Эффект Facebook

Журналист Дэвид Киркпатрик уже два десятилетия пишет о новостях интернета и курирует раздел «Технологии» в журнале Fortune. В 2006 году он познакомился с создателем Facebook Марком Цукербергом и получил возможность близко наблюдать становление мощнейшей социальной сети. Ее историю Киркпатрик описал в книге The Facebook Effect. Выход книги запланирован американским издательством Simon & Schuster на середину июня. Мы публикуем отрывок из первой главы и эксклюзивное интервью с автором.

Текст Дэвид Киркпатрик 

Журнальный вариант перевода Сергей Полотовский

Книга «Эффект Facebook» («The Facebook Effect» by David Kirkpatrick) выходит на английском языке в США, в издательстве Simon & Schuster 15 июня 2010. Ее перевод на русский издательство «Эксмо» выпустит осенью 2010 года.

Чем хорош Facebook?

Интервью с Дэвидом Киркпатриком, автором книги «Эффект Facebook»

записал  ~  Сергей Алещенок

Почему для своего писательского дебюта вы выбрали именно Facebook, а не Twitter или, скажем, MySpace?

Мне с самого начала показалось, что среди существовавших в тот момент интернет-компаний Facebook – самая перспективная, я даже подумал: возможно, она когда-нибудь затмит Google. Я как журналист уже двадцать лет пишу о компьютерных технологиях, так что решил положиться на свое чутье и скорее взяться за книгу – пока не опередили. Для начала, правда, опубликовал в журнале Fortune статью Why Facebook Matters. Тогда сайт был доступен только для студентов нескольких колледжей, то есть был известен лишь довольно узкому кругу, так что мой материал стал первой попыткой рассказать о неординарном проекте и его основателе – Марке Цукерберге.

Чем же Цукерберг так интересен?

Должен сказать, что Марк произвел на меня сильное впечатление. Когда мы встретились в сентябре 2006 года, ему было всего двадцать два года, но в нем уже явно проявлялись задатки большого стратега, умеющего работать на перспективу и заглядывать в будущее. Для предпринимателя качество очень важное, хотя довольно редкое. Поговорив с ним, я твердо решил, что Facebook заслуживает книги, так как имеет все шансы превратиться в глобальное явление.

И в одно из самых успешных предприятий.

Вот именно. Facebook уже стала одной из двух важнейших интернет-ком­па­ний. Возможно, ее рост вообще самый быстрый в истории. Ей всего шесть лет, а к лету, когда выйдет моя книга, число ее клиентов приблизится к полумиллиарду. По темпам роста Facebook можно, наверное, сравнить с YouTube или Wikipedia – это тоже очень важные сетевые игроки, но мне все-таки кажется, что по своему влиянию на интернет-сообщество Facebook их превосходит. Люди проводят здесь гораздо больше времени, потому что это не просто интернет-сервис, заточенный под какой-то тип задач, а платформа, обслуживающая невероятно широкий круг потребностей, связанных с коммуникацией.

Ваша книга называется «Эффект Facebook», что это за эффект?

Не все это замечают, но Facebook воздействует на самые разные стороны нашей жизни. Он формирует связи между людьми, видоизменяет рекламу, маркетинг, новости, даже влияет на политику. Но главное – это не просто очередной сайт, а принципиально новая форма общения, более высокий уровень коммуникации по сравнению, например, с электронной почтой. Мы рассказываем Facebook, кто мы такие, чем интересуемся, что с нами происходит, а он – с нашего разрешения – автоматически рассылает эту информацию нашим друзьям. Собственно, главное новшество и состоит в этой автоматизации. Ведь, чтобы позвонить кому-то, нужно набрать номер, чтобы отправить e-mail – вбить адрес, здесь же вы только вносите информацию, а программа сама рассылает ее сотням, а иногда тысячам людей. Вот вам и «Эффект Facebook».

Книга задумывалась как инсайдерская история. Насколько глубоко ваc пустили в недра компании?

Как ни странно, очень, очень глубоко! Когда я сказал Цукербергу, что собираюсь написать книгу о Facebook, он в своей обычной манере почти закричал: «Отлично! Пиши!» – и с этого момента все двери для меня были открыты. Марк сам уделял мне много времени и просил своих сотрудников отвечать на любые мои вопросы, так что я мог говорить с кем угодно и о чем угодно. Мало кому из авторов, пишущих о какой-либо компании, выпадает такая удача. Ну и потом, почти всем ребятам, которые работали в Facebook, было по двадцать пять лет, а в этом возрасте люди, как правило, очень открыты и не думают, о чем можно говорить, а о чем нельзя. Так что мне повезло вдвойне. Вообще же надо сказать, что открытость – один из важнейших пунктов в философии Марка Цукерберга, а следовательно, и Facebook.

 

Судя по вашей книге, Цукерберг не очень похож на обычного бизнесмена. Стремительный успех Facebook как-то его изменил?

Честно говоря, по Марку и сейчас не сразу догадаешься, что он бизнесмен. Конечно, он повзрослел: когда он запустил Facebook в Гарварде, ему было девятнадцать лет, а сейчас – двадцать шесть. За это время он многому научился, в первую очередь ответственности. Мне кажется, он очень остро чувствует ответственность за компанию, которой миллионы людей доверяют самую разную информацию о себе. Но я не думаю, что как человек он сильно изменился. Может, стал немного решительнее и тверже, но в нем и сейчас виден прежний идеализм.

