Russian Made

Александр Мамут

Москва, Россия

Проект: типография «Парето-принт»

Почему именно типография?

Все это выросло из изначальной установки, что книги – вещь хорошая и нужная. Помню, в детстве у меня были большие книги, изданные то ли в Венгрии, то ли в Югославии, – «Пиноккио» и «Путешествие Голубой Стрелы». Я их как-то особенно любил. И мне нравится создавать проекты, так или иначе связанные с книгами. Типография же – это отчасти продолжение других моих проектов: издательств «Аттикус», «Махаон», «Колибри» и «Азбука». И я, честно говоря, был удивлен, насколько быстро она была построена. Чистое поле – и вдруг ровно через год работающее предприятие.

А почему в Твери? Ведь там уже есть две типографские фабрики.

Во-первых, это рядом с Москвой. По­этому мы, например, можем оперативно привезти в Москву допечатку тиража – это гораздо быстрее и дешевле, чем, скажем, везти дополнительный тираж из Финляндии. И не надо проходить таможню. Скорость поставки для издателя очень существенна. Сейчас редко замахиваются на сверхбольшие объемы – время трудное. Как правило, сначала делается небольшой тираж, и если неделю-две торговля идет успешно, его допечатывают. При такой тактике, если книга печатается за рубежом, возникает пауза, губительная для спроса: рынок очень быстро заполняется другими предложениями. А если типография поблизости, такой проблемы не возникнет. Во-вто­рых, «Парето» появилась в Твери как раз потому, что там еще с советских времен остались две типографии – и они, к слову сказать, печатают очень неплохие книги. А значит, тут есть кадры, есть традиции, есть вузы, техникумы. Невозможно строить такое сложное производство в городе, где нет полиграфического опыта, – работать будет некому.

Как вам кажется, изменится ли рынок типографии в России с приходом «Парето-принт»?

Не думаю. Потому что мы, откровенно говоря, ориентируемся на западные образцы, на западное качество. Нас интересует довольно небольшой сегмент рынка. Я хочу печатать альбомы по искусству, по архитектуре, книги с большим количеством цветных иллюстраций. В России этим направлением мало занимаются... И обязательно детские книжки большого формата хотим выпускать, а также красивые красочные энциклопедии, справочники, каталоги. Если все пойдет, как задумано, мы могли бы их даже экспортировать. И хотелось бы издать любимых авторов: Олешу, Трифонова, книги про кино, альбомы русских художников Серебряного века, художников соцреализма.

А каковы ваши личные вкусы в области книжного оформления?

Меня полиграфические изыски не интересуют. Я люблю неброскую элегантность. Когда книга сделана лаконично, элегантно, мне это очень нравится. Очень много, кстати, таких изданий было в советское время.

С какими тиражами вы работаете?

Если исключить сверхбольшие, то абсолютно с любыми. Например, недавно мы выпустили атлас Курильских островов, подготовленный Институтом географии РАН РФ. Общий тираж – двести экземпляров. Не скажу, что шедевр, но вполне европейского уровня получилась книга.

Что сейчас самое важное для вас в смысле продвижения этого проекта?

О, это скучная история. Чтобы вывести типографию с самым современным в России оборудованием – а у нас именно такая типография – на проектную мощность, необходима кропотливая ежедневная работа. Есть такой «принцип Парето»: двадцать процентов затраченных усилий приносят восемьдесят процентов результата. Отсюда, кстати, и название нашей типографии. Дело за малым: надо только правильно выбрать необходимые действия, которые составят эти двадцать процентов.

Алла Вайнштейн

Сиэтл, США

Проект: плавучие ветроэлектрические станции Windfloat

Моя компания Principle Power занимается совершенно новым в альтернативной энергетике направлением – добычей энергии ветра в океане. Мы первые в своем роде.

Выглядит это так. На плавучей платформе, которая является нашей уникальной разработкой, установлен ветряк. Платформу выводят на буксире в море, на глубину около пятидесяти метров, и закрепляют якорями. Каждая такая станция может обес­пе­чить электричеством несколько небольших населенных пунктов.

