Михаил Врубель: Мы хотим сделать что-то новое и попасть в зрителя

Ɔ. Что сейчас происходит в российском кино?

Мы находимся на большом подъеме. За первые три месяца 2018 года количество купленных билетов на российское кино больше, чем за весь 2015-й. Доля сборов нашего кино за первые полгода достигла порядка 40% по сравнению с иностранными картинами. Но есть и обратный тренд, который стал заметен этим летом: сборы в кинотеатрах уменьшились.

Ɔ. С чем это связано? Обычно летом люди чаще ходят в кино.

Именно так, но конкретно в этом году есть нюансы. Чемпионат мира на месяц отодвинул все кино на задний план. Зачем идти в кинотеатр, когда перед глазами разворачивается лучшая драматургия, да еще и с неизвестным концом? Еще одна причина — достаточно низкое качество вышедших в этом году американских фильмов. К тому же есть общая усталость от огромного количества ремейков и сиквелов. Вторые, четвертые, даже седьмые серии популярных блокбастеров, на которых был построен в последнее время весь кинобизнес крупных американских студий... Судя по тому, что сейчас произошло и с «Дэдпулом», и со второй частью «Парка Юрского периода», и еще с рядом фильмов, становится понятно: зрителю надоело. И это еще одна причина повышенного интереса к отечественному кино. У нас не так много серийных проектов, все время выходит что-то новое.

Ɔ. При этом вы сейчас работаете над второй частью «Притяжения». В этом нет противоречия?

Для нас это первый ремейк за всю жизнь. Связано это исключительно с тем, что в конце первого фильма не поставлена точка — очевидно, что история не завершена. Да, с точки зрения сюжета завершилась некая глава, но не подошло к концу все то, о чем мы хотим рассказать.

Ɔ. Первая часть «Притяжения» собрала более миллиарда рублей. Какие у вас ожидания от второй части? Как правило, новые части уступают первому фильму цикла и по качеству сюжета, и по сборам.

Продолжения действительно зачастую бывают слабее в творческом плане. Для нас это был вызов, который мы приняли. Нередко вторые части выпускаются на фоне успеха первого фильма для того, чтобы заработать деньги. Мы это понимаем. Но проектом, над которым мы сейчас работаем, и теми технологиями, которые используем в процессе, честно говоря, довольны уже сейчас. С точки зрения сценария мы пошли дальше: он еще лучше, еще интереснее, еще качественнее.

Ɔ. Как вы относитесь к критике?

Критика фильмов бывает разная. Профессиональные критики восприняли фильм «Притяжение» крайне положительно.

Ɔ. Профессиональные критики — да, но гораздо интереснее ваша реакция на отзыв о фильме популярного в Сети кинокритика Евгения Баженова BadComedian. Нельзя отрицать его влияние на зрителя, потому что один только ролик о «Притяжении» просмотрело почти 10 миллионов зрителей.

В этом ролике есть какое-то количество полезных замечаний, но BadComedian — это жанр, который не имеет ничего общего с кино. Он построен на желании найти разные проблемы: не только существующие, но и надуманные. Есть такие люди, которые специально выискивают киноляпы. Как зритель я такой подход никогда не разделял. Пожалуй, я бы даже профинансировал проект, пусть короткий метр, снятый BadComedian: мне было бы очень интересно, что из этого получится.

Ɔ. В Сети, в том же YouTube, часто пишут негативные, даже злые комментарии. Как вы на них реагируете?

Когда выходит большой фильм, под любым его трейлером на YouTube лишь 10 процентов комментариев имеют значение. Остальные 90 процентов — это комментарии в духе «Сдохните, недостойные дети своих отцов». Мы думали, как на это реагировать, не закрыть ли опцию комментирования? В итоге решили ничего не делать, ведь в Сети все отзывы живут своей жизнью и никак не модерируются. Я спрашивал совета у американских коллег: как они живут с этой историей? Оказалось, что на Западе такой проблемы нет: те, кто не любит какого-то режиссера или определенный жанр фильмов, просто не следят за ним и, следовательно, не комментируют.

Ɔ. Вы открыли Школу кино и телевидения «Индустрия». В какой момент вы поняли, что хотите растить новое поколение, которое будет работать с вами в кино?

С тех пор как мы с Федором Бондарчуком начали делать большую часть фильмов вместе, мы стали обсуждать стратегию развития индустрии. Огромная доля успеха американского кино связана с тем, что на Западе активно работает раз в десять больше сценаристов, чем у нас. Если у нас их всего 3 тысячи, то активно работают человек 100–200. Примерно такое же соотношение всех работающих с действительно талантливыми. Проблема дефицита кадров существует и решается слабо.

Ɔ. С чего вы начинали?

Изначально мы хотели сделать локальную школу при студии — и там брать небольшое количество людей на курсы. Но поскольку мы заложники своих амбиций, то поняли, что хочется сделать проект более масштабным и «закрывающим» не только свои дыры, но и всей киноиндустрии.

Мы понимаем, чему мы хотим научить. Мы сделали пластичную сетку образования — предлагаемый набор, как конструктор, может видоизменяться. Например, режиссер Жора Крыжовников готов прямо сейчас преподавать у нас сценарное мастерство. Через полгода у него начинаются съемки и он не сможет посвящать свое время школе. Значит, следующий блок ученикам даст другой преподаватель. Конечно, на основе того, что уже знают студенты.

Ɔ. Учиться в вашей школе довольно дорого.

Да, но при этом мы понимаем, что существуют таланты, у которых нет денег на курсы. Поэтому у нас есть бесплатные места. Сначала их было 14, потом стало больше, и мы планируем, что в итоге бюджетные места будут занимать половину от общего числа.

Ɔ. К чему вы хотите прийти в будущем?

Надо пытаться выдержать международную конкуренцию. Сильные станут сильнее, а слабые, как бы грустно это ни звучало, исчезнут. С точки зрения русских мозгов, мы на это способны. Мы одна из больших кинематографических держав, а их вообще немного.

Ɔ. Чтобы выдержать конкуренцию, собираете для себя команду?

Чем мы отличаемся от Голливуда? Все главные специалисты находятся внутри и переходят из проекта в проект. Таким образом мы получаем возможность мозгового штурма с лучшими в своей области людьми, а этих людей для дальнейшего сотрудничества. Мы хотим, чтобы «Водород» стал компанией, внутри которой циркулируют все таланты.

Ɔ. Не боитесь, что одни и те же люди будут создавать очень похожие друг на друга продукты?

Вообще нет. Все очень амбициозны, чтобы повторяться. У нас есть желание сделать что-то новое и попасть в зрителя.Ɔ.

Беседовала Анастасия Довлатова