В своей книге вы довольно много пишете о взаимоотношениях Facebook и Google, рассматривая ситуацию в основном глазами Марка Цукерберга. А каким был бы взгляд с противоположной стороны?

Рост Facebook, безусловно, представляет определенную угрозу стратегическим планам Google. Компания Цукерберга занимает все большую территорию, выходя далеко за рамки сферы влияния поисковой системы и претендуя уже на бесспорное лидерство в интернете. Если Facebook сможет наладить более активный приток рекламы, вот тогда у Google может действительно заболеть голова. Но, чтобы увеличить привлекательность своего продукта для рекламодателей, Цукербергу нужно будет очень серьезно поработать. Потому что сейчас цифры по рекламе просто несопоставимые: у Google сотни тысяч рекламодателей, у Facebook – менее десяти тысяч. Думаю, в обозримом будущем поисковый колосс будет по-прежнему процветать.

Если все же взглянуть на Facebook критически, в чем, по-вашему, заключается главная опасность – для самой этой сети и для ее пользователей?

Основная опасность в том, что Facebook убедил нас: «Вы можете доверить нам практически любую, даже самую интимную информацию». И до сих пор компания весьма эффективно охраняла эту информацию, но с каждым годом поддерживать столь высокий уровень безопасности становится все труднее. Весь вопрос в том, хватит ли у Facebook технических ресурсов, чтобы и в дальнейшем противостоять возможным утечкам. К сожалению, в интернете хватает любопытных да и просто нечистоплотных пользователей, которые к тому же отлично оснащены и способны взламывать самые изощренные защитные системы. Это первая опасность. Вторая заключается в том, что Facebook является частной компанией. Да, пока она не стремится заработать все деньги на свете. Но, безусловно, наступит момент, когда аппетит проснется и Facebook почувствует вкус сверхвысоких прибылей. И вот тогда возникнет вопрос: какими средствами компания будет этого добиваться? И насколько нам всем понравятся эти средства? Я очень верю в Марка Цукерберга, но не исключаю, что, когда компания выйдет на самый высокий уровень, он может потерять контроль над ситуацией. И если это произойдет, доверять Facebook информацию станет очень рискованно.

Я так и не смог найти вашу страницу на Facebook, возможно, потому, что там 216 Дэвидов Киркпатриков. Вы действительно не зарегистрированы?

О боже! Я и не знал, что нас так много! Ну конечно, у меня есть страница на Facebook и почти две тысячи друзей. Да, 216 Киркпатриков – невероятно! Остается утешать себя мыслью, что из них я первым зарегистрировался на Facebook.

 

Второкурсник Марк Цукерберг поселился в гарвардском общежитии Керкленд-хаус в сентябре 2003-го. Явился он, волоча за собой почти трехметровую белую доску – на таких при мозговом штурме чокнутые математики пишут свои формулы. В его комнату эта бандура не влезала, и ее пришлось пристроить на стене в холле. Цукерберг, студент-компьютерщик по специальности, схватил фломастер и сразу начал что-то на ней строчить. Вскоре доска украсилась узором из разноцветных формул и символов. Марк мог часами торчать в холле, уставившись на свои записи и прижимаясь к стене, когда кому-нибудь надо было пройти. Иногда он отступал в спальню, чтобы получше разглядеть уравнения. «Он просто жить не мог без этой доски, – вспоминает сосед Цукерберга Дастин Московиц. – Ему необходимо было записывать свои идеи, даже если это их никак не проясняло». Больше всего его занимали проблемы интернет-сервисов. Он сутками корпел над программным обеспечением, забросив все остальные предметы. Сон никогда не входил в число его приоритетов.

В первую же неделю Цукерберг смастерил «софт» под названием Course Match. Этот вполне невинный ресурс должен был помочь студентам подбирать себе предметы, ориентируясь на то, кто из знакомых уже записался на курс. Достаточно было кликнуть мышкой на фамилию студента, чтобы увидеть, какие занятия он или она будет посещать. Если симпатичная девушка сидит рядом с вами на топологии, можно было узнать, не встретитесь ли вы в следующем семестре и на дифференциальной геометрии, или щелкнуть мышкой на ее фамилию и посмотреть, какие еще предметы она выбрала. Сотни студентов тут же вцепились в Course Match: ведь в Гарварде все крайне озабочены вопросами статуса и очень часто оценивают привлекательность курса в зависимости от того, кто еще будет его посещать. Цукерберг написал программу, которую все давно ждали.

Марк Цукерберг был типичным интровертом. В свои девятнадцать лет этот худой невысокий паренек с копной курчавых темных волос и россыпью веснушек на лице едва тянул на пятнадцать. На нем всегда были мешковатые джинсы, резиновые сандалии – даже зимой, и футболка, обычно с какой-нибудь остроумной надписью или картинкой. В это время он частенько носил футболку с изображением обезьяны и надписью Code Monkey (на жаргоне программистов – малоквалифицированный энтузиаст, пишущий для себя и своих друзей несложные программы. – Прим. ред.). Незнакомым людям он поначалу казался тихоней, но это впечатление было обманчивым. Он просто старался ничего не говорить, пока не выскажутся другие, – стоял себе, молча уставившись на собеседников. Но стоило вам сказать что-нибудь достойное внимания, его прорывало, и Марк обрушивал на вас каскады красноречия. Если же вы попросту сотрясали воздух ничего не значащими банальностями, он либо начинал смотреть сквозь вас, либо быстро менял тему разговора. Цукерберг мыслил всегда строго логически и был педантичен донельзя. Мысли он тщательно записывал в толстенные блокноты бисерным каллиграфическим почерком.

