Директор Метрополитен-опера Питер Гелб: Мы не ставим агитационные материалы и не иллюстрируем газетные полосы

К генеральному менеджеру Метрополитен-опера я попала, признаюсь, по блату: моя добрая знакомая, известный дирижер Кери-Линн Уилсон – его жена, она и справила мне протекцию. Грех было не воспользоваться, тем более что я только что прослушала и «Евгения Онегина», которым дирижировал Валерий Гергиев, а Татьяну пела Анна Нетребко, и «Князя Игоря», поставленного Дмитрием Черняковым с Ильдаром Абдразаковым и Оксаной Дыкой. Я крайне далека от мысли, что Метрополитен мечтает объединиться с Мариинским в одно ЗАО, но плотность русских десантов впечатляет. Об этом и пошел разговор.

СВаш театр стал очень гостеприимной площадкой для россиян. Это ваш замысел или само собой получается?

О Гергиеве и говорить нечего, мастера такого класса – это всеобщее достояние. А о других... Вы готовьтесь, потому что ответ будет развернутым, в двух словах не объяснишь. Когда железный занавес обрушился, замечательные российские музыканты и дирижеры мгновенно оказались востребованы в Европе и у нас в Америке. А вот с певцами все было не так просто: во всем мире оперы поют на языке оригинала, в России же они переводились, и непременно исполнение шло на русском. Поэтому превосходные русские певцы оказались в нелепой ситуации: по голосовым, музыкальным данным они подходили лучшим площадкам мира, но... петь могли только в операх русских композиторов.

В этом, кстати, была драма великой певицы Галины Вишневской: когда их вытолкали в эмиграцию, Ростропович мгновенно получил приглашения выступать в самых престижных, в самых знаменитых филармониях, а карьера Галины застопорилась. Уход в дом, в семью не был на сто процентов ее собственным решением, во многом он был определен и внешними обстоятельствами. Я делал документальный фильм об их возвращении и дал Вишневской посмотреть еще не отредактированный материал. Ее реакция была полна горечи, мол, Ростропович возвращается после триумфов, а она – практически из небытия. Чтобы хоть как-то подсластить пилюлю, я взял изумительно исполняемый ею вокализ Рахманинова и сделал его музыкальной темой ленты.

Но вернемся к моменту открытия границ. Я был поражен, как быстро молодые на тот момент певцы сумели переориентироваться, выучить тексты, выучить языки и влиться в мировую оперную семью. Метрополитен, к счастью, был готов к такой трансформации. Молодая Аня Нетребко уже сделала себе имя в Европе, но именно мы, обогнав всех, предложили ей долговременный ангажемент со взаимными обязательствами, и теперь одна из главных оперных звезд регулярно поет на сцене Метрополитен. Мы открыли для Америки и замечательного Хворостовского, который в прошлом сезоне пел в «Бале-маскараде» и «Дон Карлосе», а в нынешнем – в «Риголетто». Они для нас уже не приглашенные, а свои, проросшие здесь. И эту политику привлечения молодых, уже заявивших о себе, но еще не ставших грандами певцов и вывода их на самые высокие орбиты Метрополитен-опера продолжает и будет продолжать. В «Евгении Онегине» Анну Нетребко заменила Марина Поплавская, в «Пуританах» Беллини блеснула Ольга Перетятько, князя Галицкого в «Игоре» превосходно спел молодой бас Михаил Петренко. Все они тем более заметны, когда ставятся родные для них русские оперы, как «Война и мир», «Евгений Онегин» или вот последняя – «Князь Игорь», поставленная Дмитрием Черняковым.

СПосле постановки Черняковым «Евгения Онегина» в Большом Галина Павловна Вишневская возмущенно заявила, что ноги ее не будет в этом театре...

