Рабочий август

В августе по-настоящему ощущаешь уязвимость цивилизации. Как только градусник переходит в трехзначные числа по Фаренгейту, разница между Нью-Йорком и Нью-Дели перестает быть очевидной. Оставленный без присмотра мусор в считанные минуты взрывается жизнью. Бездомных и велосипедистов обходят с надветренной стороны. Системы охлаждения до предела напрягают дряхлую городскую электросеть; когда включаешь плиту, жалобно моргает люстра. В роскошных довоенных «классик-сикс» на Парк-авеню, как в глубочайшем захолустье, приходится выбирать между чаем и телевизором.

Работать не хочется никому. Главная августовская новость – это чей-то уход откуда-то. В лучшем случае в отпуск. В худшем, по примеру сенатора Теда Кеннеди и режиссера Джона Хьюза, – гораздо дальше. Кеннеди (единственный из четырех братьев избежавший насильственной смерти) умер от рака 26 августа, поставив точку в истории «Камелота», семьи, заменившей Америке королевскую. В Нью-Йорке, впрочем, непритворной скорби больше было по Хьюзу – автору культовых и плохо переводящихся на русский язык комедий о мытарствах подростков.

Остальные уходы были менее печальны и более неожиданны. 11 августа сопрано Анна Нетребко внезапно отказалась от главной роли в опере «Травиата», оставив «Метрополитен» без звезды сезона и предъявив сюрреалистическую причину ухода: она заявила, что не хочет создавать конкуренцию продажам собственного DVD с ее предыдущим исполнением «Травиаты».

Другие знаменитости решили резко, хоть и ненадолго, сменить профессию. Мария Шарапова переквалифицировалась, как полагается чуть меркнущим звездам, в модельеры. Презентация ее первой коллекции под немудрящим названием The Maria Sharapova Design Collection – набора кошельков и сумок, вдобавок имеющих некое синергетическое отношение к телефонам Ericsson, – прошла в манхэттенском Рокфеллер-центре 28 августа. Сама теннисистка интересовала собравшихся журналистов гораздо больше сумок. На мероприятии она присутствовала, но с прессой разговаривать отказалась наотрез, дав кошелькам говорить самим за себя.

Прессе вообще в августе не повезло. Достаточно посмотреть, как неуязвимый ранее журнал Vanity Fair проходит долгую, прилюдную и довольно позорную инвентаризацию в руках консалтинговой фирмы McKinsey, специалистов по урезанию расходов. («Сидим трясемся», – доложил мне редактор сайта журнала Брайан Галлагер.) Тем не менее в этом августе, ко всеобщему изумлению, вопреки атмосфере летней лени и уныния в интернете разверзлись аж два новых портала. Первым ожил сайт с труднопроизносимым даже для американца названием Mediaite. Это издание полностью посвящено другим изданиям: классический манхэттенский уроборос, СМИ-о-СМИ. Что еще любопытнее, его создатель Дэн Эйбрамс, ветеран телеканала NBC, к тому же владеет консалтинговой фирмой, в которой работают сотрудники того же Mediaite. Таким образом, грань между пиаром и журналистикой в нем стирается почти до, не побоюсь сказать, российского уровня. Прибытие Mediaite было встречено единодушным подозрительным хмыканьем, но хитрый Эйбрамс знал, как именно подсадить на него читателей. С восхитительным цинизмом он учредил на сайте табель о рангах. Каждому газетчику, телекорреспонденту и редактору в Нью-Йорке присуждается порядковый номер, после чего их начинают, руководствуясь черт знает какими критериями, беспорядочно двигать вверх-вниз относительно друг друга. Как минимум две тысячи ежедневных читателей – а именно столько людей входит в список – Mediaite гарантированы.

Новичок The Faster Times, по сравнению, умен, серьезен и чуть скучноват. Когда там пытаются шутить (как, например, в «колонке советов» писателя Гари Штейнгарта, что-то там насчет русских мужей и медведей), получается пока несмешно. Свой тон он только нащупывает. Зато основная идея его близка к гениальности. The Faster Times оперирует в пространстве где-то посередине между модным «краудсорсингом» и старой доброй идеей всемирной сети корпунктов. На данный момент столько журналистов осталось без работы, что одно от другого отличается меньше, чем можно подумать: отсюда уникальная возможность набрать на (неоплачиваемую) работу сотни скучающих без дела профессионалов. Одних книжных рецензентов у них восемь. Отсюда ужайшая специализация: какое еще издание, например, может похвастаться отдельным редактором, курирующим тему международной торговли оружием. Сидит он при этом в Коннектикуте (офисов у The Faster Times нет), но оперирует командой репортеров от Украины до Либерии. Его последний опус – длинная статья про авианосец «Адмирал Горшков».

