Наконец собравшихся запустили в зал. Все молчали, тишину нарушали лишь щелчки фотоаппарата, гул процессоров включающихся ноутбуков и скрип ботинок приставов.
В зал зашла судья. Начала она с того, что стала зачитывать переписку Алексея Малобродского, но, как и в прошлый раз, говорила она очень тихо, сверху накладывался звук клавиш стенографистов, невозможно было услышать практически ничего.
Я чувствовала постоянное напряжение и недовольные взгляды приставов, когда особенно громко штриховала. Двоим мужчинам, которые перешептывались, повезло меньше, и вдобавок ко взглядам им досталось и замечание. Я почувствовала себя как на школьном уроке: люди даже бутылки с газированной водой открывали медленно, чтобы они не шипели. Время как будто застыло и превратилось во временную петлю.