Ɔ. Ваше исследование основано на структурно-демографической теории. В чем она заключается?
Структурно-демографическую теорию (далее СДТ. — Прим. ред.) в 1990-х разработал американский социолог Джек Голдстоун. Его работа основывалась на другой, «неомальтузианской» теории — демографических циклов (далее ТДЦ. — Прим. ред.), из которой следует, что численность населения в немодернизированных обществах растет вместе с развитием экономики; в определенный момент темпы роста населения начинают опережать темпы роста экономики, что приводит к социально-демографическому коллапсу. В российской истории подобный коллапс был в период Смутного времени, в начале XVII века. Закономерность, описанная в теории демографических циклов, применима к доиндустриальным обществам, но не к современным, поэтому Голдстоун, исследовавший революции и восстания Нового времени, модифицировал ТДЦ под реалии модернизирующихся обществ. Дело в том, что в современном обществе может произойти социальный взрыв, даже если темпы роста населения не обгоняют темпы роста экономики. Это связано со множеством факторов — слабой гибкостью политической системы, ростом доли молодежи в населении страны, разрывом между элитами и маргинальными группами и так далее. Разработанная Голдстоуном СДТ учитывает все эти факторы.
Ɔ. Как Турчин применил СДТ для анализа социально-политической ситуации в США?
Мы взяли за основу уравнение Голдстоуна, с помощью которого вычислили индекс политического стресса, — Ψ = MMP*EMP*SFD. Ψ — это сам индекс, MMP — потенциал массовой мобилизации, важнейшую компоненту которого составляет доля зарплаты в ВВП на душу населения. Если этот индикатор показывает, что населению от валового внутреннего продукта достается все меньше и меньше, то среди граждан растет недовольство. EMP — индекс мобилизации элит, который показывает, какова доля одного представителя элиты в ВВП. При дестабилизации социально-политической обстановки в обществе увеличивается доля представителей элит, которые, соответственно получают все больший кусок ВВП, но при этом численность элит растет еще быстрее, в результате чего внутриэлитная конкуренция быстро растет. Третий компонент этого уравнения — SFD — индекс государственного фискального напряжения. Он учитывает прежде всего соотношение госдолга и ВВП. Кроме того, мы использовали и другие переменные.
Петр Турчин адаптировал разработанную Голдстоуном модель под США. Эта страна очень удобна для подобного исследования, потому что, среди прочего, в Америке с момента признания независимости каждые 10 лет проводится перепись населения, а это значит, что у ученых на руках есть статистические данные, необходимые для проведения качественного анализа.
Ɔ. Какие результаты получились?
Турчин вывел 50-летний цикл увеличения индекса политического стресса в США и сделал вывод, что показатель Ψ будет особенно быстро возрастать после 2010 года. Подтверждение этому мы видели все последнее десятилетие, в том числе и в прошлом году — вспомните протесты BLM (общественное движение Black Lives Matter, выступающее против расизма и насилия в отношении чернокожего населения. — Прим. ред.). Ранее похожий рост насилия фиксировали в 1960–70-х годах, в начале XX века — накануне Великой депрессии и в середине XIX века, когда как известно, в Штатах шла гражданская война. Кроме того, в исследовании Турчина говорилось о резком падении уровня доверия к институтам власти в 2010–20-е годы, что мы сейчас и видим.
Ɔ. А какие результаты дал анализ, который вы с Турчиным провели в прошлом году?
Мы спрогнозировали дальнейшее снижение авторитета власти. Накануне 6 января, когда в Вашингтоне штурмовали Капитолий, этот показатель был крайне низким — 35 миллионов американцев не доверяли решениям Верховного суда страны (данные опроса института Gallup. — Прим. ред.). Это катастрофа. Кроме того, мы подтвердили сделанные в 2010-м выводы и увидели, что революционные настроения продолжат расти, то есть США могут оказаться на пороге новой гражданской войны. События начала января — подтверждение наших выводов. Лично я считаю, что штурм Капитолия — это именно революционный эпизод, хотя не все коллеги со мной в этом вопросе согласны.
Ɔ. Вашу модель можно применить для прогноза социально-политической ситуации в других странах?
Преувеличивать способности модели Голдстоуна — Турчина нельзя: она в какой-то степени может быть применима к Великобритании, но, например, для Швеции, Японии или Австралии — нет. При анализе других стран приходится принимать во внимание множество других дополнительных моментов, вроде фактора консолидированной демократии. В таких демократиях ярко выраженная контрэлита, которая может выступать с, условно, революционными требованиями к действующей власти, при этом оставаясь в рамках установленных законом и традициями институтов — идет на выборы и побеждает. Такой мощный клапан предотвращает тотальную дестабилизацию социально-политической обстановки. В США этот фактор в последнее десятилетие не работал, потому что американцы перестали доверять выборам. В 2020-м свою роль сыграло заочное голосование (сторонники Трампа не верят результатам подсчета голосов, отправленных по почте, и поэтому не признают результаты выборов. — Прим. ред.).
Ɔ. Возможно ли применить модель Голдстоуна — Турчина к России?
Одним из мощных факторов дестабилизации может стать рост доли молодежи в составе населения. В России эта социальная страта очень малочисленна — нынешние 25-летние родились в 90-х, когда уровень рождаемости был очень низким. В США такого демографического «провала» не было — в конце прошлого века рождаемость сохранялась на высоком уровне и был большой приток мигрантов. Повторюсь, модель эффективна для прогноза по США, но в случае с другими странами она может разве что указать на стабилизирующие общество точки. В России это низкий государственный долг, очень низкая доля молодежи — около 12%.
Ɔ. То есть правительства могут пользоваться этой моделью, чтобы предотвращать социальные взрывы.
Конечно. Модель указывает на то, что существенные реформы могут снимать напряжение в обществе. Пример — «Новый курс» Рузвельта, с помощью которого преодолели последствия Великой депрессии. Возвращаясь к США, наш анализ выделяет три главных фактора сохранения напряженности в стране: рост уровня недоверия к политическим институтам, социального неравенства и госдолга. Решив эти проблемы, власть сможет стабилизировать ситуацию. Другой вопрос — насколько реально с этими проблемами справиться.
Подготовил Асхад Бзегежев при участии Кристины Боровиковой и Семена Кубякина
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь