Игры в войнушку

Поиск в Google на ключевое слово V-Day 2010, то есть «День Победы-2010», в первой строке дает ссылку на сайт пьесы «Монологи вагины». Ни девятое, ни восьмое мая (день окончания войны в Европе по версии России и союзников соответственно) никогда не были в США знаменательной датой. В эти дни жизнь в Нью-Йорке будет идти своим чередом. Девятого по Манхэттену пройдет парад, посвященный Дню Кубы. В Карнеги-холле будут играть Малера. В одном из парков состоится «битва мастеров граффити». А в Освего, к северу от города, пройдет-таки масштабное мемориальное мероприятие, посвященное памяти одного военного конфликта – англо-американской войны 1812 года.

Даже новость о том, что в этом году солдаты армии США впервые примут участие в московском военном параде, прошла почти незамеченной; обсуждение ее так и не вышло за пределы ультраконсервативных интернет-форумов вроде Free Republic, на которых Обаму обычно называют коммунистом («Коммунист в Белом доме и американские войска на Красной площади. То ли еще будет!»). Но разжечь страсти этому блогеру не удалось: «В этот день стоит отложить разногласия, – написал ему в ответ отставной офицер армии США. – Без России Гитлер бы завоевал всю Европу. А без Америки он завоевал бы всю Россию».

Единственным заметным событием, имеющим какое-то отношение к шестидесятипятилетию Победы, оказался в Америке показанный каналом HBO спилберговский многосерийный телефильм об американских морских пехотинцах, сражавшихся с японцами. Как «Утомленные солнцем-2» Никиты Михалкова призван, среди прочего, напомнить Западу о роли СССР в войне, так и сериал Спилберга пытается отучить американского зрителя от евроцентристского взгляда на Вторую мировую войну, в формировании которого он сам же участвовал, снимая «Список Шиндлера», «Спасение рядового Райана» и «Братьев по оружию». Получится ли у Михалкова, неизвестно – в США у его фильма еще нет прокатчика. Опыт Спилберга пока не обнадеживает. Премьеру телесериала «Братья по оружию» смотрели десять миллионов зрителей; The Pacific – всего три.

***

Для США Вторая мировая война – последняя, не требующая самокопания и ревизий, последняя, в которой Штаты оказались стопроцентно «на стороне ангелов», по тогдашнему выражению. Память о Корее, Вьетнаме и так далее, вплоть до второй иракской кампании, можно условно разделить на «частную» и «государственную»; а вот характер американского участия во Второй мировой – единый и целостный. Как ни странно, именно это позволяет американцам не то чтобы забыть про эту войну, но вынести ее за рамки актуальной общественной тематики. Здесь просто больше нечего обсуждать: мы хорошие, они плохие, мы победили, они проиграли, были издержки, но в целом все кончилось неплохо. Заодно и из Депрессии вышли. Даже тот факт, что Вторая мировая завершилась первым и последним на данный момент боевым применением ядерной бомбы, не противоречит этому взгляду на вещи. Здесь США выступают этаким единственным в мире взрослым, хлопнувшим дверью так, что разбушевавшиеся дети моментально успокоились и добровольно разошлись по углам. Ревизии исторической роли Рузвельта или Эйзенхауэра не ожидается, а если она вдруг и произойдет, никто за пределами академического сообщества ее не заметит. Несмотря на то, что некоторые ветераны еще живы, Вторая мировая почти так же далека от современности, как, скажем, Война за независимость США. Как ни странно, гражданская война 1861–1865 годов по ощущению гораздо ближе, потому что горечь поражения в ней до сих пор пронизывает культуру американского Юга.

****

У этого сравнительно равнодушного отношения ко Второй мировой есть любопытный побочный эффект: война, нацисты, Гитлер и иже с ними давно стали неотъемлемой частью поп-культуры, без какого-либо особого статуса – «свободно плавающими знаками», выражаясь языком послевоенных французских философов. Фильм Тарантино «Бесславные ублюдки» – далеко не первое проявление этой тенденции. В нем нет, в принципе, ничего более постмодернистского, чем в сцене из фильма «Индиана Джонс: в поисках утраченного ковчега» (1981) – той самой, где Харрисон Форд, натыкаясь на нацистов, воплощение абсолютного зла, реагирует на них, как профессор Преображенский на Швондера: «Нацисты. Терпеть их не могу».

Критиков в «Ублюдках» больше всего поразило то, что Тарантино играючи изменил исход войны; но исход этот давно уже может изменить, именно что играючи, каждый из нас – сидя перед экраном компьютера с джойстиком в руке. С 1998 года в Америке вышло 188 (!) компьютерных игр, посвященных Второй мировой: одни – со сложными сюжетами и высокопарными названиями вроде «Зов долга» и «Братья по оружию», другие – с более конкретными задачами и заголовками («Т-34 против Тигра»). Только игр серии «Зова долга» за семь лет ее существования было продано пятьдесят пять миллионов экземпляров на сумму более трех миллиардов долларов. Такие цифры не снились не только Спилбергу, но и Джеймсу Кэмерону. Тем временем новая и на сегодня самая популярная из игр о Второй мировой, Battlefield: Bad Company 2, появилась в продаже меньше месяца назад. Хочется думать, что к шестидесятипятилетию Победы, но на самом деле это, конечно, простое совпадение. С