При этом он почти никогда не оставался без подруги. Девушек привлекала его ехидная улыбка, им нравились его уверенность в себе, чувство юмора и независимость. Цук, как его тогда называли, производил впечатление человека, у которого, что бы он ни делал, всегда все получалось.

Заполняя вступительное заявление в Гарвард, Марк с трудом смог уместить на бланке все награды и премии, полученные в старших классах, – грамоты по математике, астрономии, физике и классическим языкам. Кроме того, он был капитаном школьной сборной по фехтованию, свободно читал и писал на французском, иврите, латыни и древнегреческом. (Марк шутил, с присущим ему суховатым юмором, что из-за своего ужасного произношения предпочитает мертвые языки.) Головокружительно высокий статус гарвардского студента совсем его не пугал, ему это было не в новинку. До Гарварда Цукерберг учился в элитарной Академии Филипс Эксетер, откуда традиционно поступают в университеты «Лиги плюща». Он перевелся туда по собственной инициативе, а не под давлением родителей: просто ему стало скучно в государственной школе в городке Доббс-Ферри под Нью-Йорком.

Он был вторым ребенком из четырех в семье отца-дантиста и матери-психолога и единственным мальчиком. Их дом, хотя и самый большой в квартале, был довольно скромным. В огромном зубоврачебном кабинете на первом этаже господствовал гигантский аквариум. Старший Цукерберг, известный своими чудачествами, носил в округе прозвище painless Dr Z («безболезненный доктор Z»). Слоган на его веб-сайте гласил: We cater to cowards («Трусишкам у нас понравится»). Сестры Марка учились блестяще. (Старшая Рэнди теперь главный маркетолог Facebook.) Склонность к техническим наукам у Цукерберга обнаружилась в самые ранние годы: темой для вечеринки по случаю своей бар-мицвы он выбрал «Звездные войны».

 

Студенческие апартаменты, доставшиеся Марку, были самыми маленькими в Керкленд-хаусе. Здесь было две спальни, в каждой из которых стояло по двухъярусной кровати и маленькому столику. Соседом Цукерберга по комнате оказался симпатичный белобрысый гей Крис Хьюз, специализирующийся на филологии и истории и интересующийся политикой. Они сразу же разобрали кровать, поскольку решили, что будет справедливо, если никому не придется спать наверху. Правда, теперь две отдельно стоящие койки занимали почти все пространство комнаты, и в ней с трудом можно было разойтись. Проку от доски тут точно не было никакого, она вечно была завалена кучей хлама. В соседнем боксе за стеной квартировали усидчивый экономист Дастин Московиц и Билли Олсон, актер-любитель и большой забияка.

Помимо двух спален в апартаментах имелась общая комната, где у каждого был свой рабочий стол, – как и везде, здесь царил чудовищный беспорядок. Марк имел привычку неделями накапливать мусор, захламляя все вокруг, включая чужие столы: допив пиво или «редбул», он вечно оставлял банки где попало. Только у сердобольной подружки Московица иногда лопалось терпение, и она немножко прибиралась в этом кавардаке. Когда же в комнату зашла мама Цука, впервые приехавшая навестить сына, она обвела комнату смущенным взглядом, а потом, как бы извиняясь за сыновнюю неопрятность, пояснила: «В детстве у Марка была няня».

Зато теснота крохотных комнатенок сближала их обитателей. Марк от рождения был парень прямой и честный до грубости – черта, унаследованная от матери. Молчун, он сделался лидером, поскольку очень часто становился заводилой, так что очень скоро привычка общаться без обиняков стала нормой и для его соседей. Секретов не было. Все четверо отлично ладили, поскольку знали, кто чего стоит, и постоянно затевали общие проекты.

Излюбленной темой разговоров был интернет. Московиц, хотя и плохо разбирался в компьютерных технологиях, проявлял к ним живой интерес и часто спорил с Цукербергом, что «выстрелит» онлайн, а что нет, из чего может получиться хитовый сайт и что может произойти, если Глобальная сеть будет и дальше так активно развиваться. Хьюз и Олсон поначалу не принимали участия в этих дискуссиях, но и они не смогли долго оставаться в стороне.

Воодушевленный неожиданным успехом Course Match, Цукерберг вскоре принялся за новый проект. Он получил название Facemash, и тут Марк впервые явился перед гарвардским обществом в совершенно не­ожиданном качестве – провокатора и бунтаря. В созданной им программе, предназначенной для определения самых сексапильных студентов в кампусе, использовался алгоритм, обычно применяющийся для рейтингования шахматистов. Пользователь получал возможность сравнивать попарно студентов одного пола и отмечать, кто из двоих кажется привлекательнее. Каждому участнику по мере роста его рейтинга приходилось конкурировать со все более сексуальными соперниками.