Почему именно на воде? Причин несколько. Прежде всего наша планета, грубо говоря, – огромный радиатор. Морской бриз над водой, которая охлаждает этот радиатор, дует без всяких препятствий, он интенсивный и направленный. Почему бы не использовать эту энергию? Кроме того, обычные ветряки не везде можно установить: скажем, на Восточном побережье США для них подходящих мест на суше нет. А наши станции работают в океане и при этом на значительном удалении от берега.

Мы только что получили грант департамента энергии США на установку демонстрационного образца в штате Мэн. Такая же станция будет установлена в 2011 году в Португалии. Мы также будем развивать проект в Орегоне и на Западном побе­режье США, где в ближайшие годы должна появиться самая мощная платформа – ее энергии должно хватить для большого города.

И, что крайне важно, этот процесс выработки электроэнергии никак не вредит окружающей среде, с точки зрения экологии он безупречен. Для меня это был главный критерий: мы создаем не только бизнес-проект, но и концепцию гармоничного союза природы и технологий. Поэтому я и основала в прошлом году Ассоциацию специалистов в области энергии океана: вместе мы должны развивать именно такие идеи.

Cергей Ревякин

Лондон, Великобритания

проект: черная икра из Harvey Nichols

Хозяйство у нас в Латвии, а продаем икру в Лондоне, в универмагах Selfridges, Harvey Nichols. В отеле Brown's она уже включена в меню room service. А только что мы получили заказ от магазина Partridges, поставщика двора Ее Величества. И все, конечно, знают, что эта икра добыта особым, гуманным способом.

Правда, этот способ новый только для Европы, а изобретен он еще в СССР. Два или три специалиста массируют осетра особым способом, вызывая искусственные роды. Потом – «дойка». После такой дойки осетр живет до тридцати пяти лет.

Мы первые, кто стал применять этот «деликатный» метод широко. И что очень важно – наша технология позволяет получать зернистую икру. То есть это не размазня, к которой уже все привыкли, а настоящая рассыпчатая икра. И вкус у нее настоящий. Многие сначала не понимают, что такой она и должна быть, – настолько черная икра была испорчена консервантами в последнее время.

У нас в компании тридцать человек, и все мы бывшие жители России. А хозяйство находится в Латвии, потому что после распада Союза оказалось, что главные специалисты по добыче икры живут именно там, в Прибалтике.

Cаша Яковлева-Фредриксен

Вудсток, США

проект: центр Бутейко в Америке 

Все началось два года назад. У моего мужа обострилась астма, он стал в буквальном смысле слова умирать. Мы обошли многих врачей в Америке, и все они твердили одно и то же: астму можно лишь приостановить с помощью таблеток. В Америке вообще все болезни пытаются лечить таблетками. Но таблетки не помогали.

Стали искать врачей по всему миру. Ничего нового мы ни от кого не услышали, а мужу с каждым днем становилось все хуже. В какой-то момент одна моя знакомая рассказала, что в Москве есть клиника К. П. Бутейко, где занимаются астмой и вылечивают ее. Мы позвонили туда, и нам сразу повезло: нас соединили с Людмилой Дмитриевной, вдовой покойного Константина Павловича. В первые же две недели лечения у мужа исчезли все главные признаки болезни, ему на глазах становилось легче. Тогда мы поняли, что имеем дело с замечательным открытием, которое может исправить многие судьбы. У нас возникло желание этим заниматься, познакомить с методом Бутейко как можно больше людей.

Сейчас мы являемся представителями клиники Бутейко в Америке и во всем англоязычном мире. Наша работа состоит из двух частей. Сначала мы рассказываем пациентам об открытии. Бутейко обнаружил, что причина астмы – гипервентиляция. Слишком большое поступление воздуха в легкие может привести к смерти, поэтому организм вырабатывает защитную реакцию. Каналы, по которым поступает воздух, рефлекторно начинают сужаться – человек задыхается. Если научиться дышать правильно, причина болезни исчезнет. А правильно – значит поверхностно и равномерно.

