Что происходит?
Владимир Путин лично поблагодарил Дональда Трампа за помощь в предотвращении теракта в Санкт-Петербурге. «Наши страны нужны друг другу», — прокомментировал этот разговор посол РФ в США Анатолий Иванов.
На мой взгляд, нужно повременить с выводами об улучшении отношений России и США. Сейчас они дошли до уровня, когда трудно представить себе, каким образом их можно изменить.
Все, что мы сейчас имеем, началось еще при президенте Билле Клинтоне, когда он вопреки договоренностям и логике развития позитивных отношений принял решение о расширении НАТО. Тем самым он заложил «бомбу замедленного действия», которая продолжает действовать и сегодня. Тогда по этому поводу высказался Джордж Кеннан — пожалуй, самый блистательный американский политолог ХХ века. Решение Клинтона он назвал «серьезнейшей ошибкой, о которой США еще будут жалеть». Ошибкой, которая приведет к изменению политики России, причем совершенно нежелательному для Соединенных Штатов. И он был, конечно, прав.
По сути дела, Клинтон тогда принял Доктрину Вулфовица, основанную на стремлении не допустить появления государства, которое бы могло угрожать Соединенным Штатам. И прежде всего речь шла о России. То есть им нужно было делать шаги по сдерживанию страны, направленные на то, чтобы Россия не стала снова сильной и влиятельной страной.
С того времени американская политика основана именно на этом. Все разговоры, что США хотят видеть сильную, демократическую Россию, — это, к сожалению, неправда. На мой взгляд, в значительной степени именно американская политика привела к тому, что президентом нашей страны является Владимир Путин с теми решениями, которые он принимает.
Во время дискуссий по поводу отношений между Россией и США звучит обида за то, что «из нас хотят сделать региональную державу». Уровень национальной обиды довольно высок
В конце концов, ведь России четко давали понять, что она — второстепенная страна, что она больше не является сверхдержавой, что она проиграла холодную войну и не следует дальше возникать. Что Россия — не та страна, которая может как-то влиять на международные события. И примером тому, конечно, были бомбардировки Югославии, вопрос Косово и много всего другого. Это в конце концов привело к знаменитому выступлению Путина в 2007 году в Мюнхене, когда он сказал о том, что мы не позволим так с собой обращаться, что Америке придется иметь в виду наши интересы, а Россия — это великая держава, и США придется с этим жить.
С этого момента на Западе Путин, конечно, превратился в злодея. Только так его теперь и демонстрируют, причем в Америке даже больше, чем в Европе. И конечно же, «возвращение Советского Союза» — тот факт, что Россия является страной, с которой приходится иметь дело, — вызывает дичайшее недовольство.
Я не очень себе представляю, каким образом на этом фоне вернуться к доверию между США и Россией. И я абсолютно уверен, что Путин совершенно не доверяет американскому руководству, а говорить об отношении к Путину со стороны американского руководства вообще не приходится. Поэтому те неожиданные вещи, что сейчас произошли, — это разовые события. В конце концов, когда Путин позвонил Бушу, чтобы выразить солидарность в день взрывов 11 сентября, это тоже можно было принять за позитивный сигнал. И, наверное, он таким и был. Но насколько следует говорить о реальном сдвиге? У меня есть по этому поводу сомнения.
Существует еще один фактор. В последние годы в нашей стране все больше и больше развиваются национализм, шовинизм и антизападные настроения. Я не знаю, достигли ли они критической массы. Но если посмотреть на телевидение сегодня — я имею в виду федеральные каналы, — то во время дискуссий по поводу отношений между странами в словах людей звучит обида за то, что «из нас хотят сделать региональную державу», и за желание американцев «развалить Россию, как развалили Советский Союз» (хотя к развалу последнего они на самом деле отношения не имели). Уровень национальной обиды довольно высок. И он не может не влиять на политические решения, которые принимает власть.