Из дневниковой записи, которую Марк зачем-то вывесил вместе с новой программой, явствует, что затеял он все это после ссоры с подружкой. «Х – стерва. Надо чем-то заняться, чтобы выкинуть ее из головы, – написал он, добавив: – Ну да, я немного принял, и что с того?» Возможно, уязвленное самолюбие подсказало Марку идею сравнивать студентов с представителями крупного рогатого скота. Но потом, как явствует из электронного дневника, Билли Олсон предложил все-таки сравнивать людей с людьми и «только иногда привлекать для сравнения животных». К моменту запуска программы анималистическая тема и вовсе исчезла. «Пропустили еще по паре пива!» – отмечал Цукерберг в подробной хронике трудов над Facemash. Вся работа заняла не более восьми часов, и к четырем утра проект был готов.

Фото для Facemash были взяты из так называемых «фейсбуков» – альбомов, которые составляли в каждом гарвардском общежитии из фотографий первокурсников. Уродливые казенные фотографии делались в тот день, когда студенты впервые приезжали в университет, и о них всем хотелось поскорее забыть. Цукербергу удалось добыть фотографии обитателей девяти из двенадцати гарвардских общежитий (студенческая газета The Harvard Crimson позже назвала это «электронным грабежом»). Большую часть этих альбомов Марк просто стащил через интернет. В Лоуэлл-хаусе один приятель разрешил ему войти в систему под своим логином (позже приятель сильно пожалел об этом). В другое общежитие Марк пробрался тайком, подключил кабель к внутренней сети и скачал оттуда фотографии с фамилиями учащихся.

То, что он занимался вещами не вполне законными, нисколько его не смущало. Цук был парень своенравный и любил что-нибудь «замутить». А разрешения он никогда не спрашивал. Не то чтобы он специально нарушал правила – он попросту не обращал на них внимания.

 

Facemash был запущен вечером 2 ноября. «Нас приняли в Гарвард за красивые глаза? – вопрошал слоган на главной странице сайта и продолжал: – Нет. Но будут ли нас оценивать по внешности? Да». Цукерберг разослал ссылки нескольким друзьям и позже утверждал, что собирался только протестировать продукт и выслушать предложения. Но, начав пользоваться сайтом, студенты уже не могли остановиться. «Испытатели» тут же сообщили о новой сети своим приятелям, и Facemash мгновенно стал хитом студенческого андеграунда.

The Harvard Crimson впоследствии весьма красноречиво описывала достоинства нового софта, хотя в редакторской колонке Цукербергу досталось на орехи за «потакание худшему, что есть в студентах Гарварда»: «Странно косящий четверокурсник и красавчик из семинара по средневековым рукописям – клик! Сосед по общежитию и парень, который все время пялится на тебя в столовой, – клик!

Девушки двух твоих лучших друзей – пауза… клик, клик, клик!.. Гарвардские студенты могли вволю потешиться любимым занятием – судить обо всех вокруг лишь по внешности, причем судить заочно, не сталкиваясь лицом к лицу со своими жертвами». Да, это было весело.

Сосед-гей шумно радовался, обнаружив, что в первый час работы сайта его фото оказалось самым привлекательным из всех мужских физиономий. Естественно, он растрезвонил об этом всем своим друзьям, и те тоже подтянулись. Когда около десяти вечера Цукерберг вернулся в свою комнату, он обнаружил, что его лэптоп завис под напором сообщений от пользователей Facemash. Но сайт обратил на себя внимание не только соседей Марка. Сразу же посыпались обвинения в сексизме и расизме от двух женских групп – «Фуэрца Латина» и Ассоциации чернокожих женщин Гарварда.

Вскоре к делу подключилась университетская служба технической поддержки, и Цукербергу отключили интернет. К этому времени – около 22.30 – на сайт успели зайти четыреста пятьдесят студентов, которые проголосовали за двадцать две тысячи пар фотографий.

Позже Цукерберг предстал перед гарвардской административной комиссией вместе со своим соседом по общежитию Билли Олсоном, тем самым студентом, который сообщил ему свой пароль для входа в сеть Лоуэлл-хауса и, как отмечалось в блоге, «привнес в проект свои идеи», а также третьекурсником Джо Грином, помогавшим в работе над сайтом. Цукерберга обвинили в нарушении университетского кодекса поведения, точнее – статей, касающихся компьютерной безопасности, авторского права и конфиденциальности. Комиссия вынесла Марку условный приговор и обязала его проконсультироваться с адвокатом, остальных же решила не наказывать. Если бы Цукерберг заранее не убрал из сети фотографии животных с фермы, он, конечно, не отделался бы так легко. Марк принес извинения женским группам, объяснив, что его проект был всего лишь компьютерным экспериментом и он понятия не имел, во что это может вылиться.

Случай этот ясно показал, что у Цукерберга дар придумывать программное обеспечение, от которого пользователи не в силах оторваться. Соседей по общежитию это нисколько не удивило. Они ведь знали, что Марк даже вел переговоры с Microsoft и другими крупными компаниями о продаже программы Synapse, которую он вместе с другом разработал еще в Эксетере в качестве курсовой работы. Программа следила за тем, какую музыку слушает пользователь, чтобы предложить ему другие похожие песни. Друзья звали программу «Умница» и заволновались, когда узнали, что Цукерберг может выручить за Synapse целый миллион. Они умоляли его, если это случится, купить в гостиную большой телевизор с плоским экраном.

