От личной коллекции Ройшн Мерфи до изоляции. Выставка самой дорогой российской фотохудожницы в Санкт-Петербурге

Начнем серию материалов с рассказа о том, что происходит в центре «Фотографика». Там на днях открылась (и закрылась) выставка фотохудожницы Алены Жандаровой. Случайно оказавшаяся пронизанной модной в эти дни темой одиночества человека, застрявшего в изоляции. Причем не от вируса даже, а от самой жизни. 

Питерский двор-колодец. В таких прячут закладки. Или подбрасывают. Два подъезда чуть выбиваются из общего ряда. Один — козырьком и табличкой с триколором. Дальше все по Проппу — за ней участковый, за ним фотография Путина на стене. Тоже своего рода аллюзия к творчеству Алены Жандаровой, когда один кадр — вечный уже, кажется, символ России — насквозь слился с реальностью, с самой страной, поместившейся под козырек.

Напротив — дверь в галерею. Вместо святого путинского лика здесь афиша на листе А4.

«Пюре со вкусом треугольников» — так называется проект Алены Жандаровой в пространстве галереи и образовательного центра в переулке Ульяны Громовой недалеко от Московского вокзала. 

Скромный файлик на железной двери удивителен: Алена — одна из самых дорогих молодых фотохудожниц мира. Есть среди вас любители фильмов Уэса Андерсона? А «великих луков» Ройшн Мерфи? Работы девушки из Иваново — в личных коллекциях обоих. Да и ее миры, кажется, из одной Вселенной и с семейкой Тененбаум, и с сумасшедшими шляпами чуть шепелявящей британской дивы.

Как мы обычно смотрим на фотографии? Вот лист. Вот пейзаж. Вот лицо, изрытое ямочками оспы, на журнальной обложке. Тут все иначе. Проекты Жандаровой — на стыке фотографии и инсталляции, воображаемого и реального. Мы привыкли проводить между мирами четкие и осязаемые границы, но ее оси x и y вышли из-под контроля.

Вот — вжавшаяся в табуретку девушка. Тело обернуто полиэтиленом, словно последние неразобранные куски мяса на прилавках продуктовых. На снимке это тело спряталось за штору. Само фото тоже стыдливо прикрыто гардиной. Хочешь посмотреть, что скрыто, — придется отодвинуть ее край.

А вот среди фотообоев в березках Аленушка в сарафане. Грустная Русь с белоснежной косой ниже попы. Тут же — кокошник, висящий уже на реальном гвозде, вбитом в галерейную стену.

Вот — укутанная в черную ткань женщина словно молится, опустившись на колени, спрятавшись в полотнище, какими накрывают гробы. Лбом — в пол, телом — к воображаемому красному углу. Угол комнаты, изображенной на чуть рваной фотографии, совпадает со стыком стен галереи — так, что хочется и самому туда, вниз, на пол.

Шаблоны инстаграма заменили нам реальность. Любое путешествие схлопнулось до хештега. Признание в любви — до пары эмодзи. Карантин приковал к айфонам даже тех, кто до последнего этому сопротивлялся. Так может, по закону противоречий, именно сейчас — самое время попробовать снова расширить горизонты, как предлагает нам Жандарова, творящая на грани иллюзорного и настоящего.