Вторая часть нашей работы посвящена образу жизни – и это важно. Дело в том, что технология лечения по методу Бутейко безлекарственная и безоперационная. Мы выясняем, какие причины способствуют гипервентиляции в конкретном случае: это могут быть стресс, физические перегрузки, неправильная диета. Если человек слишком много ест, его дыхание углубляется, таким больным нужно держать под контролем свои желания и потребности. Мы вместе разрабатываем программу по устранению источников неправильного дыхания, корректируем прежде всего стиль жизни. Интересно, что люди, практикующие метод Бутейко, начинают меньше есть и спать.

Когда мы задумали открыть клинический центр в Америке, выяснилось, что именно здесь о методе Бутейко знают меньше, чем в других странах. Так что нас здесь можно назвать первопроходцами. Мы открылись всего год назад, но у нас сразу появились клиенты. А после публикации о нас в газете The New York Times в ноябре поднялось настоящее цунами – желающих оказалось столько, что мы едва справляемся. Каждый день приходят предложения о сотрудничестве со всего мира. У нас появились клиенты в Норвегии, Новой Зеландии, Австралии – с ними мы проводим занятия по «скайпу». Ньюйоркцы приезжают к нам в Вудсток. Интересно, что большинство людей, которые прошли курс оздоровления, записываются на профессиональные тренинги – хотят быть специалистами и обучать других. Мы стараемся этому содействовать, ведь мы тоже так начинали.

Алексей Агранович

Москва, Россия

проект: спектакль «Каменный гость» по А.С. Пушкину

В шутку я себя все последнее время называл киноаксессуаром. Никогда в жизни не мечтал, что буду заниматься тем, чем занимаюсь уже больше десяти лет. Я имею в виду постановку церемоний (фестиваля «Кинотавр», ММКФ. – Прим. ред.) И еще мы организовываем всякие корпоративные мероприятия. Нет, это все важные для меня вещи, и я в них действительно вкладывался... Но как всякий молодой человек, имеющий отношение к киношной среде, я с середины девяностых твердил как заведенный: хочу снимать кино, хочу снимать кино. И так на протяжении лет десяти. А в середине двухтысячных понял, что если я все еще хочу, то наконец могу: у меня довольно большие связи, я знаю, как организовать процесс. И люди вокруг вроде бы тоже советуют: ну давай! И тут я вдруг осознал, что снимать кино мне расхотелось. Что есть Хлебников, Хржановский, Герман-младший, Буслов, которые просто не могут не снимать, – и есть я. А я не думаю о кино, как они, двадцать четыре часа в сутки. Наконец я понял, что хочу поставить что-нибудь в театре и что чем больше я работаю на сцене, занимаюсь церемониями, тем интереснее мне становится именно театр.

В общем, я стал смотреть, какие есть современные пьесы, – ничего не понравилось. Что-то даже сам пробовал писать. Тоже не то. В какой-то момент понял: то, что мне нужно, – это «Каменный гость». Да-да, «Каменный гость» Александра Сергеевича Пушкина. Я подумал, что в сегодняшней Москве эта вещь может оказаться близка огромному количеству людей, потому что это пьеса о взаимоотношениях человека с самим собой, со своей совестью, страстями – и с Богом. Вроде бы банальное соображение, но мы все состоим из этого, во всех нас есть боль, переживания, мучения, вот только мало кто решается сказать об этом публично.

И вот я встречаюсь со своими друзь­ями: музыкантом Леней Федоровым, дизайнером Игорем Гуровичем, актерами Алексеем Горбуновым, Оксаной Фандерой, Викторией Толстогановой, Александром Самойленко, Мерабом Нинидзе, стилистом Наташей Власовой. И всем им по отдельности рассказываю свой замысел, говорю с ними про пьесу – как я ее понимаю; мы обсуждаем героев. И почему-то все соглашаются участвовать – при том что большинство из них уже давно не играет в театре, а Мераб и вовсе никогда не играл. И ни один не спрашивает про гонорары.

Премьера – в начале февраля, наверное, на сцене Театра Станиславского. Я режиссер и продюсер. Мой администратор волнуется: кто придет на Пушкина? Но мне почему-то кажется, что будет много народу. Возможно, мы уже готовы сегодня задавать себе трудные вопросы, ответы на которые не всегда приятны. С