После скандала вокруг Facemash Цукерберг установил дружественные отношения с Ассоциацией чернокожих женщин Гарварда, любезно предложив девушкам свою помощь в создании их собственного сайта. Кроме того, он некоторое время помогал трем четверокурсникам – близнецам Кэмерону и Тайлеру Винклвоссам и их другу Дивье Нарендре, пытавшимся соорудить сайт знакомств под названием «Гарвардский связной», который должен был еще и сообщать обо всех вечеринках и предоставлять скидки в ночные клубы. Так как эта троица гораздо лучше разбиралась в гребле, чем в программировании, Марк на правах нового интернет-светила был призван обеспечить техническую сторону предприятия. «Такие маленькие проекты стали для меня чем-то вроде хобби, – рассказывает Цукерберг. – В тот год их было, наверное, штук двенадцать. Естественно, ни на одном я не мог серьезно сосредоточиться».

 

11 января Цукерберг заплатил на Register.com тридцать пять долларов за годовую регистрацию сайта Thefacebook.com. Новый ресурс унаследовал некоторые черты Course Match и Facemash, равно как и сервиса Friendster, к которому Цукерберг также имел прямое отношение. Friendster представлял собой социальную сеть, где каждый мог создать свой «профиль» с данными о хобби, музыкальных вкусах и другой личной информацией. На таких сервисах люди связывали свой профиль с профилями друзей, создавая таким образом собственную «сеть».

Friendster, как и большинство социальных сетей на тот момент, был предназначен в основном для знакомств. Новшество же заключалось в предположении, что роман легче всего закрутить со знакомыми друзей и их знакомыми. Этот ресурс быстро покорил Гарвард, но через год растерял очки, когда к местным пользователям добавились миллионы юзеров со всей страны. Это создало технические сложности, из-за которых сайт стал крайне медленно грузиться. Кроме того, до Гарварда дотянулась из Лос-Анджелеса созданная в августе предыдущего года другая, более попсовая социальная сеть MySpace. Она быстро росла и уже насчитывала около миллиона членов, хотя в Гарварде и не пользовалась особым спросом.

Но здесь по-прежнему ходили слухи, что скоро «фейсбуки» всех общежитий (те, что Цукерберг с особым цинизмом позаимствовал для Facemash) будут объединены онлайн в виде поисковой системы. А пока приходилось довольствоваться лишь ежегодным печатным альбомом – «Списком первокурсников», в котором были собраны фотографии новоиспеченных студентов. Тем не менее даже этот допотопный фолиант пользовался огромной популярностью и активно комментировался – молодые люди неизменно обводили в кружочек фотографии самых симпатичных девиц.

Однако теперь, когда студенты увидели, чего можно добиться с помощью Friendster, возникла потребность в современном онлайновом альбоме. Было ясно, что создать веб-каталог несложно. Газета The Harvard Crimson не осталась в стороне и стала весьма активно продвигать идею создания электронного «фейсбук-альбома». В редакторской колонке от 11 декаб­ря под заголовком «Улыбайтесь онлайн: сетевой “фейсбук” должен и помогать, и развлекать» редакторы только что не объяснили, как его сделать технически. Причем особо подчеркивалось, что в такой системе студенты должны сами контролировать информацию о себе. В конце семестра на праздничном ужине все говорили о том, что нужно сделать «общий фейсбук». Цукерберг пошел домой и сделал.

«Конечно, в каком-то смысле Марк показал Гарварду “кукиш”, – говорит одноклассник Цукерберга. – Ведь в университете постоянно заявляли, что сделают централизованный “фейсбук”, но никто не знал, как быть с личными данными пользователей, – все боялись, что их распространение может вызвать серьезные юридические проблемы. А Цукерберг нашел отличный выход, предоставив людям возможность самим загружать информацию о себе».

Эта блестящая идея в сочетании с давним желанием Цукерберга создать надежный каталог достоверной информации о студентах стала основой Thefacebook. «Мы запустили наш проект, чтобы помочь студентам Гарварда больше общаться, – говорит Цукерберг. – И чтобы все могли видеть, что у нас тут происходит. Каждый пользователь получает доступ к информации о ком угодно, и любой при желании может делиться какими угодно сведениями».

В отличие от Friendster новый сервис не был сайтом знакомств. Это было универсальное средство связи, приспособленное для решения простой задачи: не терять из виду однокашников и быть в курсе того, что с ними происходит. Позже некоторые знакомые Марка поговаривали, что с помощью «Фейсбука» он, среди прочего, решал проблемы собственной ярко выраженной интровертной психики. Действительно, если ты чокнутый программист, который испытывает неловкость в общении с людьми, почему бы не придумать веб-сайт, способный упростить тебе жизнь?

 

Одной из важных составляющих Thefacebook были так называемые «сообщения об отсутствии пользователя», которые появлялись в системе AIM (AOL Instant Messenger – программа мгновенного обмена сообщениями. – Прим. ред.), когда юзер отходил от компьютера. Многие использовали эти короткие послания, чтобы поупражняться в остроумии: в эти несколько слов умещались и политические заявления, и шутки, и собственно информация о том, куда же удалился пользователь. Сообщения AIM были так важны для Цукерберга, что в одном из ранних проектов он придумал устройство, которое оповещало о появлении новых таких посланий от его друзей. Thefacebook должен был стать полноценным сочетанием сообщений об отлучке из AIM и подобного инструмента оповещения. (Сегодняшнее «обновление статуса» на Facebook ведет свою историю от сообщений системы AIM.)

