В юности мне выпала удача — стажировка в Сорбонне. Я хорошо учился, что было несложно на нашем сумбурном факультете, и оказался в числе шестерых счастливчиков, выбранных для отправки в Париж.

Это был не первый мой визит во французскую столицу, но жить в Париже подолгу мне ещё не приходилось. Тут надо признаться, что общага располагалась не в самом городе, а в предместье, поблизости от Диснейленда и в полутора часах на метро от университета. Надо ли говорить, что мне было куда проще добраться хоть до Барселоны, хоть до Биаррица, чем до аудитории.

Учёбой я пренебрегал, пиная вместо лекций сухие листья на бульварах, разглядывая витрины магазинов и целуя незнакомых девушек на дискотеках. Всё это мне чрезвычайно нравилось и соответствовало моей романтической меланхоличной натуре. Время в Париже идёт особенно быстро, осень сменилась зимой, настал день возвращения в Москву.

Париж в холодное время года не самый приветливый город. Промозглый ветер и дождь выдувают и выметают из него существенную долю знаменитой романтики, но Москва по этой части, конечно, далеко впереди. Залы «Шереметьево» встретили меня тусклым светом, на тротуарах лежал чёрный снег, в лужах стояла жёлтая вода.

Домой я добирался автобусом и метро, повсюду были слякоть и мрак, на каждом шагу я испытывал счастье. Я смотрел сквозь заляпанные окна на пригородные пейзажи, я смотрел на безрадостные лица подземных пассажиров, я вдыхал бензин и меня переполняла нежность.

Я вернулся в тесную родительскую квартиру, я ел далеко не изысканную еду, вместо малюсеньких эспрессо, пил чай из здоровенной пиалы, а на улице вынужден был думать, куда поставить ногу, чтобы не погрузиться в гадкое месиво.