Правила ведения статистики заболевших, выздоровевших и умерших установлены давно, и они стандартные. Если речь идет о сезонных инфекциях типа гриппа или дизентерии, то данные сообщают каждую неделю. Если обнаружен хотя бы один случай заболевания серьезными инфекциями, например, сибирской язвой или чумой, то о нем докладывают немедленно.

Правила определены для хорошо известных инфекций. При возникновении новой инфекции порядок сбора данных о ней должен быть определен распоряжением Роспотребнадзора. Применительно к коронавирусной этого не было сделано своевременно.

Кроме того, в процессе развития пандемии меняются критерии диагностики COVID-19, что тоже отражается на статистике. Если посмотреть на кривую Китая на графике распространения заболеваемости коронавирусом, можно увидеть резкий скачок количества заболевших. Откуда он взялся? От пересмотра критериев диагностики. Дело в том, что изначально COVID-19 диагностировали по клинико-эпидемиологическим критериям, так называемому определению случая. Они включали в себя, неопределенные симптомы, характерные для простудного заболевания с некоторыми особенностями, плюс пребывание в Ухани. Затем — путешествие в Китай, Италию и так далее. С появлением тестов количество выявленных случаев заражения резко возросло.

Потенциально тесты ПЦР, используемые для диагностики COVID-19, обладают стопроцентной чувствительностью, то есть у всех больных они должны быть положительными, и стопроцентной специфичностью: у здоровых никогда не бывает положительных тестов. Но это только в теории.

Во-первых, как показывает практика, в медицине почти нет тестов, которые давали бы стопроцентную гарантию. Во-вторых, до сих пор не ясно, какие именно тесты используют для диагностики COVID-19 в России. Данные о его чувствительности и специфичности по неизвестной причине держатся в тайне.

При этом многие люди сейчас действительно напуганы. Они полагают, что если сделают тест и получат отрицательный результат, то успокоятся, а если тест окажется положительным — в один миг получат всю необходимую медицинскую помощь. Люди, которые всеми правдами и неправдами пытаются сделать тест, вероятно, не до конца осознали, что специального лечения этой коронавирусной инфекции не существует. Большинству этот тест просто не нужен. Не стоит забывать и о том, что положительный результат теста не означает, что человек болен. Возможно, он — переносчик, в том смысле, что у него инфекция протекает без симптомов.

Что касается посмертных проб, то здесь тоже не все так просто. Вирус запускает повреждение легких, воспаление, и это повреждение с наслоившейся на него бактериальной инфекцией убивает людей. К моменту смерти коронавирусной инфекции может уже не быть в организме умершего. Поэтому во многих случаях официальной причиной смерти пациента с COVID-19 становится, например, пневмония или тромбоз.

Россия относится к странам, которые фиксируют смерти от хронических болезней вместо смертей от COVID-19. И это обман. С таким же успехом можно считать, что все люди на земле умирают от остановки сердца. Похожая ситуация уже была с ВИЧ-инфекцией в СССР: начиная с 80-х годов люди умирали от СПИДа, но им записывали другие диагнозы — диагнозы болезней, которые вели непосредственно к смерти, — потому что с точки зрения руководства страны, политиков СПИД, впрочем, как и туберкулез, социально стыдные для государства болезни.  

Для практики оказания помощи заболевшим сейчас правильная классификация причины смерти не имеет существенного значения. Однако занижение статистики влечет за собой социальные последствия. Правильный учет причин важен для того, чтобы общество и государство правильно реагировало. Если ставить фальшивые диагнозы, то очень долго, пока не погибнут сотни тысяч наших сограждан, «начальники» будут думать, что ничего страшного не происходит. Они сами будут требовать занижения статистики, а когда увидят, что статистика не такая уж и плохая, сделают вывод, что ничего страшного не происходит. Это замкнутый цикл самообмана.

Подготовила Ксения Праведная