И Course Match, и Facemash поддерживались с лэптопа самого Цукерберга, но их популярность оказалась чрезмерной для жесткого диска, он не выдержал, и в итоге Цукерберг потерял много данных. Неприятности же с административной комиссией по поводу Facemash начались во многом из-за того, что для размещения своего ресурса он воспользовался гарвардской сетью. На этот раз Марк подошел к делу значительно серьезней. В интернете он нашел хостинговую компанию Manage.com, ввел номер кредитной карты и начал платить восемьдесят пять долларов в месяц за место на сервере. Здесь были размещены программное обеспечение и данные Thefacebook. Теперь это уже был Thefacebook.com, а не часть сети www.harvard.edu. Прежде он не был до конца уверен, что дело может выгореть, но теперь мелькнула надежда на успех, ведь все это затевалось не только ради забавы.

К тому же – и это опять-таки свидетельствует о далеко идущих планах – Марк договорился со своим сокурсником Эдуардо Саверином, который неплохо разбирался в бизнесе, что отдаст ему треть Thefacebook в обмен на небольшие инвестиции и помощь в деловых вопросах. Цукерберг знал Саверина по «Альфа Эпсилон Пи» – полузакрытому братству студентов-евреев, куда оба недавно вступили. Саверин должен был придумать, как Thefacebook мог бы приносить деньги.

Сын бразильского магната, элегантный юноша и всеобщий любимец, Саверин состоял в университетском «Инвестиционном клубе», слыл блистательным шахматистом и математическим гением. Девятнадцатилетние партнеры договорились вложить в дело по тысяче долларов каждый.

 

В среду 4 февраля 2004 года Цукерберг кликнул по ссылке своего аккаунта на Manage.com. Thefacebook.com был запущен! На главной странице можно было прочесть: «Thefacebook – это онлайн-каталог для связи пользователей в колледжах. Вы можете воспользоваться Thefacebook, чтобы: искать своих однокашников, узнать, кто учится вместе с вами, увидеть, кто в друзьях у ваших друзей, получить наглядное представление о своей социальной сети». Цукерберг назначил себя пользователем номер четыре. (Первые три аккаунта были тестовые.) Пятым номером стал его сосед Хьюз, шестым – Московиц, седьмым – Саверин. Однокашник и приятель Цукерберга Эндрю Макколум придумал для нового ресурса логотип: найденную в интернете фотографию Аль Пачино в облаке единиц и нолей – элементов любого цифрового сообщения.

С самого начала в системе устанавливались жесткие правила конфиденциальности и вводились существенные ограничения. Например, нельзя было вступить в сообщество, не имея электронного адреса на Harvard.edu, необходимо было указывать свое настоящее имя и т. д. Это ограничивало доступ в Thefacebook, зато можно было не сомневаться, что пользователи и вправду те, за кого они себя выдают. Цукерберг позже признался The Harvard Crimson, что, «обеспечивая защиту конфиденциальности, надеялся восстановить свою репутацию, серьезно подмоченную скандалом с Facemash».

Удостоверение личности, таким образом, в корне отличало Thefacebook практически от всего, что уже существовало в Сети, включая Friendster и MySpace. На «Фейсбуке» можно было самому точно определять, кто может, а кто не может видеть вашу информацию.

Сообщество Thefacebook сразу стало быстро расти. Первые пользователи – соседи Цукерберга по Керкленд-хаусу – разослали по электронной почте приглашения знакомым, попросив их вступить в сообщество и стать «друзьями». Те, в свою очередь, пригласили своих друзей, и начался информационный взрыв. К воскресенью – через четыре дня после запус­ка – зарегистрировалось уже больше шестисот пятидесяти студентов. Еще триста присоединились к ним в понедельник. Thefacebook стал основной темой разговоров в гарвардских столовых и коридорах. Оторваться было невозможно.

В понедельник, 9 февраля, Цукерберг дал The Harvard Crimson очередное интервью. «Вся соль в том, – сообщил он изданию, – что каждый пользователь заинтересован в присоединении к ресурсу его друзей». Памятуя о взбучке, которую ему устроили после Facemash, Марк подчеркнул, что он «принял меры против помещения на сайте материалов, защищенных авторскими правами». Кроме того, Цукерберг заявил, что затеял этот проект не с целью получения дохода: «Я не собираюсь торговать чьими-то адресами. Правда, сначала у меня была мысль сделать сайт, на который можно было бы загружать еще и свои резюме, чтобы компании за некоторую плату могли подыскивать себе работников из числа выпускников. Но потом я решил с этим не связываться, потому что так все стало бы слишком серьезно, а должно быть весело».

Веселье для Thefacebook оказалось важнее бизнеса. Однако за короткую историю ресурса эта концепция претерпела существенные изменения.

Thefacebook, быть может, и задумывался как замена альбомов гарвардских общежитий, но с самого начала разница была очевидна. Снимки, сделанные университетскими фотографами в первые недели обучения, выставляли студентов не в лучшем виде. А вот фотографии, которые пользователи вывешивали сами, подчеркивали их достоинства. На них были запечатлены юные звезды завтрашнего дня, каковыми они сами себя ощущали. В одной из своих статей о Thefacebook прозорливый колумнист The Harvard Crimson Амелия Лестер, ставшая через пять лет ответственным секретарем New Yorker, отметила несколько характерных черт, которым суждено было навсегда определить притягательность сайта: «Thefacebook.com, судя по всему, не ставит перед собой прямой цели связывать людей в романтические союзы, однако он явно замешан на массе других первичных инстинктов: крупице желания принадлежать к некоему сообществу, щепотке тщеславия и хорошей порции вуайеризма».

