер. От отчима Виктор унаследовал склонность к изобразительному искусству. Илья Трабер способствовал поступлению пасынка сначала в Ленинградское художественное училище имени Валентина Серова, а затем и в СГПТУ-61 на специальность «резчик по дереву». Японские миниатюрные скульптуры «нецкэ», которые в изобилии изготовлял Виктор Цой, успешно продавались г-ном Трабером на ленинградском арт-рынке. Доходы от этого бизнеса позволили Виктору и его партнерам записать в 1982 году первый альбом песен — «45» (в названии альбома зашифрована непреходящая память о Великой Победе советского народа над нацизмом).

Но главный подарок отчим сделал пасынку чуть позднее, познакомив его с молодым офицером КГБ СССР Владимиром Путиным. Будущий президент России тогда курировал новые художественные направления и поиски в среде творческой молодежи Ленинграда. Виктор и Владимир крепко подружились. В 1983 году на конспиративной квартире в г. Выборге г-н Путин знакомит юного друга с культовым американо-китайским актером и сценаристом Брюсом Ли. Знакомство стало судьбоносным: Виктор Цой начинает подражать Брюсу Ли и во многом копировать внешний облик иностранный звезды.

В начале 1980-х гг. Путина и Цоя (опять же, не без прямого и косвенного  влияния со стороны легендарного Брюса Ли) объединяет новое совместное увлечение — восточные единоборства. Некоторое время они вместе занимаются дзюдо в клубе «Турбостроитель» Ленинградского металлического завода под руководством знаменитого тренера Анатолия Рахлина. К этому же периоду относится знакомство Виктора с членами клуба братьями Ротенбергами, Аркадием и Борисом. Кто знает, доживи выдающийся русский поэт до возвращения Крыма в состав России, может быть, он тоже попал бы под западные санкции и стал бы акционером компании, строящей Керченский мост! Но, увы, судьба распорядилась иначе.

В 1982 году Виктор Цой создает свой первый признанный шедевр — «Алюминиевые огурцы».

В этом стихотворении — поистине отчаянная апология русского труда. Бессмысленного и беспощадного, как бунт. Чтобы достичь результата, русский человек должен поставить себя в условия полностью безнадежные, как бы заведомо обречь себя на неуспех: кто же отважится получить урожай металлических овощей с брезентовых почв? Но в таком неуспехе и коренится гарантия конечного успеха. Огурцы обязательно взойдут, как холодное русское Солнце. Западному, особенно протестантскому уму чуждо подобное понимание целеполагания и этики труда. Только у нас труд — дело героическое, подвижническое, и Виктор Цой простыми ленинградскими словами раскрывает эту глубинную мысль.

Стихотворение также считается первым пророчеством о крупном бизнесмене Романе Абрамовиче, который в 2000 г. стал губернатором Чукотки (отсюда три чукотских мудреца), а потом сконцентрировал в своих руках контроль над большей частью российской алюминиевой отрасли.

В 1983 году в жизни поэта наступает яркий драматический момент: его пытаются призвать в Советскую армию. Виктор Цой, бесспорно, был последовательным патриотом своей страны и не отвергал саму идею срочной службы. Однако высоким был риск отправки художника в Демократическую республику Афганистан с перспективой верной гибели. Друзья не хотели и не могли этого допустить. По совету Владимира Путина г-н Цой с маникально-депрессивным психозом был госпитализирован в известную психиатрическую клинику имени св. Николая Чудотворца на набережной Мойки, 126. Подтвердить диагноз оказалось несложно: в приемном покое клиники поэт рассказал о своей недавней встрече с Брюсом Ли (который, по официальной версии, погиб еще в 1973 г., на самом же деле изменил фамилию и странствовал по миру с документами прикрытия КГБ СССР, выполняя особо деликатные поручения в странах АТР). Так святой Николай совершил очередное свое чудо, избавив последнего кумира русской поэзии от афганской войны. В больнице на Мойке было написано знаковое стихотворение этого творческого периода Цоя — «Транквилизатор»:

В 1985 г. Владимир Путин отправляется на работу в ГДР, и связь друзей вынужденно (немного) ослабевает. В этот период Виктор Цой попадает в орбиту преобладающего влияния других близких людей — лидера панк-рок-группы «Аквариум» Бориса Гребенщикова (известен, среди прочего, давней дружбой с председателем Следственного комитета РФ А. Бастрыкиным) и жены Марианны, с которой поэт сочетался законным браком в том же 1985-м. Начинается второй, зрелый период творчества Цоя, одно из знаковых произведений которого — «Последний герой»:

Вопреки распространенным кривотолкам, «последний герой» Цоя — не революционер и не воин. И не носитель предвестия о скором крахе империи, в которой Цой родился. Это скорее медиум, живущий самосознанием последнего русского поэта. Для которого преодоление обыденности существования — онтологическая цель и одновременно трудновыносимое бремя. Последнего героя поэт видит в ночном зеркале — зеркале его собственной трагедии, личной и творческой.

