Иллюстрация: Anna Egida
Иллюстрация: Anna Egida

 

В начале месяца – одиннадцатое ежегодное «Армори-шоу» (крупнейшая выставка искусства, более двухсот семидесяти дилеров и двухсот тысяч посетителей) и параллельные ему ярмарки, в конце – неделя искусства азиатских стран, короче говоря, в марте все международные пути контемпорари и модерн-арта ведут в Нью-Йорк. Встречи с прекрасным не избежать, будь вы хоть трижды не художник, не галерист и не куратор. То есть, даже если вы лицо воинствующе неангажированное и на открытие «Армори» вас не заманить бесплатным шампанским, а от мельтешения випов вас бросает в дрожь, все равно простой расчет подскажет, что, манкируя самой крупной ярмаркой в мире, вы рискуете выпасть из актуального контекста аж на целый год. И поэтому, задрав штаны, ринетесь навстречу новому, интригующему или, наоборот, старому, но по-прежнему релевантному.

Однако, скорее всего, вы прирожденный арт-энтузиаст, и ярмарка для вас – основное событие сезона; а где еще потусовать с приятелями – ветеранами арт-сцены? И о чем говорить с друзьями на ближайшей вечеринке? Нет, на «Армори» нельзя не пойти. Но… человек предполагает, а температура тела не всегда располагает. За неделю до «Армори», про­ду­ва­емый холодными ветрами с Гудзона, я геройски выстоял полуторачасовую очередь в галерею Полы Купер в Челси, чтобы попасть на двадцатичетырехчасовой просмотр нашумевшего видеопроекта британского художника и композитора Кристиана Марклея «Часы». Проект, который из Нью-Йорка переехал в московский центр «Гараж», – калейдоскоп кинокадров, где фигурируют, естественно, часы: наручные, настенные, песочные – любые. Заработав в стремлении приобщиться к искусству простуду, я решил не подвергать старых приятелей новым вирусам, а свой организм осложнениям – и гудбай, «Армори»! Одна надежда: вдруг следующий год будет чем-то похож на этот…

 

Однако и без «Армори» культурная программа получилась насыщенной, и наши с приятелями телефонные позывные из разных галерей Челси, из разных точек арт-дебрей звучали примерно так: «Ты где? У “Барбары Глэдстоун”? Мы выходим из “Тани Бонакдар”, встретимся перед “Часами”». Так я смог отыскать друзей, которых оставил в очереди. Они за это время успели переместиться внутрь «Полы Купер», и мне пришлось их вызванивать после моего марш-броска через дорогу, в галерею «Краветс / Вехби», где я словил внеплановый кайф от анимации Юлии Ланиной, демонстрируемой в рамках групповой выставки Thrown Together.

Два четырехминутных сеанса эротических экзерсисов в исполнении ланинских мультяшных насе­ко­мых-мутантов (нельзя было оторваться), а затем час калейдоскопического мелькания часов Марклея (оторваться было необходимо) – тут волей-неволей задумаешься и о природе времени, и о гендерном и поколенческом разбросе амбиций и масштабов современных медиахудожников, а также о том, сколько развлечений может вынес­ти отдельный предпростудный потребитель, страдающий синдро­мом рассеянного внимания в условиях перенасыщенного арт-рынка. И не имеющий подчас сил, чтобы отделить зерна от плевел.

 

А еще через пару дней, разделавшись с простудой, я отправился в музей Уитни поглядеть на полотна реалиста Эдварда Хоппера и художников его круга. Пришел рано и, чтобы скоротать время – бесплатно в музей пускали после шести, – заглянул в галерею Ларри Гагосяна, там же, на Мэдисон-авеню. Застекленный плакатик у входа в галерею, разросшуюся на три этажа бывшего здания Sotheby's, анонсировал экспозицию «значительных работ Пикассо».

Однако, сколько я ни бродил по пустой галерее, ничего значительного среди дюжины скульптур и картин не обнаружил. Передо мной были проходные работы Пикассо. Вот тут инстинкт отделения зерен от плевел сработал молниеносно. Все-таки, когда посещаешь музеи и галереи не второй и даже не третий десяток лет, приобретаешь навык рефлекторного сброса с ушей лапши музейного и кураторского дискурса. И тут уже ни крутизна галереи, ни имя демиурга, ни астрономический порядок цен повлиять на твое восприятие не в силах.

Видали мы «реальные» шедевры великого старика – не очень значительную подборку собрал для нас Ларри. Но не беда: всегда остается экспозиция «Гитары Пикассо» в МоМА. Там точно не кинут.

А между тем очередь на Хоппера выросла до размеров, сопоставимых с очередью на «Часы», но рецидивом простуды не грозила – вечер теплый, музей большой, запускали нас резво. Эдвард Хоппер, национальный фаворит и, к слову, участник знаменитого «Армо­ри-шоу» 1913 года, привлекает не только скучноватых посетителей, вроде тех, что слоняются от одной престижной галереи в Челси к другой, и не только орды туристов, обычно штурмующих мегааттракцион «Армори». Нет, здесь собирается толпа самая разношерстная: студенты, художники, пенсионеры. Для части этой публики сэкономить от двенадцати до восемнадцати баксов в бесплатную пятницу – дело совсем не лишнее. В очереди негромко переговаривались о вещах самых тривиальных. Кто-то перебрал на прошлой пати, кто-то бросил колледж. Девушка в винтажной шляпке жалуется подруге на индифферентного бойфренда. Стареющий хипстер развлекает спутницу помоложе. Я воспринимаю эти всплески социальности как своего рода подготовку к встрече с работами мастера, воспевшего одиночество американского опыта, живописца немых пространств и безлюдных фасадов.

 

Искусство – это все, что можно впарить зрителю, сделаем вольный перевод известного афоризма Уорхола (Art is whatever you can get away with). Вписать Хоппера в современный контекст не представляет труда. Он выламывается из своего времени и говорит напрямую с нашим. Внятно. Четко. Без посредников. И вот тут ты вполне внятно формулируешь принцип отсева зерен от плевел.

Нет правил без исключений, но на «Армори» и в Челси, наоборот, необходимо посредничество: интенсивная словесная ворожба кураторов и дискурсивное шаманство, без которых зрителя, не говоря о коллекционере, прельстить современным искусством не так-то легко. Оцепенелый нью-йоркский житель не в состоянии охватить и половины зрелищ, подбрасываемых ему арт-инду­стри­ей. Как избавиться от досадного чувства, что самое главное ускользает и с тем же успехом ты мог бы жить не в центре мира, но, скажем, в спокойном городке Шебойган, штат Висконсин? И как отличить туфту от крупиц золота среди бесконечно множащихся течений и ниш, поддерживаемых услужливой критикой в атмо­сфере тотальной культурной всеядности? Остаются старые мастера, давние привязанности, надежда на здравый смысл.С