Элемент соревновательности тоже бросался в глаза. С первых же дней некоторые пользователи стали воспринимать Thefacebook не как способ общаться и получать нужную информацию, а скорее как средство набрать рекордное число «френдов». Многие, впрочем, воспринимают его так и по сей день.

К концу первой недели на сайте зарегистрировалась почти половина всех гарвардских студентов, а к концу февраля – примерно три четверти. Но со страниц «Фейсбука» вам теперь улыбались не только студенты. Единственным требованием для членства было наличие гарвардского электронного адреса, то есть Thefacebook был доступен не только учащимся всех курсов, но также выпускникам Гарварда и работникам университета. Некоторые студенты ворчали, что работники университета студентами не считаются и им в «Фейсбуке» не место. Но их-то зарегистрировалось всего несколько человек, а вот выпускников – тысяча. Через три недели на Thefacebook было более шести тысяч пользователей.

 

Очень скоро Цукерберг понял, что для поддержания сайта ему потребуется помощь. И тогда он обратился к тем, кто всегда был рядом. Первым стал Дастин Московиц. Год спустя Марк описал историю его прихода в компанию следующим образом: «Один из соседей по общежитию сказал: “Але, я тебе помогу”. Я говорю: “Старик, ты же программировать не умеешь!” А он купил себе “Perl для чайников”, прочитал его за выходные и говорит: “Теперь я готов”. А я ему: “Старик, сайт написан не в Perl'е”». Тем не менее Цукерберг отписал энергичному Московицу пять процентов акций Thefacebook. Свою долю он уменьшил до шестидесяти пяти процентов, долю Саверина – до тридцати. Основной задачей Московица стало продвижение сайта в других университетах, откуда Цукерберга заваливали письмами: «А когда у нас будет “Фейсбук”?»

Экспансия за пределы Гарварда входила в планы Марка с самого начала. Даже на главной странице он обозначил новый ресурс как «онлайн-ката­лог для связи пользователей в колледжах» – не «в Гарварде», а «в колледжах». Как утверждает Московиц, когда его пригласили, чтобы подключить к проекту новые колледжи, «разговор шел в том духе, что дальше – больше».

Московиц плотно засел за учебники, и хотя не все получалось у него быстро, зато тут же стала видна его потрясающая работоспособность. «Марк иногда терял терпение, – рассказывает один его приятель, – но Дастин жал и жал до упора». Сейчас Цукерберг говорит, что в тот момент Московиц сыграл «ключевую роль» в успехе Thefacebook. Для того чтобы подключить новый колледж, Дастин сначала сочинял зазывное письмо для студентов, работников и выпускников, которое должно было запустить процесс регистрации. Затем начинался сбор информации: ему нужно было получить списки предметов, общежитий и т. д. Также приходилось расставлять ссылки на университетскую газету, поскольку на Thefacebook тогда действовала услуга, которая в профиле пользователя давала ссылку на все статьи из студенческих изданий, где упоминалась его фамилия.

Хотя на решение этих вопросов и прописывание кода для новой школы уходило по полдня, а Цукерберг и Московиц продолжали учиться с полной нагрузкой, они быстро присоединяли к системе все новые и новые колледжи. 25 февраля сайт заработал для Колумбийского университета, 26 февраля – для Стэнфорда, 29-го – для Йеля. Колумбийский университет долго раскачивался, а вот в Стэнфорде сразу обнаружился широкий спрос на «Фейсбук».

Пока Thefacebook набирал обороты в Гарварде, Цукерберг категорически отрицал, что проект преследует коммерческие цели. Но, как только началось продвижение ресурса в других колледжах, у него стали обнаруживаться инстинкты, достойные генерального директора крупной компании, равно как и железная воля к победе в конкурентной борьбе. Теперь он объясняет, что решил продвигать свой сайт прежде всего в Колумбийский университет, Стэнфорд и Йель, поскольку в этих трех университетах уже были свои социальные сети. Это был своего рода маркетинг-тест: он запускал свой продукт в конкуренцию с лучшим, что было тогда на рынке.

В Стэнфорде Thefacebook взлетел как ракета, поскольку местная социальная сеть Club Nexus дышала на ладан. Когда там появился Theface­book, многие студенты сразу поняли, что именно этого они и ждали. Иначе обстояли дела в Колумбийском университете, где за месяц до появления цукерберговского ресурса некто Адам Голдберг запустил коммерческий сайт CUcom­munity. Когда Thefacebook стал доступен в Колумбийском университете, тысяча девятьсот из шести тысяч семисот студентов уже зарегистрировались на CUcommunity. «Фейсбуку» понадобилось несколько месяцев, чтобы одолеть конкурента. В Йеле студенческий совет запустил 12 февраля сайт знакомств YaleStation. И, хотя возможностей он предоставлял меньше, чем Thefacebook, ему сопутствовал быс­т­рый успех – к концу месяца там зарегистрировались две трети йельских студентов. Однако Цукерберг был убежден, что его проект пробьет себе дорогу, и поэтому решил продвигаться вглубь «Лиги плюща». 7 марта он запустил Thefacebook сразу в Дарт­муте и Корнелле. В Дартмуте старый товарищ Цукерберга по школе был председателем студенческой ассамблеи и согласился разрекламировать The­face­book, используя внутреннюю рассылку этой организации. Письма были разосланы в десять вечера. Через сутки тысяча семьсот из четырех тысяч учащихся Дартмута стали пользователями Thefacebook.