Международный редактор сайта, разработавшая эту сеть, – Дария Вайсман, моя однокурсница по Мичиганскому университету. После Мичигана она успела отслужить советником у Саакашвили и до сих пор то и дело срывается с места и едет куда-то в Туркменистан. Одно время я полушутя подозревал, что она шпион. С выходом The Faster Times я не без облегчения понял, что вербует она корреспондентов.

Городское настроение тем временем продолжало портиться с каждым липким, влажным днем. Бесславно провалился фильм «Холодные души» (Cold Souls), в котором актер Пол Джаматти в роли актера Пола Джаматти ищет свою украденную русскими контрабандистами душу в Санкт-Петербурге; зрительская аудитория была больше заинтересована в холодном душе. Общественное мнение насчет нового парка High Line, о котором с восторгом писали все лето, в августе развернулось на сто восемьдесят градусов. Еще в июне зеленый проект, построенный на скелете заброшенной надземки, представлялся этакой урбанистической утопией, а история его создания – как бескорыстный энтузиазм активиста Роберта Хэммонда покорил капиталистов и мэрию – ярчайшим примером демократии в действии. Услышав ее, самому хотелось схватиться за лопату и срочно что-нибудь облагородить. Август быстро положил этой радужной картине конец. Сначала власти замяли план Хэммонда собирать на содержание парка особый налог с жителей близлежащих зданий, резонно мотивировав отказ тем, что парк открыт не только для них. Дальше – больше: рассматривая эту идею, мэрия взглянула на финансовую отчетность парка и обнаружила, что бескорыстный активист Хэммонд успел поставить себя на зарплату под двадцать тысяч долларов в месяц. В свете чего идея с налогами стала смотреться окончательно непристойно.

Но самая непристойная новость была впереди. В течение последних месяцев посетители High Line часто жаловались, что им и их детям открываются виды на амурную деятельность постояльцев отеля-стекляшки «Стандарт», воздвигнутого прямо над парком. Жалобы эти подозрительно безотказно попадали в прессу; за отелем закрепилась слава вертепа, а за таблоидами – подозрения в скрытом пиаре. Таблоиды, как выяснилось 25 августа, были ни при чем. Все оказалось гораздо проще: по словам проговорившегося New York Post лифтера, владелец отеля Андре Балаш платил работникам, чтобы те периодически раздевались и симулировали секс в пустых номерах с раздвинутыми занавесками. От дизайнерской утопии до порнографического фарса оказался один шаг.

Неизмеримо менее корыстный перформанс явили ньюйоркцам в середине августа российские танцоры Александр Андрияшкин, Алексей Жеребцов, Татьяна Лузай и Ксения Петренко. Все четверо остановились в городе проездом в Бостон, на фестиваль современного танца. Оставшись на день без дела, они перезнакомились и – логичный следующий шаг – сымпровизировали уличный спектакль вокруг центра Storefront for Art and Architecture. Жеребцов и Петренко изображали крестьян с картины Малевича, медленно и «квадратно» двигаясь по улице с острой на вид косой и снопом злаков; увы, не знакомым с Малевичем прохожим они из-за выкрашенных в белое лиц напоминали скорее французских мимов. Принимающая танцоров организация «Открытый мир» успела сообщить о готовящемся хэппенинге корреспонденту «Сноба» Александре Лерман, заснявшей часть спектакля.

Сам «Сноб» тоже примкнул к контринтуитивной тенденции работать в августе. Открылся американский офис проекта в Дамбо, одном из самых живописных районов Нью-Йорка – кирпично-булыжном треугольнике, зажатом между Манхэттенским и Бруклинским мостами. Когда-то здесь были склады зерна и кофе, затем постиндустриальные трущобы. Теперь Дамбо полнится галереями и конторами креативщиков. «Сноб» крайне естественно вписался в «зеленое» офисное здание Green Desk, в котором строго следят за отношением клиентов к окружающей среде и всячески экономят и рециркулируют энергию. По счастью, не за счет кондиционеров. Мы любим окружающую среду, но не так сильно; особенно в месяц, в который окружающая среда столь очевидно терпеть не может нас.С