В списках слов, которые этим летом составляют для конкурсов «Слово года» и «Словарь года» внимательные лингвисты, — один сплошной мундиаль и ничего больше. На задворки актуального словаря отодвинулась даже пенсионная реформа.
К примеру, в списке слов за июль, учет которых ведет для конкурса «Словарь года» филолог Алексей Михеев, всего три единицы — и все они о чемпионате: кокошники, нашатырь и хот-доги. В июне была примерно та же картина: мундиаль, навальный футбол, фан-зона.
Название русского головного убора «кокошник» (которое, кстати, происходит от старого слова «кокошь» — курица или петух), вырвалось вперед в словарном забеге, конечно, благодаря «трио с хот-догами» — это еще одно яркое словосочетание из мундиального словаря.
Образ болельщиков — Дмитрия, Юрия и Инны Гнатюков, синхронно жующих сосиски в тесте на матче Россия-Испания, мгновенно стал мемом. А в ГУМе позже даже провели акцию под несколько кровожадным названием «Сжуем за Родину!» — сжевать, впрочем, предлагалось не врагов Родины, а тот самый хот-дог, чтобы поддержать российских футболистов.
Игра игрой, а обед по расписанию. pic.twitter.com/1zop55NY51
— Wylsacom (@wylsacom) 1 июля 2018 г.
Мемом стало и словосочетание «нога Акинфеева». Оно появилось благодаря отбитому пенальти во время матча с Испанией. В интернете ноге Акинфеева даже поставили виртуальный памятник. А краснодарская торговая сеть запустила в продажу съедобный спиннер с таким названием.
Ну а слово «нашатырь» оказалось в июльском словаре благодаря немецкому таблоиду Bild. Журналисты этого издания обратили внимание на то, что российские спортсмены перед выходом на матчи и с испанцами, и с хорватами прикладывали что-то к носу. Как выяснилось, это был нашатырный спирт. Само слово «нашатырь» для русскоязычного человека обладает стойким набором ассоциаций: очнуться, прийти в себя после обморока. Нашатырь подносят тем, кому внезапно становится плохо.
И именно в контексте мундиаля это слово может приобрести особое, символическое значение. Нашатырем, помогающим проснуться и протрезветь, может оказаться любая новость, не связанная с чемпионатом, но имеющая непосредственное отношение к жизни россиян, способная пробудить их от мундиального сна и показать, что есть жизнь и за его пределами.
Два слова
После того, как в интернете появилось видео хорватского защитника Домагоя Виды со словами «Слава Украине!», сразу же возник анекдот.
Молится Вида перед матчем и говорит: «Господи, ну кто за нас будет болеть, мы такая маленькая страна!» А Господь ему отвечает: «Сейчас я шепну тебе два слова — и за тебя будут болеть как минимум 45 миллионов!»
История с Видой интересна не только с политической или спортивно-корпоративной точки зрения, но и с языковой. Она показывает, как изменилась на наших глазах судьба этого лозунга — «Слава Украине!» Российские политики и государственные медиа до сих пор определяют этот лозунг как «клич нацистов, фашистов, бандеровцев», «приветствие исполнителей Холокоста». И демонстративно не замечают при этом, что лозунг давным-давно вышел за пределы узкого дискурса, перестал ассоциироваться с какой-либо политической, военной силой или движением (конкретно — с Украинской повстанческой армией).
На наших глазах произошел выход этого лозунга в большой мир — туда, где живут Vive la France и God bless America. Оскорбить или задеть им можно только тех, кому ненавистно само упоминание Украины. «Что произнесли хорваты? Что ответил им хор ваты?» — скаламбурил по этому поводу поэт Лев Рубинштейн.
Лозунг «Слава Украине!» используют мировые политики, поздравляя Украину с праздниками или победами, дети, взрослые, старики, спортсмены, неспортсмены — все, кто угодно.
Те, кто упорно связывает его с «фашизмом» и отказывается признавать изменения в его языковой судьбе, демонстрируют известную тактику отсечения прошлого от настоящего — когда в фокус внимания помещается только один аспект истории, а все остальные предлагается отрицать.
Сексбол, чернильницы, ведро с холодцом
Музыкальный критик Артемий Троицкий предложил специально для чемпионата новый термин — сексбол. Это сокращение от словосочетания «секс с болельщиками (болельщицами)».
«Помимо стандартных народных гуляний, плясок и масок, глобальный околофутбольный угар имеет ещё одну важнейшую составляющую: СЕКСБОЛ, — пишет Троицкий. — Это не совсем игра и не совсем спорт. Мало какая — а, пожалуй, так и вовсе никакая — страна в мире являет собой такую идеальную площадку для сексбола, как Российская Федерация!»
В блоге на «Эхе Москвы» Троицкий перечисляет причины: русские женщины действительно хороши и пользуются спросом, а иностранные ухажеры — галантнее, раскрепощеннее и приятно пахнут. Кроме того, отмечает Троицкий, в романе с иностранцем есть что-то от пикантного приключения типа «в постели с врагом».
«Почему среднестатистическая русская женщина выглядит как Моника Беллуччи, а среднестатистический русский мужчина как жестяное ведро с холодцом?» — вторят Троицкому в блогах сами женщины.
Вообще «сексуальный» словарь этого чемпионата действительно стоит особняком. Начало ему, как вы помните, положила депутат Тамара Плетнева, которая еще в самом начале мундиаля призвала русских девушек не вступать в интимные отношения с иностранцами, особенно, как она «политкорректно» выразилась, другой расы.
После этого в соцсетях много шутили, но потом началось серьезное: стали появляться по-настоящему оскорбительные для русских женщин посты и даже статьи в газетах («Время шлюх» в «МК» — самый яркий пример). А в соцсетях появились группы, посвященные шеймингу девушек и даже вполне реальным агрессивным призывам разобраться с ними — например, облить зеленкой.
Появилось и оскорбительное слово «чернильницы» — о тех, кто встречается с мужчинами другого цвета кожи, и в принципе о тех, кто предпочитает иностранцев русским мужчинам.
Все это напоминает фильм «Стиляги», в котором героиня Ирины Розановой кричит дочери: «Для чего я тебя растила, подстилка американская? Чтобы ты трусами из-под юбки сверкала?»
Лексика в отношении девушек, флиртующих с иностранцами на улицах Москвы и других городов, призывы к агрессии, оскорбления — все это снова показывает нам причудливое взаимодействие прошлого и будущего в жизни современной России и современной Москвы. За открытостью (кажущейся?) образца 2018 года скрываются ранние 50-е. Мундиаль в этом смысле оказался машиной времени во всех направлениях — и туда, и обратно.
Послесловие
Сейчас в актуальном словаре россиянина — ничего, кроме мундиаля. Словарь чемпионата как бы поставили на книжной полке на видное место, загородив все остальное. Но когда книгу задвинут во второй ряд и все эти слова, мемы, цитаты уйдут в прошлое — а это с актуальной лексикой происходит невероятно быстро, — что мы увидим за ними? Какую реальную жизнь и какие ключевые слова для ее обозначения? Вот это и будет самое интересное.
