Вадим Рутковский: Музейные часы
Александр Сокуров пытается связаться по скайпу с Дирком, капитаном голландского корабля, транспортирующего из Роттердама шедевры живописи. Связь прерывается: в море бушует шторм. Сокуров задается вопросом – стоит ли ради картин рисковать человеческими жизнями, и уподобляет судно плоту Медузы с картины Жерико. Дирк – не единственный собеседник Сокурова: на главный разговор (о культуре и жизни) он вызывает Жака Жожара, возглавлявшего Лувр в период оккупации Франции, и графа Вольфа-Меттерниха – представителя «сложного и разнообразного захватчика», курировавшего музей при Гитлере и Петене. А начинается «Франкофония» с попытки добудиться Толстого и Чехова, демонстрирующей совершенно неповторимое сокуровское чувство юмора. Фото Льва Николаевича Александр Николаевич комментирует так: «Что он так смотрит? Как будто знает, что нас ожидает». А Чехов: «Неужели и он промолчит?» Для Сокурова все эти люди, чей прах давно истлел, живы – в пространстве ноосферы, где прошлое и настоящее едины. И у русских солдат с фотографий начала ХХ века («Кто тут есть? Народ есть... Какие лица, какие души – ангелы, дети...») есть близнецы на полотнах Лувра. В мудрой «Франкофонии», сделанной на пересечении жанров – от эссе до исторического блокбастера, – проговаривается много важного: как мир может становиться мелкой разменной монетой, а желание хранить традиции – питательной средой нацизма, как в музейных объектах отражаются страх власти и страх перед властью... Но важнее всего – чисто кинематографический, по сути, мистический дар Сокурова материализовывать время и его духов.
Восемьдесят восемь минут, проведенных в зале «Дарсена» на острове Лидо – там 3 сентября 2015 года во время Венецианского фестиваля прошел первый публичный показ «Франкофонии», – и меня отправили в странствия по волнам памяти. Сокуров вольно или невольно вспоминает собственные фильмы – вспоминал и я, как еще школьником через дорогу от дома смотрел в кинотеатре «Луч» «Одинокий голоc человека», удивляясь невиданной вольности в работе с изображением и вторжению дореволюционной хроники в причудливый платоновский мир. Как уже студентом-первокурсником в крошечном малом зале «Юности» погружался в «Камень», где призрак Чехова маялся в таганрогском музее-квартире, и реальный мир таял под воздействием призрачных грифельных теней с экрана.
Три самые ожидаемые кинопремьеры весны
«Друзья»
Первый режиссерский полный метр французского баловня судьбы Луи Гарреля – сына известного режиссера Филиппа, красавчика-актера, начавшего творческий путь с «Мечтателей» самого Бертолуччи, золотого во всех отношениях парня без комплексов. Нет их и в раскованной любовной комедии о двух закадычных друзьях-парижанах и одной прекрасной девушке персидских кровей, работающей в забегаловке на Северном вокзале.
