Твердая тройка

Роберт Кормье

Шоколадная война

Эта книга впервые увидела свет в США в 1974 году, вызвала некоторый переполох и активные споры: включать ее в школьную программу или запретить вовсе. Уж больно там некрасивы учителя католической школы для мальчиков, уж больно мальчики эти подонковаты, да и вообще положительный герой – всего один. Это ничем не примечательный мальчик, который почему-то не захотел участвовать в программе, инспирированной главной сволочью – одним из учителей, – по принудительно-благотворительной торговле шоколадными конфетами. А все остальные, словно дело было не в благополучной Америке, а в дремучем сталинском совке, бросились перевыполнять план продаж. А мальчику досталось сполна. Я, честно сказать, не уверен, что нынешний благополучный школьник, приученный к демократизму (хотя бы внешнему), сможет понять: почему сволочи с тоталитарными замашками главнее нормальных людей и как это они безнаказанно манипулируют нормальными. Но, вероятно, знать о том, что так может случиться и внутри внешне спокойного общества, совсем не вредно.

Александр Чудаков

Ложится мгла на старые ступени

Роман Чудакова вышел еще в 2001 году, кто-то тогда его прочел, заметил и отметил, а потом о нем незаслуженно забыли. До декабря 2011-го, когда книге присудили «Русский Букер десятилетия». Александр Чудаков (ныне, увы, покойный), филолог, специалист по Чехову и Пушкину, написал стилистически совершенную русскую прозу – простую, но богатую; сложную, но легкопонятную; почти деструктурированную композиционно, но эмоционально богатейшую; скрыто-драматичную, но воздушно-ироничную. Притом роман еще и увлекательно энциклопедичен: там ловко и красиво описано, как топить русскую печь, запрягать лошадь, тачать сапоги – факты, из которых, казалось бы, литературы не слепишь... Главный герой – дед автора, несостоявшийся священник, проживший большую часть жизни в добровольной ссылке в Казахстане, могучая личность, терпеливый, терпимый, но в душе непокорный свидетель сталинских кошмаров, сумевший, не подстраиваясь под навязываемое, прожить достойную жизнь и в буквальном смысле сделавший, слепивший, воспитавший своего внука.

Джонатан Литтелл

Благоволительницы

Американо-француз Джонатан Литтелл написал книгу (точнее, даже книжищу – толстенную) о Второй мировой войне глазами оберштурмбаннфюрера-интеллектуала. Книге надавали премий, и все литкритики бросились ее рецензировать – заметная вещь получилась (хоть бы и по критерию объема). Чтобы живые, а не интернетные люди ее обсуждали – в охотку, а не по долгу службы, – я не замечал и не знаю никого, кто бы ее прочел. Вероятно, обычных людей, читающих не хронически и со средней скоростью, пугает необходимость погрузиться в могучий том. А совершенно зря! Если за первую сотню страниц у вас получится преодолеть естественную брезгливость по отношению к главному герою и худо-бедно свыкнуться с описываемыми кошмарами, то выныривать из этого ада потом не захочется. Каким-то хитрым образом у Литтелла получилось органично склеить массы трудносовместимой информации – о сталинградском универмаге, где находился штаб Паулюса, зверских способах «окончательного решения еврейского вопроса» и античных корнях гомосексуализма.С