Вскоре сложилась ситуация, когда интерес к «Фейсбуку» приходилось скорее сдерживать, чем стимулировать. Со всей страны посыпались письма с мольбами подключить к Thefacebook другие колледжи. За несколько недель четверо гарвардских второкурсников – без отрыва от дневного обучения – запустили сайт в MIT, Университете Пенсильвании, Брауне и Бостонском университете. К середине марта общее число пользователей достигло двадцати тысяч. В этот момент к проекту присоединился еще один одноклассник Цукерберга по Эксетеру – Адам д’Анджело, вместе с которым они когда-то написали программу Synapse, выдающую музыкальные рекомендации. Теперь он учился в Калтече и стал дистанционно помогать Московицу с программированием.

Поначалу сайт был устроен таким образом, что пользователи могли видеть профили всех студентов своего колледжа, если только кто-то не устанавливал специальные настройки конфиденциальности (но этого почти никто не делал). Однако студенты, скажем, из Гарварда не могли видеть профили студентов из Стэнфорда. Чтобы Thefacebook продолжал развиваться, требовалось установить меж­университетские ссылки, и уже посыпались многочисленные жалобы на то, что этого до сих пор не сделано. Цукерберг с Московицем решили, что такие ссылки будут создаваться при взаимном согласии двух пользователей. Так была придумана схема, по которой по сей день образуются связи на «Фейсбуке».

 

Успех «Фейсбука» в значительной степени объясняется тем, что эта сеть возникла в университетской среде, где социальные связи теснее всего, а общение невероятно интенсивно и разнообразно. Той же весной Московиц детально изучил этот вопрос. Используя данные Theface­book, он написал курсовую по статистике, в которой продемонстрировал, что «в каждом колледже любой студент знаком с другими через двух посредников». В среднем же учащиеся остальных учебных заведений знакомы друг с другом не более чем через одного. «Вот почему Theface­book стал так интенсивно расти в колледжах», – объясняет Дастин. По статистике он получил пятерку без плюса – неплохо, если принять в расчет, что большую часть семестра он потратил на работу над сайтом. «Ну и за собранные данные мы получили чертову уйму дополнительных очков», – вспоминал Московиц с удов­ле­тво­ре­ни­ем.

Кроме того, Цукерберга в кампусе окружали выдающиеся таланты. Немного найдется университетов, где в соседней комнате живет человек, подобный Московицу. Они не были знакомы до того дня, как вселились в кампус в начале учебного года, но в своем соседе Цукерберг обрел не только усердного программиста, но и интеллектуального лидера, который в дальнейшем много лет был главным технологом «Фейсбука».

Нельзя, конечно же, сбрасывать со счетов притягательность изобретения, явившегося на свет в одном из самых престижных учебных заведений мира. Марка Гарварда ценится во всех сферах. Присоединиться к социальной сети, начало которой было положено в Гарварде, естественно для всякого честолюбивого человека. На пользу делу пошло и то, что гарвардские студенты всегда были озабочены своим статусом – сайт же служил подтверждением социальных амбиций и одновременно мерой успеха его пользователей. «В Гарварде существует скрытая, но невероятно жесткая социальная конкуренция, и, я думаю, это здорово помогло “Фейсбуку”», – говорит Сэм Лессин, друг и сокурсник Марка и один из первых пользователей. Люди вообще склонны поддерживать свой профиль в виртуальных социальных сетях, и вполне естественно, что в элитном Гарварде создан лучший и самый большой из подобных ресурсов.

Некоторые, однако, склонны объяснять запуск Thefacebook в Гарварде мотивами гораздо менее почтенными. Согласно одной из версий, сайт разработали другие гарвардские студенты, а Цукерберг просто украл их идею. Самые серьезные обвинения выдвинули Кэмерон и Тайлер Винклвоссы и Дивья Нарендра. Эти трое утверждают, что Цукерберг присвоил многочисленные наработки их системы «Гарвардский связной», работать над которой его пригласили в качестве программиста. Убедившись, что из этой затеи вряд ли что-то получится, Цукерберг через пару месяцев оставил проект, а вскоре приступил к работе над Thefacebook. Эти обвинения дорого обойдутся молодой компании Цукерберга.

В середине апреля 2004-го, через два месяца после запуска сайта, бизнес-менеджер Саверин, теперь именующий себя финансовым директором компании, предпринял шаги по формализации бизнес-структуры Theface­book. Он зарегистрировал компанию с ограниченной ответственностью в штате Флорида, где учился в старших классах. Партнерами значились Цукерберг, Московиц и Саверин. Хотя в первые недели Thefacebook доходов не приносил, очень скоро Цукербергу начали звонить потенциальные инвесторы. Они прослышали об удивительном росте популярности нового сайта и выражали готовность поучаствовать в проекте. В конце семестра их сокурсник Лессин, чей отец был известным инвестором, стал приглашать Цукерберга в Нью-Йорк на встречи с финансистами, управляющими рисковыми вкладами в финансовых и медийных структурах.

На одной из таких встреч в июне некий финансист предложил Цукербергу продать компанию за десять миллионов долларов. Марку только что исполнилось двадцать. Сайту Thefacebook было четыре месяца от роду. Но у Цукерберга ни на секунду даже мысли не возникло принять это предложение.

Copyright © 2010 by David Kirkpatrick