Сравним — у Александра Блока («Валерию Брюсову»):

В августе 1985 г. у Виктора рождается единственный (как потом выяснилось) сын Александр. Несмотря на определенную материальную поддержку со стороны родителей и друзей, т. е. братьев Ротенбергов (денежные переводы военнослужащих из ГДР в СССР тогда запрещались), достаток семьи был небольшой, и поэту приходилось подрабатывать разными путями. Например, Виктор Цой служил в бане на проспекте Ветеранов, в его задачу входило мыть банные помещения из брандспойта. Что, разумеется, отвлекало его от творческого процесса. Финансовые проблемы были решены несколько позднее и благодаря кинематографу: в 1987 г. на экраны  выходит фильм Сергея Соловьева «Асса», где Цой сыграл заметную роль второго плана, а в 1988 г. — картина «Игла» Рашида Нугманова с Виктором уже в главной роли. Оба фильма имели оглушительный успех в позднем СССР. Достаточно сказать, что в 1989 г. на фестивале «Золотой Дюк» в Одессе Виктор Цой был признан (отчасти в шутку, в силу концептуальной специфики и места проведения фестиваля, но во многом и всерьез) «лучшим актером СССР».

Но главной для Виктора все же остается поэзия, которой он служил верой и правдой до конца земных дней. В конце 1987 года появляется новый шедевр — «Группа крови», подводящий итог всем исканиям поэта периода середины 1980 гг.

В известной мере Цой развивает идеи и мотивы «Последнего героя». Поэт уходит из «квартирного мирка» (с), погружая свои ноги в звездную пыль. Поле битвы — Вселенная, и это не банальная борьба с другими существами на банальной Земле, рядовом закоулке Солнечной системы. Это прорыв сквозь толщу земных пространств к тем мирам, коими поэт, по призванию и предназначению своему, призван управлять. Как сказал поэт в другом своем стихотворении, «снова за окнами белый день, день вызывает меня на бой — я чувствую, закрывая глаза: весь мир идет на меня войной».

«Порядковый номер на рукаве» — отметка о призвании, «группа крови» — код таинственного эликсира, испарения которого и слагают дух поэзии.

Песня рок-группы «Кино» «Группа крови» была признана лучшим произведением русского рока в XX веке (по результатам всероссийского опроса профильного «Нашего радио», декабрь 2000 г.).

В 1988 г. Виктор Цой обращается к апокалиптическим предчувствиям и мотивам. Из-под его пера выходит «Звезда по имени Солнце».

Это — пророчество о гибели поэта, сравнимое по силе и гремящей  простоте с «Моцартом и Сальери» А. С. Пушкина. Привилегия поэта: знать исторический момент своей смерти. После которого, как сказал Сергей Довлатов, и начинается история.

Виктор Цой погиб в автокатастрофе 15 августа 1990 г. в Латвийской ССР, под городом Тукумсом. Он отправлялся на своем автомобиле «Москвич» из Риги в Москву и, по официальной версии, от усталости заснул за рулем, из-за чего «Москвич» врезался во встречный автобус «Икарус». Поэту не было и 29 лет.

Альтернативные версии, которые давно находятся в разработке и правоохранительных органов, и частных биографов Цоя, говорят об ином: смерть поэта была насильственной, автокатастрофа — подстроенной. Виктор Цой, не исключено, пал жертвой борьбы за использование авторских прав на его произведения между супругой Марианной и продюсером Юрием Айзеншписом, с которым поэт начал сотрудничество на постоянной основе в конце 1989 г. 21 июня 2017 г. Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело по факту убийства гр. Цоя В. Р., были широко развернуты доследственные действия.

Будь в то время в СССР Владимир Путин, катастрофы могло и не случиться. Но Владимир Владимирович тогда завершал службу в Дрездене и не успел спасти друга. По свидетельству очевидцев, портрет Виктора Цоя кисти Энди Уорхола неизменно украшает кабинет российского лидера в его «летней» резиденции в поселке Прасковеевка близ Геленджика (Краснодарский край).

Похоронен гений был на Богословском кладбище Ленинграда. Десятки тысяч почитателей Виктора Робертовича пришли на похороны, а несколько десятков из них в те дни покончили с собой.

26 июня 2017 г. некие вандалы осквернили могилу Цоя на Богословском кладбище. По горячим следам силовикам удалось установить, что организаторы варварской акции поддерживали связь между собою и планировали циничное преступление с помощью мессенджера «Телеграм».

Незадолго до смерти Цой пишет свое, пожалуй, главное программное стихотворение, оно же и литературное завещание — «Апрель».

Фактически это русская народная песня — и по ритмике, и по поэтике, вбирающая многие ключевые архетипы русского коллективного бессознательного. Русская душа закована в беспримерных льдах. Уйти из-под власти льдов можно только в объятия вечной весны. Символ вечной весны — Апрель. Который является нам не как календарный месяц, но языческий бог или предводитель мистического культа. (Отдельные исследователи определяют стиль позднего Цоя как «магический мистицизм», хотя в современном литературоведении этот термин еще не прижился.) Апрель — проводник русского человека из вечной мерзлоты евразийской равнины к проталинам  общечеловеческого тепла.  Он же — воплощенная русская мечта, не знающая конечного разочарования: Апрель придет, и приведет Весну, и придет уже навсегда. Но в глубине глаз его — все та же русская тоска. Ибо вечной весны не бывает, и это знает только он, Апрель. И тоска наша местная неизбывна, мы не можем жить весело, как беспечные народы Средиземноморья.

Виктор Цой, как и его последний апрель — это навсегда. Он заслуженно занял место крупнейшего русского поэта последних 20 лет прошлого века. Его кажущийся примитивизм скрывает поэтику, которую никому еще не удалось повторить. У Цоя нет поэтов-наследников. Он закрывает эпоху, следующая же пока не началась.