Ахматова. Гордость и предупреждение

Дата

Такая знаменательная дата — сто и еще тридцать лет со дня рождения великой Ахматовой. Это ведь праздник на улице отечественной культуры… Впору восславить Серебряный век изысканной русской поэзии:

Строки, датированные 1913 годом, догнали Ахматову в 1941-м, когда в голодающем и в околевающем от холода Ленинграде она стояла в очереди за ржавой селедкой. Их она услышала у себя за спиной, видимо, от ехидного доброжелателя.

То был еще один эпизод, когда сошлись лицом к лицу Серебряный век и Век-волкодав.

Не празднично-юбилейным получился и сам фильм. Да и как он мог выйти иным, если, по жизни, в траурную раму взят не только портрет Ахматовой в день ее утраты, взята ее судьба на фоне истории. Со дня смерти миновало более полувека, а чернота траура не бледнеет.

Следуя сюжету судьбы героини, автор начинает повествование с аудиозаписи голоса Ахматовой:

А в последних, прощальных кадрах фильма строки Ахматовой читает Бродский:

Из-за рамки кадра донесся голос поэта Рейна, подхватившего ахматовский стих:

Уходами обрамлено повествование о дороге Ахматовой «не скажу куда».

Сначала прощание с Блоком в августе 1921 года. Затем «мартиролог потерь и расставаний» с близкими друзьями: расстрелянный Гумилев, замученный Мандельштам, покинутая всеми в Париже Коломбина Судейкина, покинувший родину композитор Артур Лурье, покончившая с собой Марина Цветаева… Список внушительный. Она пережила многих своих друзей и заметила: «Я не знала, что задумана так надолго».

Подробности

Конечно же, самые достоверные подробности биографии большого поэта — его стихи. Они звучат в фильме в основном в исполнении Аллы Демидовой. Но ведь жизнь даже самого глубокого и высокого поэта не бесплотна и не безбытна. Режиссер старается не упустить оставленные следы мучительно-счастливой жизни Ахматовой. Не всегда понимаешь, как они сущностны. Арсений Тарковский догадался; он в минуту, когда ему казалось, что никто его не видит, поцеловал ступеньку дачи, в которой последние годы жила Ахматова.

Елена Якович внимательна ко всему тому, чего касалась ее героиня, к чему она была так или иначе причастна. Режиссер осторожно «прикасается» крупными планами к раструбу, из которого звучал голос Анны Андреевны, словно созданный для произнесения стихов, как заметил поэт Александр Кушнер, к восковым валикам, на которых записан этот голос, к коридорам «дворцовых домов», в которых она жила, к знаменитому Фонтанному дому, с которым у Ахматовой так много было связано, к многочисленным фотографиям, к ее автографам, к автографам ее друзей… Отдельно — фотоальбом Ахматовой. Пунин в кресле. Вот она — в кресле. Вот «Левин тупичок» — так назывался кусок коридора, в котором жил ее сын, в будущем — известный ученый Лев Гумилев. Камин, где она сжигала свои стихи, опасаясь своего ареста, бронзовая собачка, которую она подарила внучке Пунина — Анне Каминской. И т. д.  

Физическая жизнь человека, в том числе и великого человека, чрезвычайно эфемерна, чтобы пренебрегать ее малейшими приметами, ее тенями, ее признаками и сопутствовавшими ей призраками.

Дни, прожитые Ахматовой в блокадном Ленинграде, — это совершенно особенная страница ее жизни. Ее чуть раньше приоткрыла Елена Якович в картине «Ольга Берггольц. Голос». Ольга (Мадонна блокады — так называли ее в ту пору блокадники) и Анна (Муза плача — Ахматова, нареченная так Цветаевой) оказались связанными на короткое время одной судьбой — судьбой умиравшего Ленинграда. Там она сказала, как она ненавидит Гитлера и Сталина. Там она диктовала Берггольц обращение к согражданам. Там были написаны одни из самых трагедийных ее стихов.

Победа не принесла морального облегчения. Убитый сборник стихов… Наконец, злобное Постановление ЦК ВКП(б).

Гражданская казнь

У Сталина в арсенале пыточных наказаний было одно излюбленное. Его, возможно, впервые осознанно он использовал в отношении Осипа Мандельштама. Указание было такое: «Изолировать, но не трогать». Великого поэта и гордого человека Мандельштама вождь довел до крайности. Поэт написал оду вождю, который в благодарность отправил ее автора в ГУЛАГ.

Ахматову тоже изолировали и не трогали. То есть физически не пытали. Но то была самая настоящая прилюдная гражданская казнь. Казнь через «Постановление оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах “Звезда” и “Ленинград”».   

Ахматова пережила своего палача. Ее похороны, как засвидетельствовал Александр Кушнер, стали событием, несмотря на то что были они почти что нелегальными.

Похороны поэтов, как приметил тот же Кушнер, традиционно становятся в России событиями, начиная с Пушкина. Кончая, добавил бы я, Высоцким.

***

В портретах Ахматовой многих удивляла ее гордая осанка, прямая линия спины.

Прямая до самой смерти. Прямее линий не бывает.

Посему стоит в заключение напомнить, что говорил тот голос Анне Ахматовой в стихе, который прозвучал в начале фильма Елены Якович: