Курикулум Виты
Курикулум Виты
Курикулум Виты
Рассказ ~ Василий Арканов | Фотографии ~ Lorenzo Castore / Agence VU / Fotolink
Рассказ написан специально для «Сноб».
- Lorenzo Castore / Agence VU / Fotolink
Она умирала по частям.
Сначала умерла матка. Вырезали. Заодно со злокачественной опухолью. Она хохмила: «Детей нет и не будет». Или: «Зато теперь со мной можно спать, не опасаясь обрюхатить». К тому времени никто уже в общем не опасался. Ей было за пятьдесят.
Потом – бах, грыжа. Прооперировали. Не успела выписаться – воспаление и абсцесс. Хваленая американская медицина. Отправляясь по «скорой» в больницу, крикнула: «Не волнуйся! Знаешь, как мой папочка говорил? Мы, конечно, неудачники, но не из последних».
Эти слова она поставила эпиграфом к...
Стоп. Не отвлекаться.
Щитовидка, гормоны, вес под 200 кг. Жаловалась: «Не пойму, что же мне теперь со всей этой массой делать?»
Нашла, что делать – уронила. Вывихнула бедро. Вправили, но пришлось обзавестись палкой.
Похудела. Сообщила по «аське»: «Похожа на сдувшийся воздушный шарик». И через паузу с характерной двусмысленностью: «Заходил Брюс, пытался надуть».
Брюс – это муж Кати. А Катя – это... Стоп. Назад!
Инфаркт во время поездки в Канаду. Отходили.
Через несколько месяцев общий имейл друзьям: «Довожу до сведения заинтересованных лиц, что мой рак распространился в лимфатические узлы. Врач предлагает повторить химию. Начинаю во вторник».
Далее – как из дневника Анны Франк: сегодня умерли волосы, зубы, зрение.
Второй инфаркт. Больница. Больница. Больница.
На уговоры отправиться в хоспис ответила отказом. На вопрос, какую религию исповедает, сказала: «Ах, как бы мне самой хотелось это узнать». На вопрос, держать ли ее на аппаратах в случае комы, отчеканила: «Даже если за меня писает и какает машина, а мозг жив, не отключать».
Под конец вообще раздвоилась и состояла из себя-верхней – высушенной, с ввалившимися щеками, выпирающими лопатками, длинными тонкими красивыми пальцами рук, и себя-нижней – со слоноподобными ногами, ступнями, похожими на надутые медицинские перчатки, дырками в животе, из которых выскакивали по дороге в кишечник съеденные продукты, и сотней тысяч мелких и крупных болей, курсировавших от бедер к шее без всякого расписания. Она озвучивала их по-американски: «Ау! Ау! Ау! Ау!» (с ударением на «А») – и морщилась, как оцарапавшийся ребенок, который хочет показать взрослым, что ему по-настоящему больно.
Извините, этот материал доступен целиком только участникам проекта «Сноб» и подписчикам нашего журнала. Стать участником проекта или подписчиком журнала можно прямо сейчас.
Хотите стать участником?
Если у вас уже есть логин и пароль для доступа на Snob.ru, – пожалуйста, авторизуйтесь, чтобы иметь возможность читать все материалы сайта.