Гражданское общество и хорошие новости

Анне Павликовой и Марии Дубовик, проходящим по делу «Нового величия», предъявлены обвинения в окончательной редакции. В ближайшее время, как сообщают адвокаты (хочется сказать — «адвокаты потерпевших», и правильнее было бы сказать именно так, но нельзя ведь, это будет неправда), предъявят обвинения и остальным фигурантам дела. Там всего десять человек: кроме Павликовой и Дубовик еще Петр Карамзин, Дмитрий Полетаев, Вячеслав Крюков, Руслан Костыленков, Рустам Рустамов, Максим Рощин, Сергей Гаврилов и Павел Ребровский. Четверо первых — в СИЗО.

Если вы вдруг забыли, все эти люди — жертвы полицейской провокации. Специалисты из органов долго объясняли им в специально созданных чатах, как связаны их личные неприятности с положением дел в стране, подучили написать «устав организации», провели несколько собраний. Без устава и собраний не было бы никакого дела, но специалисты на то и специалисты, чтобы знать, как правильно сформировать доказательную базу. Теперь их всерьез обвиняют в намерении захватить власть посредством государственного переворота. В деле с лета ничего не изменилось, преступления те же, впереди суд.

Летом вокруг дела «Нового величия» было много шуму. Была борьба за спасение из СИЗО Дубовик и Павликовой. Спасение — правильное, не случайное здесь слово, совсем юные девушки испытывали серьезные проблемы со здоровьем, не получали нормального лечения и содержались в условиях, которые в заевшейся Европе посчитали бы пыткой. Был Марш матерей, который не решились разгонять, были стыдноватые намеки в соцсетях от главы RT Маргариты Симоньян: она с восторгом рассказывала, что на «дело» обратили внимание некие «серьезные люди из серьезной организации», которые только что вернулись из отпусков, и что теперь все будет у девушек хорошо, если только не шуметь.

Любое решение суда легко может поменяться по звонку серьезного человека, особенно если серьезный человек перед этим хорошо отдохнул и находится в прекрасном расположении духа

Высокопоставленный государственный медиаменеджер и не понимала, похоже, что рассказывает историю, для любимого ею государства примерно равную приговору: историю о том, что суд — фикция и следствие — постановка, и любое решение легко может поменяться по звонку серьезного человека, особенно если серьезный человек перед этим хорошо отдохнул и находится в прекрасном расположении духа.

Дубовик и Павликову действительно удалось спасти. То есть вытащить из СИЗО, добиться замены меры пресечения на домашний арест. Такие вещи легко забываются, не грех напомнить: сначала следователь попросил продлить срок заключения под стражей, чтобы помешать подозреваемым скрыться или повлиять на ход следствия. Прошла неделя, ровно неделя, вместившая в себя Марш матерей и суету «серьезных людей». И вдруг выяснилось, что ни бежать, ни помешать следствию девушки не могут. И тот же следователь попросил отпустить их домой. Не замечая, видимо, позорной абсурдности собственных действий. Но да, они ведь действительно не обращают внимания на такие мелочи.

Да и не важно, тогда было не важно и вообще не важно: не за репутацию же следствия с судом нам здесь переживать. Это была радостная новость: жертвы сфабрикованного полицейскими дела вышли из СИЗО. Иногда ведь и домашний арест — почти свобода.

Потом другие события как-то отодвинули историю с «Новым величием» на второй план, а следователи продолжали работать, хоть и не вполне понятно, над чем: как раз, когда Дубовик и Павликову выпускали, было сказано, что «доказательства собраны». Это и послужило одной из формальных причин для изменения меры пресечения: раз доказательства собраны, значит, повлиять на ход следствия уже нельзя. И вот, с августа по февраль специалисты по провокациям, получается, колдовали над собранными доказательствами. Полгода. Четверо проходящих по делу — напомню — и теперь в СИЗО.

Мы привыкли уже, что точечные политические репрессии — норма. Следим за ходом, ищем смысла. Как правило, смысл найти не трудно. Вот сейчас как раз в Ростове-на-Дону преследуют активистку «Открытой России» Анастасию Шевченко. Первое пока уголовное дело за работу в «нежелательной организации». Преступления страшные: репосты в социальных сетях, участие в дебатах. История жуткая, у Шевченко умерла дочь, и ее не сразу отпустили к умирающей дочери повидаться. Комментарии «детского омбудсмена» (вот уж где точно нужны кавычки) Анны Кузнецовой жути только добавляют. И да, в поддержку Шевченко пройдет новый Марш матерей.

Про реальную угрозу госпереворота в исполнении группы подростков и одного сорокалетнего мужчины всерьез говорить неловко. Но дело движется, а позор множится

Тут смысл понятен: российская власть сильнее прочего боится денег, которые не может контролировать. Потому что верит по-настоящему только в деньги. У Михаила Ходорковского такие деньги есть, и регулярные атаки на людей, которые сотрудничают с его организациями, — это доходчивые акции устрашения.

Но у дела «Нового величия» вообще нет никакого смысла: его фигуранты никакого отношения к реальной оппозиционной политике не имели, про них и узнали-то все только после ареста. Про реальную угрозу государственного переворота в исполнении группы подростков и одного сорокалетнего мужчины всерьез говорить неловко. В этом деле нет ничего, помимо полицейской провокации и государственного позора. Но дело движется, а позор множится. Обвинения предъявлены, дальше — суд, и всякому понятно, что нет никакой надежды на оправдательный приговор.

Следствие не может ошибаться.

Надежда остается только на условные сроки для невиновных. Может, на радость лоялистам, серьезный человек какой-нибудь вовремя вернется с горнолыжного курорта и позвонит куда надо. И этот звонок гражданское общество по обе стороны невидимых баррикад запишет себе в актив. И мы будем искренне радоваться, что Павликова, Дубовик и прочие их подельники — не на зоне. Так ведь и выглядят нынче хорошие новости.

Но это — если повезет.