Вы же не будете сомневаться в моем преклонении перед талантом Вишневской? Но при всем уважении к ее памяти мой взгляд на развитие оперы отличается от ее позиции. Для меня опера – равноправное соединение музыки и те­атра, и пренебрежение театром грозит сузить аудиторию, оставив в ней лишь тонких знатоков музыки, количество которых явно недостаточно, чтобы держать оперу на плаву. Что мы в Метрополитен и наблюдали в конце прошлого века и начале настоящего. Когда я пришел в этот театр, то определил для себя задачу так: вернуть опере зрелищность и вернуть оперу театру. О музыке я не беспокоюсь: во главе Метрополитен все еще стоит великий Джеймс Ливайн, у нас работают первоклассные дирижеры мирового уровня. Беспокоюсь я именно о зрелище. Вы не задумывались, отчего в лучших оперных театрах случаются провалы? Приглашаются замечательные дирижеры, превосходные певцы, то есть с музыкальной стороны все замечательно – а провал. Почему? В подавляющем большинстве случаев потому, что режиссер не сумел рассказать историю, не сумел донести до зрителя ту мощь сюжета, которая в свое время подвигла композитора на написание оперы. И мы наблюдаем два одинаково печальных сценария: либо режиссер ломается, машет рукой и ставит спектакль в статичных декорациях, в скучной атмосфере позапрошлого столетия, либо в поисках новизны переворачивает всю историю с ног на голову, выплескивая на несчастную публику субстанцию, авторами не предусмотренную. Настоящая же удача случается, когда талантливый режиссер-рассказчик задумывается: а о чем эта опера и как она сопрягается с заботами сегодняшней аудитории? Я считаю, Черняков – как раз из них! Он увидел, что «Князь Игорь» великолепно ложится на жесткость сегодняшнего дня, и не побоялся построить спектакль на этой жесткости.

ССидя в зале, я, как, думаю, и большинство зрителей, не могла не проводить прямые параллели…

Значит, проняло. Но мы же не ставим агитационные материалы и не иллюстрируем газетные полосы. «Игорь» – прежде всего художественный акт, возвращающий слушателя к героизму и трагедии, но и к другим, гораздо менее привлекательным сторонам знаменитого похода. Яркость выразительных средств, откровенность этого выражения и, главное, необычность зрелища вызвали острую реакцию со стороны критиков и части аудитории. Но я к такой реакции привык, точно так же реагировали на «Кольцо нибелунга» в постановке Лепажа и на другие нетрадиционно решенные постановки. То, что сделал Черняков, очень по мне, и мы непременно будем сотрудничать с этим режиссером и впредь.

СВ будущем сезоне?

К сожалению, нет: его график расписан на годы вперед. Но если вас интересует сотрудничество с россиянами, то готовьтесь к целому вороху имен. Маэстро Гергиев будет дирижировать «Иолантой», заглавную партию в которой споет Анна Нетребко, а Роберта – Алексей Марков. Анна будет петь и Леди Макбет. В «Женитьбе Фигаро» заглавную партию исполнит Ильдар Абдразаков, а графиню Альмавива – Марина Поплавская. В «Аиде» Амнерис будет петь жена Ильдара, лауреат «Грэмми» Ольга Бородина, а Мими в «Богеме» – солистка Большого Екатерина Щербаченко. Принцесса Эболи в «Дон Карлосе» прозвучит в исполнении превосходной Екатерины Губановой. Дмитрий Белосельский в «Эрнани» будет партнером Пласидо Доминго. Альбину Шагимуратову услышат в заглавной партии «Лючии ди Ламмермур». Кажется, никого не забыл.

И еще, очень важно: как вы знаете, наш театр стал пионером в трансляциях опер на киноэкранах. Так вот, Россия и здесь движется с ускорением: если два года назад наши оперы транслировались в семи кинотеатрах, то в этом году – в тридцати трех. Неплохо, правда?

СВпечатляет. То есть, вернувшись к первому вопросу, это все-таки ваша идея – приглашать русских?

Мы не нацеливаемся именно на русских, поймите меня правильно, но русская школа готовит для мира таких отличных артистов, что просто грех упускать шанс.С