Пока Москва бунтует, Сибирь горит, и ее даже начали, поразмыслив немного, тушить. Перековался красноярский губернатор-единоросс Александр Усс, который еще в понедельник считал, что пожары — «это обычное природное явление, бороться с которым бессмысленно, а где-то, возможно, даже и вредно», а в четверг, наоборот, благодарил президента Владимира Владимировича Путина и Министерство обороны за помощь в тушении лесных пожаров. Кипит полемика в рядах российских интеллектуалов. Вот, например, в газетах пишут: «Российская певица и телеведущая Ольга Бузова поддержала юмориста и шоумена Максима Галкина, указавшего на лицемерие "гламурных девиц", "орущих" в социальных сетях по поводу лесных пожаров в Сибири. Артистка призналась на своей странице в Instagram, что по ночам молится за сохранение России». Но пока интеллектуалы спорят о следствиях, мудрец ищет причины. Владимир Жириновский, выступая перед участниками Всероссийского молодежного образовательного форума «Территория смыслов» (если вы не в курсе, что это, не страшно, никаких смыслов там, разумеется, нет, а объяснять — долго и незачем), поведал страшное: «Из-за рубежа сегодня легко воздействовать: лазерные лучи — и заполыхает любой лес».
Там, на форуме — люди, которые выросли при Путине. Никакой другой России, помимо путинской, просто не видели. Им кажется, что здесь так было всегда. Они уже взрослые, хоть и молодые, будущее за ними, и строить они его будут, исходя из опыта, полученного в путинской России. Кстати, я вполне допускаю, что руководить ими при этом будет Путин. И внуками их тоже. Я верю в мощь медицинских технологий и в изобретательность тех, кто уже сейчас обсуждает, как подрихтовать к 2024 году Конституцию, чтобы книжка эта не мешала сохранить власть в правильных, надежных, крепких, но таких при этом добрых руках. А я вот видел три страны, как минимум. Или даже четыре, это как считать. Понятно, что Россия девяностых — совсем не та же страна, что путинская Россия. Но, возможно, и путинская Россия нулевых — совсем не то, что нынешняя путинская Россия. Разница существенная.
Есть, однако, кое-что общее и для Союза, и для всех этих двух Россий. Константа, настоящий знак стабильности. Это, собственно, Владимир Жириновский. Я вырос при Жириновском. ЛДПР (если быть точным — ЛДПСС) создали в 1990-м, то есть примерно тогда, когда я перестал следить за происходящим в приключенческих романах и начал немного следить за происходящим вокруг. Союз развалился, России сменяли друг друга, а Жириновский оставался на плаву. Верный себе и равный себе.
Гениальный популист, производитель жутковатых мемов (еще даже слова «мем» в языке не было, а Жириновский уже их производил), всегда опережавший время. Обещал, что русский солдат помоет сапоги в Индийском океане, задолго до того, как стране начали прививать милитаризм. Грозил войной Украине и Японии, призывал — без особой вежливости — президента Буша вместе ударить по Тбилиси. Ну, то есть тоже, как ударить. Там, в оригинале, пожестче было словцо.
Это он первым заговорил о необходимости поднять Россию с колен. Собственно, «Поднимем Россию с колен!» — слоган его президентской кампании 1996 года. И конечно, именно он гениально сформулировал принцип политики, сразу и внешней и внутренней, новой, последней пока России, когда в 2014-м напал на журналистку одного из государственных агентств. «Эй, придурок! — подозвал он одного из своих партийных подручных, — иди сюда. Сейчас я произнесу “Христос воскресе!”, а ты начинаешь ее жестоко насиловать». Здесь, как говорится, всё. И закон, и пророки.
Собственно, за это его и ценят поклонники, поэтому он на плаву, а его партия в Думе. Оппоненты из него пытались делать пугало, страшилку, после победы ЛДПР на выборах 1993 года один видный американский политолог большую статью написал о том, что над Россией нависла тень ультраправой диктатуры, а Егор Гайдар назвал его однажды «самым популярным фашистским лидером в России». Жириновский с Гайдаром судился и суд выиграл, и правильно, что выиграл. Зрителям (которых еще почему-то до сих пор называют избирателями) понятно ведь, что никакой он не фашистский лидер. Он политику сознательно превратил в театр — опять же опережая время, еще до того, как это стало государственной линией, — и выбрал себе роль злобного клоуна. И отлично ее выдерживает 30 лет почти.
Такие вот смыслы у этой, последней пока России
Мне как-то довелось с ним пообщаться вживую. Умный, образованный, усталый до невозможности человек, который просто делает свой бизнес. Отлично понимающий, чем на самом деле занят, — хотя, конечно, в этом он никому не признается.
Глядя на него, задумаешься: не многовато ли мы насчитали Россий? Так ли уж сильно здесь все меняется?
Но вот эта его реплика про вражеские лазеры, которыми зажгли Сибирь, она-то как раз и позволяет понять, чем нынешняя Россия отличается от прежних. Жириновский по-прежнему верен себе и по-прежнему равен себе, все так же несет агрессивную чушь, которую с неизбежностью растащат на цитаты. Красиво несет, продуманно, тонко и точно — потому и растащат.
Жириновский все тот же, но вот Россия другая. Эксклюзив на производство агрессивной чуши он давно потерял. Не нужен мандат злобного клоуна, чтобы выдавать в эфир эти нелепые мысли. Ровно то же самое в любом ток-шоу на любом из государственных телеканалов может произнести вовсе не Жириновский, а какой-нибудь серьезный до зевоты патриот-единоросс. И прочие эксперты кинутся это все обсуждать — тоже всерьез, и разоблачат козни врагов, и заодно — для зрелищности — толпой побьют какого-нибудь либерала, специально для этого приглашенного на передачу.
Может, и обсудили уже, я мало смотрел телевизор в последнее время.
Есть даже целый телеканал, где потоком идут передачи как раз про это — про то, как злобные американцы пытаются устроить у нас тут глад и мор, наслать саранчу и землетрясения. Тщетно, конечно, пытаются — у нас есть такие приборы (но мы вам про них не расскажем). РЕН-ТВ называется.
Собственно, это вот и есть показатель изменений, случившихся со страной. То, что десятилетиями было набором реплик специального человека с амплуа недоброго клоуна, сделалось государственническим мейнстримом. Заменило идеологию, превратилось в идеологию. Сам, кстати, специальный человек, на обочине, не он главный выгодополучатель от внедрения в жизнь его изобретений. Но это нормально, так всегда бывает.
Такая вот территория смыслов образовалась, понимаешь. Такие вот смыслы у этой, последней пока России. И, откровенно говоря, хочется уже в другую.
